Петр Черкасов - Кардинал Ришелье

• Название: Кардинал Ришелье
• Автор: Петр Черкасов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990
• ISBN: 5-7133-0206-7

Предлагаемая книга — первая в советской литературе политическая биография выдающегося государственного деятеля Франции Армана Жана дю Плесси — кардинала де Ришелье (1585–1642 гг.). Политическая деятельность кардинала включала дипломатию, военное дело, внутреннюю политику, экономику и культуру. Об этом, опираясь на большой фактический материал, автор и рассказывает в своей книге. Он подчеркивает, что деятельность кардинала, как любого крупного реформатора, вызывала противоречивое отношение к нему не только при жизни, но и после смерти.

http://fb2.traumlibrary.net

---

В Соединенные провинции (Голландию) со специальной миссией направляют де Ла Ну. Он должен предупредить действия герцога Буильонского, пытавшегося через принца Морица Нассау склонить Генеральные штаты (парламент) Голландии к поддержке французских мятежников. Посланца Ришелье приняли в Гааге весьма сдержанно, что означало недвусмысленное осуждение Соединенными провинциями происпанской ориентации политики Марии Медичи. Попытка Ришелье заручиться военной помощью Голландии в окончательной ликвидации мятежа в приграничной зоне успеха не имела. Испанские браки, заключенные стараниями королевы-регентши, лишили, Францию одного из ее вчерашних союзников.

Король Англии Яков I также не одобрял династического союза Франции и Испании, не без основания видя в нем угрозу английским интересам. Опасения в Лондоне были настолько велики, что английские представители поспешили установить тесные контакты с вождями гугенотской партии во Франции. Ришелье вынужден был сделать официальное представление послу Якова I при французском дворе лорду Хэю в связи с поддержкой Англией «мятежных подданных» короля Франции.

Одновременно Ришелье предпринял попытку нормализовать отношения с Англией, сознавая все негативные последствия для внутренней обстановки в стране поощрения Лондоном гугенотов и мятежных принцев. Через ЛаМанш был направлен посол барон де Ла Тур с поручением любой ценой добиться прекращения ашлийской помощи явным и потенциальным мятежникам. Судя по всему, миссия де Ла Тура увенчалась успехом. Во всяком случае, сам Ришелье сообщал в письме от 27 марта 1617 г. командующему одной из французских армий герцогу де Гизу: «Из Англии хорошие новости. Король Великобритании заверил барона де Ла Тура, что, хотя и говорят, будто он тайно оказывает помощь принцам, он никогда этого не сделает».

Ришелье вынашивал большие и по тем временам весьма оригинальные планы: вознамерился созвать в Париже, говоря современным языком, международную конференцию для урегулирования проблем Северной Италии с участием Испании, Савойи, Венеции, папского Рима и императора Священной Римской империи при посредничестве короля Франции. Цель конференции — «сохранить мир для французского королевства и одновременно для всей Европы». Подобная идея могла возникнуть только в дерзкой голове. Ришелье употребил немало усилий для осуществления своих планов. Увы, его предложение явно опередило время, показавшись многим странной химерой.

Тем временем произошло резкое ухудшение отношений между Францией и Венецией, ответственность за которое в значительной мере падает на Ришелье. Уже говорилось о том, что Венецианская республика оказалась в сложном положении из-за угрозы вторжения Испании и Штирии. Не имея своей армии, Венеция обратилась за помощью к соседним государствам — Савойе, Франции, Швейцарскому союзу и Соединенным провинциям. Савойя в это время сама вела войну и была фактически союзницей Венеции; Голландия ограничилась финансовой поддержкой, а Франция тянула с ответом, явно не желая ввязываться в конфликт. На помощь Венеции пришли лишь протестантские кантоны Швейцарии — Берн и Цюрих, предоставившие ей наемных солдат. Поскольку число их было незначительно, Венеция вынуждена была обратиться к соседней крошечной альпийской республике гризонов[10]. Ее воинственное население, проживавшее в ущельях Альп, традиционно поддерживало хорошие отношения с Францией, которая с давних пор вербовала там наемников для своей армии. По соглашению, заключенному с Генрихом IV, гризоны обязаны были в случае необходимости пропускать французские войска через контролируемые ими горные перевалы. Поначалу Ришелье благосклонно отнесся к желанию Венеции заручиться поддержкой союзных с Францией гризонов, но уже через несколько дней в результате вмешательства испанского посла вынужден был изменить свою позицию. Более того, под давлением Мадрида он стал чинить всевозможные препоны Венеции в переправке через Альпы завербованных ею наемников. Ришелье попал в затруднительное положение; оно осложнялось еще и тем, что в составе Королевского совета были сторонники оказания помощи Венеции. Здесь как раз и проявилась непоследовательность государственного секретаря, пытавшегося сочетать защиту интересов Франции с интересами испанской партии при дворе. В конечном счете Ришелье повернул все дело так, будто Венеция желает столкнуть лбами Францию и Испанию. В результате Франция так и не оказала помощи Венеции и отношения между двумя странами окончательно испортились.

