Ефим Морозов - Рассказы о котовцах

• Название: Рассказы о котовцах
• Автор: Ефим Морозов
• Жанр: История

---

- Что за сборище? - спросил жандарм и насупился. - Почему занавешены окна?

- В картишки балуемся, ваша честь, - ответил Ведрашко учтивым голосом.

- В картишки? - удивился жандарм. - Так зачем прячетесь?

- От людей прячемся, - произнес Ведрашко с притворным смущением. Стыдно будет, если люди увидят, как мы бездельничаем.

Жандарм подозрительно оглядел компанию и, коснувшись пышных бакенбард, потребовал документы.

Он подолгу вчитывался в каждую бумажку, выданную румынской примарией вместо паспорта. Потом неторопливо раздал бумажки обратно, задержав документ одного лишь Ведрашко.

- А немногому научили тебя в Кишиневе, - пробасил жандарм и спрятал документ за борт шинели. - Ты, вижу я, снова начинаешь мужиков смутьянить. Пойдем-ка, дружище, со мной. Там разберемся, какими картишками ты по ночам занимаешься.

Все оцепенели, поняв, что на этот раз поднадзорному Ведрашко не избежать каторги.

- Нет, я не пойду! - сказал Ведрашко решительно. - Лучше здесь умру, за этим столом, но из хаты не выйду!

Жандарм отступил к двери, вскинул карабин на изготовку и передернул затвором.

- Если не пойдешь, поведу силой! Ступай, говорю!

А вы ни с места! - пригрозил остальным. - Кто шевельнется, застрелю как собаку!

Все замерли на своих местах. Не было среди них только Джорди. Впустив жандарма в хату, он остался позади его у печи и все время стоял там не шелохнувшись. И не успел жандарм оглянуться, как Джорди взмахнул кочергой и изо всей силы ударил его по голове. Жандарм выронил карабин и упал замертво.

Этого никто не ожидал. Все потрясенно молчали.

Первым пришел в себя Ведрашко.

- Сама судьба гонит нас к партизанам, - зашептал он горячо. - Уходить надо сейчас же. Утром, когда жандарма хватятся, будет поздно...

В эту ночь самые отважные покинули село. Путь им долго освещало зарево. Это Джорди, по наказу Ведрашко, поджег его хату, чтобы схоронить под пеплом труп жандарма. Сам Джорди в эту ночь не ушел из деревни. Ведрашко запретил оставлять больную мать.

Только много позже снова встретились Ведрашко и Джорди, который ушел из деревни лишь после того, как умерла мать, избитая в припадке ярости шальным перчептором [Сборщик налогов, податей (румын.)]. Скитаясь по Бессарабии, Джорди в одиночку мстил насильникам, мстил и в рядах партизан, пока не пришлось уйти за Днестр. Там он нашел Ведрашко в бригаде легендарного Котовского.

О кровной дружбе Джорди Амошуло и Ведрашко знала вся бригада. Летом девятнадцатого года при отходе Южной группы Красной Армии из Приднестровья на север побратимы со своим взводом разведывали незнакомые дороги и расположение сил противника. Амошуло и Ведрашко всегда находили безопасные обходные пути и надежные переправы, пропускали по ним бригаду, а сами подолгу оставались в прикрытии.

В то грозное лето, когда Антанта объединила все контрреволюционные силы на Украине и развязала второй поход против Страны Советов, войска Южной группы сумели выйти из кольца окружения и через три недели соединились на берегах живописной Гуйвы, неподалеку от Житомира, с 44-й дивизией.

Не удалось тогда ни дроздовским, ни марковским офицерским полкам Деникина, ни петлюровским гайдамакам и галицийским бригадам вкупе с бандами Махно, Гуляй-Гуленко, Струка, Маруси и других батек уничтожить на Правобережье Украины Южную группу Якира и прославленную бригаду Котовского.

Когда на торжественном смотре Котовский благода

рил личный состав бригады за доблесть и мужество и поздравлял с благополучным завершением похода, он задержался перед конными эскадронами Михаила Нягу и с особым удовлетворением назвал среди героев имена Константина Ведрашко и Джорди Амошуло.

- Спасибо вам, верные побратимы, за отличную службу! - громко воскликнул Котовский. - Командование гордится и высоко ценит ваши боевые заслуги, проявленные в этом беспримерном и трудном походе! - И, одарив своих земляков сердечной улыбкой, мечтательно и громко, чтобы слышали все, добавил: - Была б у меня тысчонка-другая таких отважных гайдуков, как вы, давно бы бессарабские помещики почесывали свои подлые спины за Прутом!..

ДВЕ ВСТРЕЧИ

Кавалерийская дивизия белополяков генерала Карницкого, основательно потрепанная котовцами в ночном бою, жаждала реванша. Белополяки неожиданно появились на фланге бригады на исходе дня и развернулись для атаки.

Бригада Котовского хлынула с дороги на просторный скошенный луг и рассыпалась в лаву.

