Фридрих Незнанский - Ошибка президента

• Название: Ошибка президента
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Детектив

На Президента России в течение нескольких месяцев совершен ряд покушений. Помощник Президента по вопросам безопасности обращается за помощью к заместителю генерального прокурора страны Меркулову. Вместе со следователем по особо важным делам Турецким они разрабатывают необычную операцию. Им удается доказать, что в стране формируется новый заговор. Ситуация становится особенно опасной, когда по ходу следствия выясняется, что в заговоре наряду с финансовой мафией замешаны самые доверенные люди главы государства.

---

Это было как раз накануне той ночи, которая так плачевно закончилась.

– Я-то что, – сказал капитану Шевченко, – а вот Витьке теперь плохо придется. Я-то выпишусь – и гуляй Вася, а его в кутузку увезли. Оттуда так просто не выберешься.

– Судить его будут, – сказал Сивыч.

– Ох ты Господи! Товарищ капитан, а может, мне написать заявление, что, мол, ничего не имею против, что сам виноват? Если по чести сказать, так ведь Витька-то прав был, наверно. Не знаю. Но уж очень я вашего брата мента, милиционера то есть, прошу прощения, побаиваюсь.

– За что же вас Станиславский ножом пырнул? Требовал, чтобы вы милицию уважали? – сыронизировал Василий Васильевич.

– Не-е, – протянул Шевченко. – Хотел, чтобы я рассказал про одно дельце. Я-то видел, а он – нет. Он ведь, знаете, в детстве как начитался книжек про пионеров-героев, так и верит во всю эту романтическую хренотень.

– И что же вы видели? – спросил капитан Сивыч.

– Да я и так слишком много рассказал, хватит.

Шевченко демонстративно перевернулся на другой бок – лицом к стенке, показывая, что разговор окончен.

– Послушайте, Шевченко, – нашелся капитан, – я вижу, вам не безразлична судьба вашего друга, я имею в виду Станиславского. Я обещаю вам, что сделаю все возможное, чтобы ему уменьшили срок наказания, если все расскажете.

– Уменьшили! – проворчал Шевченко. – С пяти лет до четырех с половиной. Знаю я вас. Выпустите совсем! Вот и все. Вот он придет ко мне – своими ногами, без охраны, Тогда, может, и скажу.

– Но… – начал капитан Сивыч.

– И чего вы так гоношитесь из-за этого Гамика. Подумаешь, одной падалью меньше, – проворчал Шевченко.

Василий Васильевич уже хотел было встать, но последнее замечание Шевченко заставило его сесть на место. По его представлениям, Шевченко не знал и ниоткуда не мог узнать о смерти Карапетяна. Взрыв прогремел в ту самую ночь, когда произошла его драка со Станиславским. После этого Шевченко не выходил из больницы, а первые два дня и вовсе провел в реанимации.

– Откуда вы знаете, что Карапетян погиб? – спросил капитан Сивыч.

– Откуда-откуда… – проворчал Шевченко и повернулся к нему лицом. – От верблюда! Мы с Витькой видели, как он в машину садился. Только я хотел к нему подойти, поговорить по душам, объяснить, что и как… А тут и рвануло.

– Так вы это видели оба?

– Ну да, – подтвердил Шевченко.

– Но вы же говорили, что Станиславский этого не видел.

– Нет, товарищ капитан, – Шевченко заговорщицки подмигнул, – я-то туда чуть раньше приходил – один.

– И что же вы видели? – Сивыч даже удивился, почувствовав, как у него, опытного работника милиции, вдруг забилось сердце.

– Что видел, про то скажу, когда Витек придет, – твердо стоял на своем упрямый Шевченко, и, сколько ни старался Василий Васильевич, больше он ничего не смог из него выжать.

Глава тринадцатая ШЕВЧЕНКО И СТАНИСЛАВСКИЙ

1

– Ну и дела, Александра Иванна! – с порога начал капитан Сивыч.

– Погоди, Василь Василич, отдышись, – остановила его Романова. – У нас для тебя тоже есть хорошие новости. Люба, – позвала она секретаршу, – сделай, пожалуйста, чаю. Чашек-то хватит на всех?

– Мне бы сейчас чего покрепче. – Висилий Васильевич обвел взглядом собравшихся в кабинете Романовой на очередную оперативку. – Ну, обойдемся и чаем.

– Нашли убийцу Карапетяна, – сообщила Романова, – в Калуге среди своих земляков скрывался. И вот сейчас Анатолий Федорович с ним разбирается.

– Молчит гад, – заметил Шведов.

– Сашок, надо бы и тебе его допросить, – обратилась Романова к Турецкому, – все-таки банкир.

– Да какой он банкир! – вступил в разговор начальник 2-го отдела МУРа подполковник Нелюбин. – Если он банкир, то я президент США! Так, вывеска одна. А реально – шантаж. Тут дело ясное.

– Если догадки не подтверждаются фактами, дело не может быть ясным, – заметил Моисеев, который, как криминалист и законник, не мог согласиться с такими заявлениями.

