Анатолий Воронин - Второй пояс. (Откровения советника)

• Название: Второй пояс. (Откровения советника)
• Автор: Анатолий Воронин
• Жанр: Биографии и Мемуары

«Второй пояс» — кодовое название одной из многочисленных операций, проведенных Сороковой Армией во взаимодействии с афганскими силовыми структурами. Но было бы ошибочным полагать, что в этом повествовании пойдет речь только о войсковой операции. Все намного сложней и запутанней чем можно себе представить. В книге раскрываются некоторые моменты того, что на самом деле происходило в Афганистане незадолго до вывода оттуда советских войск. В определенной мере приоткрывается завеса таинственности и секретности, сопровождавшая деятельность советников силовых структур СССР.

---

Гульнара не знала, как и благодарить этого бобо. У самой-то у нее в доме почти ничего не было, чем можно было бы его задобрить. Отдала последнюю бутылку кукурузного масла. Дед был доволен этому бакшишу, и на радостях из куска доски, оставшейся от взорванной двери, смастерил щеколду. Теперь дверь можно было закрывать изнутри. Гульнара могла со спокойной душой уходить на работу, не волнуясь за сына…

Как-то раз в гостинице поселился какой-то большой чиновник, прилетевший из Кабула. То, что он был большой шишкой, было понятно — в гостинице царандой выставил усиленную охрану. Вооруженные царандоевцы были в гостинице даже днем, когда этого постояльца там не было.

Жил он в гостинице с неделю. А перед самым отъездом пришел в свой номер не один. Вместе с ним были еще несколько человек, среди которых Гульнара узнала того самого мужчину, что заходил к ним домой после гибели мужа.

Мужчина тоже узнал ее. Подойдя, он поздоровался с Гульнарой, и между ними завязался разговор. Асад, а это был он, поинтересовался тем, где она сейчас живет, как сын и, вообще, как сложилась у них жизнь за прошедшие с тех пор почти пять лет.

Гульнара подробно рассказала Асаду обо всем, что с ними было все эти годы. Асад кивал головой и сочувственно сокрушался, когда Гульнара рассказывала об особенно трудных днях своей жизни. Уже в конце разговора он сообщил ей о том, что царандой располагает информацией о людях, причастных к убийству мужа. Гульнара была шокирована тем, что услышала от Асада.

Уходя из гостиницы, Асад предупредил Гульнару чтобы она было поосторожней в те моменты, когда в кишлак заходили моджахеды, и никогда не показывала им своего лица. Не дай бог ее посетит сам Гафур Джан. Этот церемониться не будет. Запросто может убить, поскольку никогда не оставляет в живых посторонних людей, ставших свидетелями его преступной деятельности.

А через несколько дней Асад вновь посетил гостиницу. Найдя Гульнару, он попросил ее зайти в ближайшие дни в Управление царандоя для оформления кое-каких документов, связанных с делом мужа.

Уже через пару дней у Гульнары появилась такая возможность. Посетителей в гостинице в тот день не было вообще, и вся работа в этот день заключалась только в мытье пола. Быстро справившись с этой работой, она направилась в царандой.

Асада она нашла сразу. Он сидел за огромным столом, стоящим посреди большого, полукруглого кабинета. Когда она вошла в кабинет, там находились еще несколько человек, по всей видимости, это были сотрудники уголовного розыска. Они повернули головы в ее сторону и разом прервали разговор, который вели до этого. Не снимая чадры, Гульнара присела на стул, стоящий прямо у двери, но Асад, жестом пригласил ее пересесть поближе к столу.

Сотрудники покинули кабинет, а Гульнара осталась наедине с Асадом.

Асад начал издалека. Он рассказал о том, как много лет тому назад познакомился с Джан Мохамадом. Не вдаваясь в детали, он живописал о том, как ее муж оказывал помощь полиции, а потом и царандою, в раскрытии запутанных преступлений. Гульнара молча слушала Асада. То, о чем он сейчас говорил, для нее было откровением.

Но зачем он эй об этом рассказывает?

Асад словно уловил немой вопрос Гульнары.

Он открыл какую-то папку, лежащую на столе, и достал оттуда фотографию, которую передал Гульнаре. Взяв фотографию в руки, она внимательно вгляделась в изображенное на ней лицо молодого человека. Она сразу узнала его. Это был друг детства мужа — Шакур Джан. Она хорошо его запомнила, когда незадолго до гибели мужа он приходил к ним домой в гости.

Об этом она и сказала Асаду.

Асад кивнул головой, подтверждая ее слова.

— Все правильно, — продолжил он. — Это действительно тот самый друг детства вашего мужа. Но только сейчас он носит совершенно иное имя. Его зовут Гафуром. Это не кто иной, как полевой командир моджахедов — Гафур Джан. Надеюсь Гульнара, ты понимаешь, насколько опасен этот человек, у которого руки по локоть в крови невинных жертв. Ему совершенно безразлично, кого убивать. Он не жалеет ни детей, ни женщин, ни стариков. Он уничтожает всех, кого считает своими врагами. Вместе со своей бандой он частенько бывает в районе «Черной площади», и я боюсь, что рано или поздно ваши пути пересекутся. В случае если это произойдет, постарайся не показывать ему своего лица. Если он тебя узнает, может произойти непоправимое.

