Абу Мухаммед Али Ибн Хазм - Средневековая андалусская проза

• Название: Средневековая андалусская проза
• Автор: Абу Мухаммед Али Ибн Хазм
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Древневосточная литература

Сборник включает произведения разных жанров, созданные в X—XV вв.: «Ожерелье голубки» Ибн Хазма и «Повесть о Хаййе ибн Якзане» Ибн Туфейля, ранее уже издававшиеся, и рассказы и хроники разных авторов, впервые публикующиеся на русском языке.

Философская притча о смысле человеческого бытия, трогательные любовные истории и назидательные поучения, рассказы о поэтах и вазирах, воителях и правителях — все это найдет читатель в книге, которая в первый раз столь полно познакомит его со средневековой прозой арабской Андалусии.

---

В труде, который ты на меня возложил, конечно придется упомянуть о том, что я видел лично и постиг прилежанием и что было мне рассказано верными людьми из моих современников. Прости же мне сокрытие имен: либо мы хотим избежать позора, который мы не считаем дозволенным обнаруживать, либо мы охраняем этим любимого друга или знатного человека. Довольно будет, если я назову тех, кого можно назвать без вреда и упомянуть, не навлекая порицания ни на себя, ни на названного — либо вследствие его известности, при которой не поможет сокрытие и замалчивание, либо если низкий человек согласен на то, чтобы его история обнаружилась, и не станет порицать за ее сообщение.

Я приведу в этом своем послании стихи, которые я сказал о том, чему был свидетелем. Не порицай же меня и ты, и тот, кто их увидит, за то, что я иду при этом по пути передающего, изображая все в своих собственных словах, — это, и больше этого, в обычае у тех, кто привержен к сочинению стихотворений. Мои друзья побуждают меня говорить о том, что случается с ними, на их лад и способ, но довольно будет, если я упомяну о том, что случилось со мною сходного с тем, к чему я стремлюсь, и отнесу это к самому себе. Я вменил себе в обязанность остановиться в этой своей книге у пределов, поставленных тобою, и ограничиться тем, что я видел или счел правильным по сообщению верных людей. Избавь меня от рассказов о кочевых арабах и людях прежних поколений: их путь — не наш путь, и рассказы о них многочисленны, а у меня не в обычае изнурять чужое животное, и я не стану украшать себя украшением, взятым взаймы. У Аллаха же следует просить прощения и помощи — нет господа, кроме него!

Я разделил свое послание на тридцать глав, из которых о корнях любви говорят десять. Первая из них — настоящая глава о признаках любви, затем глава, где говорится о тех, кто полюбил во сне, затем глава, где говорится о полюбивших по описанию, затем глава, где говорится о полюбивших с первого взгляда, затем глава, где говорится о тех, чья любовь становится настоящей только после долгого срока, затем глава о намеке словом, затем глава об указании глазом, затем глава об обмене посланиями, затем глава о посреднике.

Двенадцать глав касаются случайностей любви и ее свойств, похвальных и порицаемых, хотя любовь сама есть случайность и свойство, а случайность не носит в себе случайностей, и свойству нельзя приписать свойств. Однако так говорят в переносном смысле, ставя определение на место определяемого и основываясь на значении наших слов, ибо мы обнаруживаем, что одна случайность в действительности воспринимается нами как меньшая или большая, лучшая или худшая, чем другая случайность. Нам известно также, что случайности отличаются одна от другой увеличением или уменьшением своей видимой и познаваемой сущности, ибо к ним не приложимо понятие о количестве и дроблении на части, так как они не занимают места.

Эти главы — глава о друге-помощнике, глава о единении, глава о сокрытии тайны, глава об ее раскрытии и разглашении, глава о повиновении, глава об ослушании, глава о том, кто полюбил какое-нибудь свойство и не любит после этого других свойств, не сходных с ним, глава об удовлетворенности, глава о верности, глава об измене, глава об изнурении и глава о смерти.

О бедствиях, которые постигают любовь, говорится в шести главах. Это главы о хулителе, о соглядатае, о сплетнике, о разрыве, о разлуке и о забвении. Из этих шести глав две главы имеют себе противоположные в главах, упомянутых раньше, — это глава о хулителе, которой противоположна глава о друге-помощнике, и глава о разрыве, которой противоположна глава о единении. Для четырех из этих глав нет противоположностей в свойствах любви — это глава о соглядатае и глава о сплетнике, для которых нет противоположности, кроме их исчезновения (а истинная противоположность есть то, с возникновением чего первоначальное явление исчезает, хотя диалектики и не согласны насчет этого, и если бы не боязнь затянуть речь о том, что не относится к предмету книги, мы бы это исчерпывающе обсудили), затем глава о разлуке, которой противоположна близость жилищ (а пребывание вблизи не принадлежит к свойствам любви, о которых мы рассуждаем), и глава о забвении, которому противоположна самая любовь, так как забвение означает прекращение и отсутствие любви.

Двумя главами мы закончили послание — главой с рассуждением о мерзости греха и главой о достоинстве целомудрия, дабы наш рассказ и последнее слово заключить призывом к повиновению Аллаху, великому и славному, побудить благому и не допустить совершения порицаемого, — именно так предписано истина правоверному.