- Чего ждем, товарищ комбриг? - спросил комполка Криворучко и нетерпеливо передернул плечами. - Давай рубанем их, пока не расчухались!

- Спокойно, командир, - сказал Котовский, выжидающе глядя на дорогу. Там из неглубокой впадины торопливо выезжали на пыльный большак пулеметные эскадроны и конная батарея.

Уланы Карницкого стояли неподвижно, и поведение их было непонятным. Пулеметные эскадроны тем временем вихрем промчались позади бригады, заняли свои места и расчехлили пулеметы...

Котовский пристально поглядел на неподвижную лаву противника, потом на Криворучко, и тот понимающе кивнул в ответ.

- Играй атаку, Сашко, - приказал Криворучко штаб-горнисту. - Да позвучнее, щоб було чуты самому Карницкому.

Юный штаб-горнист Александр Лавренюк тронул вперед своего Бельчака и вскинул горн кверху.

Трижды прозвучал боевой сигнал, и эскадроны ринулись в атаку. Блеснули клинки, прокатилось громовое "ура!", и луг застонал под тысячами лошадиных копыт...

Но польские уланы не дрогнули. Они стояли сомкнутой неподвижной стеной, не собираясь отступать.

Котовцы промчали сотню саженей по скошенной целине и остановились. Неустрашимость противника показалась им подозрительной. И как бы в подтверждение этого с земли поднялись густые цепи жолнеров и повели наступление на оба фланга бригады.

Замысел противника стал понятен. Перед котовцами был противник, втрое превосходящий их силами.

Отступление стало благоразумной необходимостью.

Криворучко вскипел:

- Ишь чего надумал! Трое на одного! Не выйдет, пан Карницкий! На-кася вот выкуси!

Котовский улыбнулся, взмахнул красной фуражкой и дал сигнал к отходу. Но Иштван Месарош сделал вид, что не заметил сигнала. Он круто завернул свой полуэскадрон и бросился на один из батальонов пехоты противника. Полусотня венгров в считанные минуты искрошила десятки жолнеров на виду оцепеневших улан.

И только с возвращением мадьяр к своим уланы очнулись и со страшным шумом опрокинулись на котовцев. Кто знает, чем бы закончился этот неравный бой, если бы не подоспели пулеметные тачанки. Под их ураганным огнем уланы осадили лошадей и рассеялись.

Тогда котовцы спокойно отошли на дорогу, построились и покинули луг.

Бойцы и командиры были восхищены отважным броском мадьяр на пехоту противника.

- Смело действуешь, Месарош! - воскликнул взводный Яблочко, проезжая мимо мадьяра. - Крепко трепанул панскую пешку!

- А чего с нею лук чистить, - пробасил Месарош и поглядел исподлобья на Яблочко. - Раз враг нахальничает, надо бить по зубам, чтоб держался на дистанции!

- Лютуют наши мадьяры, - сказал политрук Шимряев, кивнув эскадронному Девятову на JVLecapoша. - Так и рвутся в драку, как завидят шляхту!

- Обидно им, - ответил Девятов. - Вчера еще, можно сказать, были они на прямой дороге к родному дому, и вдруг изменение обстановки.

Жаркое августовское солнце опускалось к горизонту. На галицийских полях протянулись длинные тени.

Впереди, в отблесках багрового заката, сверкнул тонкий шпиль католического монастыря. Близость селения оживила бригаду, но полуэскадрон Месароша отнесся к этому безучастно. Мадьяры, огорченные исходом боя, всю дорогу ругали Карницкого на чем свет стоит.

Показалась ровная как стрела улица селения.

Бригада развернула знамена и стройной колонной прошла мимо опрятных галицийских хатенок. Но жители недружелюбно встретили бригаду. Усталые и голодные бойцы не нашли здесь ни крова, ни еды.

- Видать, крепко поработал в этом селе ксендз, - покрутил головой взводный Сорочан. - Еще два-три таких "гостеприимства", и придется живот подтягивать!

- Все попы крепко работают, - усмехнулся политрук Шимряев шутке Сорочана. - Кому хочешь готовы служить, только б красным напакостить.

Месарош, прислушиваясь к словам политрука, сокрушенно вздохнул:

- Знаю я этих иезуитов. Особенно здешнего настоятеля...

Мадьяр не договорил. Вдоль колонны послышалась распевная команда, и бригада тронулась рысью.

Котовский приказал выставить на подходах к селу усиленные заставы, а бригаду расположил на отдых в просторной монастырской усадьбе.

Братья кармелитского ордена бежали от красных во Львов, и многие кельи пустовали. В монастыре остался настоятель с десятком фанатиков ордена. Мадьяры заняли один из углов обширного подворья, молча располагались на отдых. Месарош проворно расседлал коня, любовцр растер его потную спину жгутом соломы и задал корм. Потом отошел в сторону, поглядел на окна монастырской гостиницы, на угловые башни каменной ограды и долго стоял неподвижно, думая о чем-то.