Гульнара сидела молча, не в состоянии произнести ни слова. Только что она узнала много чего такого, о чем ранее никогда и не догадывалась. От такой порции убийственной информации у нее разболелась голова, и произносимые Асадом слова эхом дублировались где-то там, внутри черепной коробки.

Ей стало страшно. Страшно не за себя, а за своего сына. Ведь если теперь ее узнает этот головорез Гафур Джан, пострадает не только она, но и единственный сын.

Асад интуитивно почувствовал изменение в настроении Гульнары, и свой дальнейший разговор с ней перевел в совершенно иное русло.

Он стал расспрашивать Гульнару о моджахедах, частенько посещающих их кишлак. Но та никого из них не знала. Да, действительно, захаживают моджахеды в их кишлак. Да, обстреливают они советские автоколонны. После каждого такого обстрела Гульнара в страхе ожидает, что их мазанку окончательно разрушат шурави своими бомбами и снарядами.

Асад успокоил Гульнару и заверил, что она может больше не опасаться. Лично он сделает все, чтобы этого никогда не произошло.

Он не стал признаваться Гульнаре в том, что уже предпринял все необходимые меры, для того чтобы обезопасить жизнь ее семьи. Еще во время их прошлой встречи в гостинице, он выяснил у Гульнары местонахождение их мазанки, а советник уголовного розыска — Володя Головков — передал всю необходимую информацию на ЦБУ 70-й Бригады. С того дня на главной оперативно-тактической карте ЦБУ, а также на всех остальных картах подразделений артиллерии и авиации появился еще один маленький квадратик. А это значило, что по клочку земли, скрывающемуся под этим маленьким квадратиком, категорически запрещается наносить БШУ и артудары.

Таких «квадратиков», «треугольников» и «кружочков» на оперативно-тактических картах 70-й ОМСБ и ее боевых подразделений, было великое множество. За каждым таким условным значком на карте стояла чья-то жизнь, которую тщательно оберегали офицеры советских и афганских спецслужб. В случае гибели конкретного человека, или группы людей, скрывавшихся за закодированными квадратами, или же при изменении оперативной обстановки, эти условные знаки с карт удалялись. Но появлялись новые, точно такие же условные знаки, там, где того требовала оперативная целесообразность.

Эта работа с топографическими картами напоминала «броуновское движение» и она ни на день не приостанавливалась. Но Гульнара об этом и не догадывалась. Да и не зачем ей было это знать.

В тот день, когда Гульнара побывала у Асада в кабинете, он не стал склонять ее к негласному сотрудничеству с царандоем. Морально она к этому была еще не готова. Нужно было время, для того чтобы она «переварила» все то, о чем он ей рассказал.

А Асад и не собирался торопиться. Он был не только хорошим агентуристом, но и хорошим психологом. Гульнара должна была «созреть» до того момента, когда ей можно было бы давать какие-то конкретные задания…

И она «созрела».

«Духи», сами того не подозревая, подтолкнули ее на принятие такого решения.

Месяца через два после того как она имела беседу с Асадом, в их кишлак с наступлением ночных сумерек пробралась группа моджахедов, численностью около двадцати человек. Все они были «до зубов» вооружены, поскольку готовились к нападению на один из постов первого пояса обороны города. В ожидании часа «Икс», на который было запланировано нападение, они разбрелись по северной окраине кишлака. Двое моджахедов выбили входную дверь в дувале, сломав при этом крепление деревянной задвижки. Услышав какой-то шум во дворе, Гульнара вышла во двор посмотреть, что же там случилось. Но в этот момент, чья-то сильная рука крепко обхватила ее за тонкую талию, а вторая рука — зажала рот. Гульнара не могла разглядеть человека, крепко державшего ее в своих объятиях, поскольку он стоял сзади. Она только слышала его сопение. В этот момент из темноты появилась фигура еще одного моджахеда. Он подошел к ней почти вплотную и негромко произнес:

— Будешь кричать, зарежу как барана.

Потом он вошел в дом и, убедившись, что там кроме спящего Шакур Джана никого больше нет, вновь подошел к Гульнаре.

Размахивая перед ее лицом острым кинжалом, он с ухмылкой продолжил:

— Сейчас ты получишь от нас море удовольствий. Но это при условии, что не будешь орать. В противном случае, распрощаешься со своей дурной головой, а заодно и со своим выкормышем.

Гульнара от страха не то, что кричать не могла — совсем потеряла дар речи. Она только на секунду представила, что могут сделать эти нелюди с ней самой и ее сыном, и ей стало дурно.