Лестер Дель Рей - Звезда по имени Нора. Заповедная зона

• Название: Звезда по имени Нора. Заповедная зона
• Автор: Лестер Дель Рей
• Издательство: Мир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-03-003348-3

Сборник рассказов, вошедших в сокровищницу мировой фантастики, в переводах замечательного мастера Норы Галь. В него включены произведения известных писателей-фантастов Великобритании, США и Франции — Л. Дель Рея, Р. Желязны, М. Клингермен, У. Ле Гуин, М. Лейнстера, М. Люкаса, Д. Плектея, К. Саймака, Р. Силверберга, Т. Старджона, У. Тенна, 3. Хендерсон, Р. Шекли, И. Дермеза, А. Доремье и Ж. Клейна.

---

Однажды вечером Сирина укладывала волосы в высокую прическу и при этом вполглаза следила, как сын плещется в ванночке. Он набрал пригоршни мыльной пены и облепил щеки и подбородок.

— Бреюсь, как папа, — бормотал он. — Бреюсь, бреюсь, бреюсь. — Указательным пальцем смахнул пену. Опять набрал полные горсти и облепил все лицо. — А теперь я Дувик. Весь мохнатый, как Дувик. Смотри, мамочка, я весь…

Он открыл глаза, хотел проверить, смотрит ли она. И пришлось повозиться с ним, пока глаза не перестало щипать. Наконец слезы смыли следы бедствия. Сирина села и начала растирать успокоенное маленькое тело мохнатым полотенцем.

— Дувик бы тоже заплакал, если б мыло попало ему в глаза, — напоследок всхлипнул Кроха. — Правда, мамочка?

— Дувик? Наверно заплакал бы, — согласилась Сирина. — Когда мыло ест глаза, всякий заплачет. А кто это — Дувик?

Сын весь напрягся у нее на коленях. Отвел глаза.

— Мамочка, а завтра папа будет со мной играть?

— Может быть. — Она ухватила его мокрую ногу. — Кто такой Дувик?

— А можно мне сегодня на сладкое розовое печенье? Я люблю розовое…

— Кто такой Дувик? — спросила Сирина потверже.

Кроха окинул критическим взором палец на ноге, потом искоса глянул на мать.

— Дувик… Дувик — мальчик.

— Вот как? Игрушечный мальчик?

— Не игрушечный, — прошептал Кроха и потупился. — Настоящий мальчик, линженийский.

Сирина изумленно ахнула, и Кроха заторопился, теперь он смотрел ей прямо в глаза.

— Он хороший, мамочка, честное слово! Он не говорит плохие слова, и неправду не говорит, и не дерзит своей маме. Он бегает быстро, как я… а если я споткнусь, он меня обгонит. Он… он… — Кроха опять потупился. Губы его задрожали. — Он мне нравится…

— Где же… как… ведь стена… — От ужаса Сирина растеряла все слова.

— Я выкопал дырку, — признался Кроха. — Под стеной, где песок. Ты ведь не говорила, что нельзя! Дувик пришел играть. И его мама пришла. Она красивая. У нее шерстка розовая, а у Дувика такая славная, зеленая. Всюду, всюду шерстка! — с восторгом продолжал Кроха. — И под одежкой тоже! Только нос без шерсти, и глаза, и уши, и еще ладошки!

— Кроха, да как ты мог! Вдруг бы тебе сделали больно! Вдруг бы они…

Сирина крепко прижала к себе сынишку, чтобы он не увидел ее лица. Кроха вывернулся из ее рук.

— Дувик никому не сделает больно! И знаешь что, у него нос закрывается! Сам закрывается! Он умеет закрывать нос и складывать уши! Вот бы мне так! Очень удобно! Зато я больше, и я умею петь, а Дувик не умеет. Зато он умеет свистеть носом, а у меня не получилось, только высморкался. Дувик хороший!

Сирина помогает малышу надеть пижаму, а в мыслях сумятица. И мороз по коже. Как теперь быть? Запретить Крохе лазить под ограду? Держать подальше от опасности, которая, быть может, только затаилась и ждет? Что скажет Торн? Рассказать ли ему? Вдруг это лишь ускорит столкновение, от которого…

— Кроха, сколько раз ты играл с Дувиком?

— Сколько? — Кроха напыжился. — Сейчас посчитаю, — важно сказал он и минуту-другую что-то бормотал и шептал, перебирая пальцами. И объявил с торжеством: — Четыре раза! Один, два, три, целых четыре раза.

— И ты не боялся?

— Не-е! — И поспешно прибавил. — Ну, только в первый раз, немножечко. Я думал, может, у них хвосты, и они хвостом возьмут за шею и задушат. А хвостов нет. — В голосе разочарование. — Просто они одетые, как мы, а под одежкой шерсть.

— Значит, ты и маму Дувика тоже видел?

— Конечно, — сказал Кроха. — В первый день она там была. Они все собрались вокруг меня, а она их прогнала. Они все большие. Детей нет, один Дувик. Они немножко толкались, хотели меня потрогать, а она им велела уйти, и они ушли, осталась только она с Дувиком.

— Ох, Кроха! — вырвалось у Сирины, в страхе она представила эту картину: стоит маленький Кроха, а вокруг теснятся взрослые линженийцы и хотят его «потрогать».

— Ты что, мамочка?

— Ничего, милый. — Она провела языком по пересохшим губам. — Можно, когда ты опять пойдешь к Дувику, я тоже с тобой пойду? Я хочу познакомиться с его мамой.