Как видим, молодой государственный секретарь преуспел более на военном поприще, нежели на дипломатическом. Твердости, столь необходимой в военном управлении, ему было не занимать, а вот знания европейских проблем ему пока явно недоставало. Вместе с тем нельзя не видеть, что просчеты Ришелье во внешней политике были, можно сказать, запрограммированы той общей стратегической линией, которая проводилась Марией Медичи. Ришелье пока еще только проводник чужой политики. За его спиной стояли Кончини, другие влиятельные члены Королевского совета, да и он сам не определил еще своего отношения к этой политике. У него пока не было собственной идеи внешней политики — того, что Сюлли называл «великим замыслом».

Но, несомненно, Ришелье был в поисках этой идеи, и те примерно пять месяцев, которые ему довелось пробыть на посту государственного секретаря по военным и иностранным делам, стали для него серьезной школой политического возмужания.

Он сумеет извлечь правильные уроки из допущенных в этот период ошибок и просчетов, преодолеть старые заблуждения, расширить свой политический кругозор и в конечном счете в целом реалистично определить государственные интересы Франции. Этот пятимесячный опыт — своеобразная генеральная репетиция для Ришелье перед тем политическим спектаклем, в котором он предстанет одновременно в двух амплуа — режиссера-постановщика и исполнителя главной роли.

Падение

К середине апреля 1617 года мятежные принцы сложили оружие. К нескрываемой радости королевы-матери, отпала необходимость отъезда Людовика XIII в армию. Мог «расслабиться» и ее фаворит — маршал д'Анкр, отправившийся на несколько дней в Нормандию. Его отсутствием поспешил воспользоваться любимец короля Альбер де Люинь. Он убедил Людовика XIII покончить наконец с ненавистным временщиком. Преодолев страх и сомнения, король дал согласие на акцию, доверенную капитану королевских мушкетеров де Витри.

Непомерные амбиции Кончини перешли все границы. Однажды на заседании Королевского совета он самовольно занял место отсутствовавшего в тот день короля, шокировав даже своих приближенных. Кончини откровенно домогался звания коннетабля Франции. Он настолько зарвался в своих претензиях, что перестал обращать внимание на предостережения своей более предусмотрительной жены, тщетно уговаривавшей его уехать подобру-поздорову в Италию, прихватив нажитое. Ришелье в «Мемуарах» утверждает, что даже Мария Медичи, порядком уставшая от постоянных домогательств ненасытного итальянца, советовала ему покинуть Францию. Однако маршал д'Анкр не внял благим советам.

Тиранические повадки временщика угнетали даже его ближайших помощников. Барбен вынужден был однажды заявить протест против унизительного обращения с ним маршала д'Анкра. Осторожный Ришелье не рисковал показывать свои эмоции, но и его терпение было не безгранично. Епископ Люсонский подумывал даже о возвращении к духовной карьере — возвращении, конечно же, временном, но в сложившихся обстоятельствах необходимом. Он даже присмотрел для себя Реймсское архиепископство, после чего надеялся получить желанную кардинальскую шляпу. Ришелье попытался заговорить об этом с папским нунцием, но монсеньор Бентивольо не поддержал разговора, полагая, что его «друг» Ришелье еще слишком молод.

Интуиция подсказывала Ришелье: приближается конец правлению Кончини. Он понимал: в его интересах как можно скорее отдалиться от ненавидимого обществом временщика и сохранить тем самым перспективу на будущее. Если верить воспоминаниям Ришелье, то он пытался обратить внимание Марии Медичи на опасность для спокойствия в государстве чрезмерного влияния маршала д'Анкра. Он утверждал даже, будто просил королеву-мать об отставке. «Я отправился в Лувр, — пишет Ришелье. — В беседе с королевой я настойчиво просил ее позволить Барбену и мне выйти в отставку. Она сказала, что даст ответ через восемь дней (к этому времени в Париж из Нормандии должен был вернуться маршал д'Анкр. — П. Ч.). Это меня остановило…» — с горечью добавляет Ришелье, намекая на развернувшиеся за эти дни события, изменившие его жизнь на долгие годы.

Чувствуя приближение грозы, а быть может, и зная о заговоре, Ришелье пытается сблизиться с тем, кого считал наиболее вероятным кандидатом в правители Франции, — Альбером де Люинем. Он предлагает ему свои услуги в качестве… осведомителя при королеве-матери и ее фаворите. Через своего шурина дю Пон Курле Ришелье передает де Люиню письмо следующего содержания: «Господин де Люсон (т. е. Ришелье. — П. Ч.) вступил в должность государственного секретаря с намерением служить королю, а не какому-либо другому лицу. С крайним неудовольствием он видел, что дела идут из рук вон плохо и что Его Величество не удовлетворен этим. Покойный отец господина де Ришелье с большим усердием и верностью служил предыдущим королям. Если Его Величество пожелает воспользоваться услугами сына и видеть его в числе своих министров, то Вы, месье, будете в курсе всех решений, принимаемых на секретных совещаниях у королевы».