Дэвид Моррелл - Братство Камня

• Название: Братство Камня
• Автор: Дэвид Моррелл
• Жанр: Триллер

В книге рассказывается о сложнейшей работе шпионов высочайшего класса, которые, выполняя оперативные задания, попадают в экстремальные ситуации и вынуждены применять свое умение убивать. Но главное в них — душевная драма этих людей, втянутых обманным путем в это опасное ремесло.

---

— Я установил взрывчатку на дальней стороне дороги. Напротив скалы. Сила взрыва должна была швырнуть машину в мою сторону на скалу, на тот ее склон, что был обращен ко мне. И объятый пламенем автомобиль должен был полететь в пропасть. Это был умный план. Вероятно, операцию тщательно готовили. Мне дали фотокамеру. При помощи телефотографических линз я должен был следить за тем местом, где дорога, изгибаясь, поднималась в гору. При приближении машины к этому месту я тщательно проверил ее номерной знак. Мне предстояло начать съемку.

— И это все? Всего лишь съемку? — Отец Станислав встал и начал ходить по комнате.

— Нет, не все. Спусковой механизм камеры одновременно служил пусковым механизмом бомбы. Камера имела управляемый затвор, при помощи которого, пока я держал кнопку утопленной, производилась быстрая последовательность экспозиций. Щелк, щелк, щелк. Послышался взрыв бомбы. Машина была отброшена в мою сторону. Загорелся бензобак. И я хорошо помню, как продолжал щелкать затвор. Я видел через телефотооптику все детали. В тот момент, когда машина падала на скалу, задняя дверь открылась…

— И? — Арлен в сильном волнении не спускала с него глаз. Дрю почти кричал.

— Бог подал мне знак. Он послал мне знамение.

— Что? — воскликнул отец Станислав. — Вы, наверное, шутите.

— Но он не шутил. — Голос Дрю внезапно стал спокойным. — Вы верите в столп света, сбросивший Савла с коня на дороге в Дамаск, не правда ли? Савл, грешник, внезапно понявший, что это Бог говорит с ним, Савл, мгновенно изменивший свою жизнь, чтобы следовать Божьим путем. Так вот, это был мой столп света. Мое знамение. Я назвал бы это чудом, если бы не предполагалось, что в результате чуда вы начинаете чувствовать себя лучше, а здесь… Из машины выпал ребенок. Мальчик был…

— Что? — Это снова был голос Арлен.

— Как две капли воды похож на меня. Она уставилась на него.

— Ты хочешь сказать, что заметил некоторое сходство. Похожий цвет волос. Или такой же рост. Мальчики одинакового возраста очень похожи друг на друга.

— Нет, сходство было гораздо большим. Я говорю, оно было жутким, сверхъестественным. Если бы он был взрослым, он вполне мог бы стать моим двойником, заменять меня в колледже. Пока я убивал.

— Убийство! Наказание! Как остановить это! — Голос отца Станислава был резок. — Говорите определеннее. Не преувеличивайте. Вы должны сделать скидку на…

— Обстоятельства. Слушайте, я только об этом и думаю. Этот ребенок… я… выброшенный из машины. Ужас в его глазах.

Дрю нащупал в кармане брюк пакет, вытащил из него четыре мятых фотографии, взятых им с собой из монастыря. Он протянул их отцу Станиславу. Арлен резко наклонилась, чтобы тоже увидеть их.

На лице Дрю отразилось страдание.

— Это единственное, что осталось от моей прежней жизни. Перед тем, как уйти к картезианцам, я посетил те места, где прятал деньги, паспорта, оружие. Я избавился от всего. Я уничтожил все, что было связано с моим прежним существованием, я стер с лица земли самого себя, словно я умер.

Содрогаясь, смотрел Дрю снова на эти фотографии. Но и без них изображения стояли у него перед глазами.

— На верхней — это я. В тысяча девятьсот шестидесятом году в Японии. В саду за родительским домом. За три дня до их убийства. Отец Станислав отложил это фото в сторону.

— На следующей, — сказал Дрю, — мои родители. На том же месте за три дня до смерти. Остальные были сняты в семьдесят девятом под Гранд-Шартрез. После того, как я взорвал бомбу и мальчик выпал из машины. Я сделал увеличенный фрагмент фотографии лица мальчика. Конечно, фотографии зернистые. Лицо окутано дымом от взрыва, падает снег. Но я думаю, что вы поняли главное.

Священник оторвался от фотографии и взглянул на Дрю. Руки его дрожали.

— Вначале я подумал, что третья фотография просто плохая копия первой. Я подумал, что это…

— Я. Но это не я. Если вы всмотритесь внимательней, то увидите, что это не так. Я пытался убедить себя, что сходство случайно. Как сказала Арлен, дети часто выглядят похожими. Но это больше чем просто отдаленное сходство. Это…

— Невероятно.