— Да, да! — закричал Кроха. — Давай пойдем! Давай сейчас пойдем!

— Не сейчас. — Она еще не оправилась от страха, дрожали коленки. — Уже поздно. Мы пойдем к ним завтра. И вот что, Кроха, пока ничего не говори папе. Потом будет ему сюрприз.

— Ладно, мамочка. Это хороший сюрприз. Да? Я тебя очень-очень удивил, да?

— Да, конечно, — сказала Сирина. — Очень-очень удивил.

На другой день Кроха, присев на корточки, внимательно осмотрел дыру под оградой.

— Она немножко маленькая, — сказал он. — Вдруг ты застрянешь.

Сирина чувствовала, сердце вот-вот выскочит, однако засмеялась.

— Не очень это будет красиво, правда? Пришла в гости и застряла в дверях…

Засмеялся и Кроха.

— Будет чудно, — сказал он. — Лучше пойдем поищем настоящую дверь.

— Нет-нет, — поспешно возразила Сирина. — Мы сделаем эту пошире.

— Ага. Я позову Дувика, он поможет копать.

— Прекрасно. — У Сирины перехватило горло. Испугалась маленького, мелькнула мысль. И тут же оправдание: испугалась линженийца… агрессора… захватчика. Кроха распластался на песке и проскользнул под оградой.

— Ты копай! — крикнул он. — Я сейчас!

Сирина стала на колени, запустила руки в песок — сухой, он поддавался так легко, что она стала отгребать его уже не ладонями, а обеими руками во весь охват.

А потом донесся отчаянный крик Крохи.

На мгновенье Сирина оцепенела. Сын опять закричал, ближе, и она поспешно, лихорадочно отгребла кучу песка. И стала протискиваться в отверстие, песок набивался в ворот блузки, спину ободрало нижним краем ограды. Из кустов пулей вылетел Кроха.

— Дувик! Дувик утонул! — кричал он, захлебываясь плачем. — Он в пруду! Под водой! Мне его не достать! Мама, мамочка!

Сирина на бегу схватила руку сына и, спотыкаясь, таща его за собой, побежала к пруду с золотыми рыбками. Перегнулась через низенький бортик, во взбаламученной воде мелькнули густой зеленый мех и испуганные глаза. Не промешкав и секунды — лишь отбросила подальше Кроху, даже вдохнуть толком не успела, — Сирина нырнула. Вода жгла ноздри, Сирина слепо шарила в мутной тьме, а маленькие руки и ноги трепыхались, выскальзывали и никак ей не давались. Наконец она вынырнула, задыхаясь и отплевываясь, толкая перед собою все еще отбивающегося Дувика. Кроха схватил его, потянул к себе, Сирина с трудом перевалилась через бортик и упала боком на Дувика.

Тут раздался крик еще громче и отчаянней, Сирину яростно отшвырнули прочь, а Дувика подхватили чьи-то ярко-розовые руки. Сирина отвела пряди намокших волос, подняла глаза — на нее враждебно, в упор ярко-розовыми глазами смотрела мать Дувика.

Сирина отодвинулась поближе к Крохе, прижала его к себе, не отрывая взгляда от линженийки. Розовая мать тревожно ощупывала зеленого ребенка с ног до головы, и Сирина как-то отрешенно отметила — а ведь Кроха ни разу не упомянул, что у Дувика глаза одного цвета с шерсткой и между пальцами ног перепонки.

Перепончатые лапки! Ее разобрал почти истерический смех. О Господи! Неудивительно, что мать Дувика не поняла и перепугалась.

— Ты умеешь говорить с Дувиком? — спросила она плачущего Кроху.

— Не умею! — сквозь рыдания ответил сын. — Играть и так можно.

— Перестань плакать, Кроха. Помоги мне, подумаем вместе. Мама Дувика думает, что мы хотели сделать ему больно. В пруду он бы не утонул. Помнишь, нос у него сам закрывается, и он умеет складывать уши. Как нам объяснить его маме, что мы не хотели ему сделать ничего плохого?

— Ну… — Кроха провел кулачком по щекам, размазывая слезы, — давай мы его обнимем…

— Это не годится, Кроха. — Сирина похолодела от страха, за кустами мелькали новые яркоокрашенные фигуры, они приближались… — Боюсь, она не позволит нам его тронуть.

На минуту подумалось — не попробовать ли сбежать через ту дыру под оградой, но Сирина перевела дух и постаралась овладеть собой.

— Давай сделаем понарошку, Кроха, — сказала она. — Покажем Дувикиной маме, как мы подумали, что он тонет. Ты упади в пруд, а я тебя вытащу. Ты понарошку утони, а я… я стану плакать.

— Ты уже и так плачешь, — сказал Кроха, и его рожица покривилась.

— Просто я упражняюсь. — Сирина постаралась сдержать дрожь в голосе. — Ну, давай.

Кроха замешкался, вода всегда так влекла его, а тут решимость ему изменила. Сирина вдруг вскрикнула, испуганный Кроха потерял равновесие и свалился с бортика. Сирина ухватила его прежде, чем он с головой ушел под воду, и вытащила, изо всех сил изображая ужас и отчаяние.

— Замри, — яростно прошептала она. — Не шевелись, ты умер!

И Кроха так убедительно обмяк у нее на руках, что ее стоны и горестные возгласы оказались притворными лишь наполовину. Она склонилась над недвижимым телом сынишки и раскачивалась взад и вперед — воплощение скорби.