– Не знаю, – покачал головой Сивыч, – у меня складывается совершенно другое впечатление.

2

Сразу же после разговора с Шевченко в больнице капитан Сивыч отправился в СИЗО к Станиславскому. Тот полностью подтвердил показания Шевченко. В тот день Гамик не дал им ни копейки, да еще и припугнул, чтобы дебоширили покруче, а то выгонит их ко всем чертям. Уходить из теплой квартиры не хотелось. Но и дебош что-то не получался – не было настроения. И ночью, где-то уже после полуночи, Шурка Шевченко пошел к Гамику просить на водку.

Подходя к подъезду, он увидел, что рядом с припаркованной у дома машиной возится какой-то мужик. Шурка еще удивился про себя – нашел время ремонтом заниматься – не видать же ничего, хоть выколи глаз. А впрочем, кому какое дело…

Войдя в подъезд, он сразу же понял, что пришел не вовремя. Гамик стоял на лестнице и дико ругался со своим приятелем, другим армянином, жившим этажом ниже. Шевченко подождал некоторое время, но ссора не утихала.

Тогда, рассудив, что в таком настроении от Гамика ничего хорошего ожидать не приходится, Шевченко решил вернуться домой – на Мыльников.

Они посидели с Витькой, выпили «Оригинального», попробовали поругаться. Настроения не было. Витька расстроился и стал проклинать всех на свете – Гамика, Щурку, самого себя, свою судьбу и беспутную жизнь.

В конце концов, он потребовал, чтобы Шевченко сделал еще одну попытку. Шурка заартачился, и тогда они пошли вдвоем, хотя обычно на связи с Гамиком был именно Шевченко.

Завернув во двор, они услышали, как кто-то вышел из подъезда. В слабом свете уличного фонаря они отчетливо различили приземистую фигуру Карапетяна. Он подошел к машине.

– Гамик! – крикнул Шевченко.

Бежать после многих дней беспробудного пьянства они не могли. И это их спасло.

Не обращая внимания на их крики, Гамик открыл дверцу машины, сел в нее, завел мотор и тронулся с места.

И тут машина внезапно превратилась в яркий огненный шар. Шевченко и Станиславский были еще достаточно далеко от машины и отделались лишь испугом.

Потрясенные, они вернулись домой. Пересчитали деньги, Шурка пошарил на кухне и нашел в ящике у Сережи Ройтберга завалившуюся тыщу. Отправились в круглосуточную коммерческую палатку и купили «Оригинального». Выпили. Тут-то все и началось.

Шурка рассказал Витьке, что видел мужика, который возился около машины.

– Это же машина Гамикова дружка, с которым он ругался, – сказал Станиславский.

– Но его-то я знаю! – ответил Шурка. – Другой это был.

Тут-то собутыльники и смекнули, что Шурка видел, как в машину подкладывали бомбу. А дальше началось! Станиславский требовал, чтобы Шевченко немедленно шел в милицию. Шевченко идти не хотел, и тогда Станиславский, у которого внезапно, возможно под действием напитка, проснулась гражданская совесть, стал обзывать его «отщепенцем», «ублюдком» и еще почему-то «фабрикантом» и «дерьмократом». Но когда он дошел до того, что Шевченко «продал советский народ мафии», тот не выдержал. Началась драка – теперь уже настоящая, такая, какой хотел от них Гамик. И закончилась она трагически.

– Кого же он там видел? Приметы? – спросил Нелюбин.

– Кавказец? – гнул свою линию Шведов.

– Шевченко молчит. Требует, чтобы дело Станиславского прекратили, даже заявление написал, что не имеет к тому претензий и сам во всем виноват, – объяснил Сивыч.

– Ишь ты как у них – один за всех, все за одного, – ухмыльнулась Романова. – Ну что ж, раз так, может, и прекратим. Гляди-ка, есть еще у нас принципиальные люди. Да ты слышал, Сашок, – обратилась она к Турецкому, как будто выражение «принципиальные люди» ей что-то напомнило. – Меркулов вроде уже в Москве.

3

Меркулов вернулся в Москву только накануне. Он еще был полностью погружен в свои казанские дела и продолжал думать о «братве», которая держит в руках целые заводы и фабрики на территории Татарстана, когда в его кабинет влетел растрепанный Саша Турецкий.

– Константин Дмитриевич, – с порога крикнул он, – надо поговорить!

– Саша, за тобой что, гнались? – поинтересовался Меркулов. – Какой-то ты сегодня взъерошенный.

– Будешь тут взъерошенным, когда творится такое, – ответил Турецкий.

– Это вообще-то верно, – согласился Меркулов. – Что, снова взорвали какого-нибудь банкира?

Турецкий подошел к Меркулову и сказал тихо и серьезно:

– Константин Дмитриевич, я вам доверяю, как себе. Надо что-то делать. Стране грозит хаос, понимаете? Кое-кто хочет захватить власть.

– Давай потише, Саша, – сказал Меркулов. – Ты не отмечал вчера ничего? Какой-то ты сегодня странный.