— Но это еще не все. Взгляните на последнюю фотографию. Я снял ее после того, как машина была сброшена со скалы. Во время падения машина ударилась о выступ, ее передняя часть смялась, и огни пламени от загоревшегося бензобака прорвались сквозь снег. В этот момент передние двери рывком открылись, и двое взрослых выскочили из машины. Данные мне инструкции были вполне четкими. Снимать как можно больше. Поэтому, несмотря на потрясение, испытанное мною при виде мальчика, я продолжал смотреть в видоискатель, направляя, куда нужно, объектив и нажимая на кнопку. И тут я понял, что Бог продолжает подавать мне знаки. — Дрю остановился, судорожно глотнул воздух. — Мужчина и женщина выглядели как мои родители. Были моими родителями.

— Но они были объяты пламенем, — возразил отец Станислав.

— Посмотрите внимательней!

— Я смотрю.

— Это мои родители. Я знаю, что это не так, но это они. Я не мог сфокусировать камеру на них в тот момент, когда они выскочили из машины. Но лица до того, как пламя охватило их, были видны отчетливо. Находясь на этой скале, на этом ледяном обрыве, я был уверен, что они — моя мать и мой отец.

В комнате наступила тишина.

— Конечно, — я не хочу вас обидеть, — у нас нет возможности проверить ваше впечатление, — сказал отец Станислав. — Я признаю, что тот мальчик, даже если учесть искажения, вызванные дымом и снегом, мог бы быть вашим двойником. Ведь действительно я вначале подумал, что это вы. Но, учитывая такое совпадение, возможно, ваше воображение сыграло с вами злую шутку. Не могло ли сходство этого мальчика с вами привести к тому, что вам просто показалось, что и родители ваши похожи?

— Я отвечаю за то, что видел. — Голос Дрю был хрипл. — В конце концов, я не мог больше держать палец на кнопке затвора. Я опустил камеру. В ущелье огонь уже коснулся их лиц. Бензобак взорвался. Мои отец и мать разлетелись на куски. Точно как в тысяча девятьсот шестидесятом году. Только теперь убил их я.

— Но обстоятельства были различны.

— А различны ли? Тех, кого мы у террористов зовем наемными убийцами, у нас мы называем оперативниками. Я ничем не отличался от человека, за которым охотился. Я воевал с таким же, как я. Я воевал с самим собой. Отдельные части их тел были разбросаны по у щелью, они были охвачены пламенем. Я чувствовал запах горящей плоти. А на скале на фоне снега видел искаженное отчаянием лицо мальчика — я не смотрел больше в объектив, но мне казалось, что я крупным планом вижу его слезы. Мои слезы. Через пятнадцать лет мое стремление отомстить настигло меня самого. И тогда все потеряло смысл. Кроме Божьего всепрощения: кроме спасения своей души.

Арлен тронула его за плечо. Он в первое мгновение вздрогнул, затем благодарно принял ее утешение.

— Спасти свою душу? — воскликнул удивленно отец Станислав. — Все то время, что вы были оперативником, вы ощущали себя религиозным?

— Я имел свою собственную религию. Справедливость грозного ветхозаветного Бога. Но у Бога было другое намерение. Он удостоил меня большей чести, чем Савла на дамасской дороге. Бог послал мне не одно, а два знамения. Он несомненно щедр ко мне. Все, что я рассказал, произошло, наверное, за секунд десять, но они мне показались вечностью. Взрыв потряс горы, и когда смолкло эхо, я услышал что-то еще — пронзительный крик мальчика на противоположной стороне ущелья, закрывшего лицо руками, чтобы не видеть то, что он только что увидел, — объятых пламенем родителей. Он кричал сквозь пальцы. Что потом? Потом Бог послал мне третье знамение. Ему было мало, что я узнал самого себя, что я завершил полный круг и убил своих родителей, за которых стремился отомстить. Когда грохот утих, когда мальчик захлебнулся своими собственными слезами, когда наступила тишина, я услышал песнопение.

Позднее я понял, что произошло. Было 6 января, Епифания, праздник Богоявления. В этот день волхвы увидели Христа и спасли ему жизнь. Эти мудрецы, увидевшие младенца Иисуса и свет, идущий от Него, отказались от мысли пойти обратно к Ироду, чтобы раскрыть местонахождение Христа, хотя и обещали ему сделать это. Именно поэтому, как мне кажется, церковь решила сделать праздник Богоявления таким особенным. Не по тому, что волхвы увидели младенца Иисуса, а потому, что они, будучи двойными агентами, сделали для себя окончательный выбор, определились, на чьей они стороне. Точно как и я в тот день.

В честь волхвов и того критического в судьбе христианства дня монахи, должно быть, проводили торжественную службу. Сверху, с гор, из монастырской церкви доносилось песнопение. Оно заполняло все пространство, проникало во все ущелья, достигало всех вершин, заглушая эхо взрывов и крики людей. Этот гимн славил волю Божью, Его дальновидность. Его всеобъемлющий замысел. Но мощь песнопения заключалась не столько в словах, сколько в самих суровых и мрачных голосах отшельников, разорвавших все узы, которые связывали их с погрязшим в грехах и лжи мире.