Однако мы нарушили при расстановке некоторых глав порядок, определенный в тексте настоящей главы, первой главы послания, и поставили их, в противность его основам, в конец или туда, где им подобало быть по порядку предшествования, по месту на ступенях любви и по времени возникновения ее свойств. Мы расположили их от начала до конца и поставили противоположные главы рядом, так что нарушился порядок следования в отношении немногих глав, а у Аллаха следует просить помощи!

Я расположил главы в рассказе так, что первая из них — настоящая глава, которой мы заняты, и в ней начало послания, и распределение глав, и слово о природе любви. Затем идет глава о признаках любви, и затем главы о полюбивших по описанию, о полюбивших с одного взгляда, о тех, кто влюбляется лишь после долгого срока, о тех, кто полюбил какое-нибудь качество и не любит после него других качеств, с ним не сходных, о намеке словом, об указании глазом, об обмене посланиями, о посреднике, о сокрытии тайны, о ее разглашении, о повиновении, об ослушании, о хулителе, о помощнике из друзей, о соглядатае, о сплетнике, о единении, о разрыве, о верности, об измене, о разлуке, об удовлетворенности, об изнурении, о забвении, о смерти, о мерзости греха и о достоинстве целомудрия.

СЛОВО О ПРИРОДЕ ЛЮБВИ

Любовь — да возвеличит тебя Аллах! — поначалу шутка, но в конце — дело важное. Ее свойства слишком тонки по своей возвышенности, чтобы их описать, и нельзя постигнуть ее истинной сущности иначе как с трудом. Любовь не порицается религией и не возбраняется божественным законом, ибо сердца в руках Аллаха, великого, славного, и среди прямо ведомых халифов[6] и правоверных имамов[7] любили многие. Из них у нас в Андалусии были Абд ар-Рахман ибн Муавия, любивший Даджа, и аль-Хакам ибн Хишам, и Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам, страсть которого к Таруб, матери его сына Абдаллаха, знаменитее солнца, и Мухаммад ибн Абд ар-Рахман, чье дело с Газлан, матерью его сыновей, Османа, аль-Касима и аль-Мутаррифа, известно, и аль-Хакам аль-Мустансир, очарованный Субх, матерью Хишама аль-Муайяда-биллаха, — да будет Аллах доволен им и ими всеми! — и отказывавшийся иметь детей от другой женщины. Подобное этому многочисленно, и если бы исполнение долга перед правителями не было для мусульман обязательно и нам не следовало бы передавать из рассказов о них лишь то, в чем заключаются рассудительность и оживление веры, тогда как любовь нечто такое, для чего они уединялись во дворах со своими женами, и вам не подобает об этом рассказывать, — я, наверное, сообщил бы немало сведений о них в этом роде.

Что же касается их великих мужей и столпов их правления, то любивших среди них больше, чем можно счесть, и самое новое из этого, чему мы были свидетелями вчера, — увлечение аль-Музаффара ибн Абд аль-Малика ибн Абу Амира дочерью одного торговца сыром, Вахид, любовь к которой даже побудила его на ней жениться. Эта та самая, кого взял в жены, после гибели Амиридов, вазир Абдаллах ибн Маслама; потом, когда его убили, на ней женился один из главарей берберов.

Вот нечто похожее на это. Абу-ль-Айш ибн Маймун аль-Кураши аль-Хусейни рассказывал, что Низар ибн Маадд, правитель Египта, увидел своего сына Мансура ибн Низара — того, что принял после него власть и притязал на божественность, — лишь через долгое время после его рождения, подчиняясь речам невольницы, которую он сильно любил. И при этом у него не было мужского потомства и никого, кто бы унаследовал его власть и оживил бы память о нем, кроме Мансура!

Среди праведников и законоведов минувших веков и древних времен есть такие, о ком их стихи избавляют от нужды говорить. Рассказов об Убайдаллахе ибн Абдаллахе ибн Утбе ибн Масуде и его стихов передают достаточно, а он был одним из семи факихов[8] Медины.

Среди фетв[9] Ибн Аббаса — да будет доволен им Аллах! — дошла одна, а других уже не нужно, ибо в ней он говорит, что за того, кто убит любовью, не надобна ни плата за его кровь, ни отмщение.

Люди не согласны относительно природы любви и говорят об этом долго, затягивая речи; я же придерживаюсь мнения, что причина любви — соединение в их основной возвышенной стихии частиц души, разделенных в здешней природе. Но это не потому, что души — разведенные сферы, как говорит Мухаммад ибн Дауд — да помилует его Аллах! — со слов некоего философа, а вследствие однородности их сил в обиталище вышнего мира и близости их по образу состава. Мы знаем, что тайна смешения и разделения среди тварей — лишь в соединении и разъединении, и сходное обычно призывает сходное, и подобное доверяется подобному. Однородности присущи ощутительное действие и видимое влияние; взаимная неприязнь противоположностей, согласие между подобными и влечение к похожему обнаруживаются между нами, — так как же не быть этому в душе, когда ее мир, мир чистый и легкий, и сущность ее стремятся ввысь и уравновешены; и в основе своей она приспособлена к восприятию согласия и склонности, и расположения и отчуждения, и страсти и неприязни.