Хьюз Зак - Дар всемогущества

• Название: Дар всемогущества
• Автор: Хьюз Зак
• Жанр: Научная Фантастика

Во втором романе — «Дар Всемогущества», события развиваются в далеком будущем. Экспедиция из восьми человек отправляется в путешествие к Мертвым Мирам, раскрывает их тайну и обретает дар Всемогущества, меняющий характеры людей, их жизнь и мировоззрение.

---

Обиженная Сесиль отошла в дальний угол и принялась неистово танцевать сама с собой. Когда музыка кончилась, она без сил рухнула в кресло, раскинув ноги.

— Я могла бы отправиться с настоящими ребятами на Землю. Они там занимаются раскопками.

— Сейчас многие ковыряются в старушке Земле, заметил Ля Кониус.

— А я там ни разу не была. А ты, Ясномыслящий?

— Я был совсем юным, когда мы покинули ее. Потом я был на Земле еще раз. Ни один целитель не может уважать себя, не побывав на родной планете и не глотнув тамошнего воздуха.

— Расскажи нам о ней! — попросила Сесиль.

— У Одиночки это получилось бы гораздо интереснее, — сказал Ясномыслящий.

«А можно?» — прозвучал в сознании каждого голос Одиночки.

«Каждый из вас видел личные вещи Мудрого, целителя. Он ими очень дорожил, потому что его одежда, например, была изготовлена из естественных земных материалов. Вы согласитесь со мной, если я скажу, что появись он в этих лохмотьях на одной из планет ОПС, он бы сразу стал предметом насмешек. Но вещи Мудрого говорят многое о нашей жизни на Земле. А по большому счету нашим самым бесценным достоянием были воздух, вода и пища».

Одиночка нарисовал перед их мысленными взорами несколько живых картин. Он показал им маленькую одинокую планету, покрытую пеленой ядовитых газов, грязные моря, в которые под воздействием эрозии был смыт верхний слой почвы. Моря были уже почти необитаемы, в них жили только, водоросли, служившие для людей главной пищей, и жуки-плавунцы, вдыхавшие отравленный воздух и выдыхавшие чистый кислород. Он показал им последние дни, когда четыре мутировавшие расы людей уже задыхались в умиравшей атмосфере. Он передал им вкус пищи, приготовленной из единственного выжившего вида морских водорослей, показал чудовищную ядовитую растительность, облюбовавшую сырые низины, где почва была насквозь пропитана смертоносной радиацией, и области голых скал и мертвого песка.

Впервые с начала путешествия Одиночка дал им почувствовать отчаяние, овладевшее всевидящими Земли после того, как погибли водоросли и стало очевидным, что все попытки землян выжить обречены на провал.

Все они знали историю Мудрого, целителя, мутировавшего и получившего способность передавать свою целительную силу другим. Это он, используя свои знания и силу, научил летать Крылатую, могущественную.

Одиночка закончил свой рассказ картинами перелета землян на Луну, смерти Мудрого и его подруги Крылатой и прибытием исследовательского корабля «Экс-Эй» Брэдли Г. Гора.

«Мудрый умер с сознанием того, что потерпел поражение, — говорил Одиночка, — но если бы он не предпринял это путешествие в поисках новых мест обитания, я был бы сейчас мертв. Все, кто жил на Земле, были бы мертвы».

— Сначала мы погубили Землю, а потом сделали почти то же самое с Террой II, — уныло заметила Марта.

— Будь немного снисходительней, — ответил Джон. — Поселенцы на Терре II сохранили расовую память о путешествиях в космос и сделали то, что и должны были сделать, чтобы вернуться туда. Разве можно обвинять их в том, что они слишком спешили, ведь возвращение в космос заняло у них 30000 лет.

— И вот что мы имеем сегодня, — продолжала Марта, — немногие хотят жить на Терре II, на такой, какой она стала. Поэтому я владею целым городом.

— Не городом, а выгребной ямой, годной теперь только для археологических раскопок, — обронил Ля Кониус.

— Но это моя выгребная яма! И обрати внимание, среди нескольких тысяч человек, живущих на Терре II, самый высокий, чем где бы то ни было, процент творческих личностей. По-соседству со мной живет Матейс, композитор. На днях Джон играл его Гимн Миарии. Он утверждает, что безлюдность Терры II только способствует его творчеству.

— А в плохую погоду он выходит на улицу в противогазе, — съязвил Ля Кониус.

— Он почти совсем не выходит на улицу. Он занял целый комплекс зданий и приспособил его для своих нужд. Разве возможно такое на других планетах? А мой отец приспособил для проживания старую обсерваторию на вершине горы. Мы частенько собирались там, чтобы полюбоваться на звезды. А какие у нас закаты солнца! Таких вы не увидите нигде на свете! Но это, правда, благодаря загрязненности атмосферы…

— А я люблю Ксантос, — сказала Сесиль. — Я люблю быть среди людей, и чем их больше, тем мне радостней. Я люблю смотреть самые новые пьесы и самые последние фильмы. Я люблю посещать картинные галереи, чтобы видеть произведения художников с родины Джона — Зельбеллы III. Все вы слетелись на Ксантос с разных планет, чтобы иметь возможность учиться в университете, а я живу от него в пяти минутах полета на флаере.

— Наличие различных стилей жизни на разных планетах как раз и есть причина наших успехов на научном и культурном поприщах за последние несколько тысяч лет, — заговорил Джон. — Мы могли бы покорить новые миры, если бы стремились к этому. Всегда существует возможность бросить вызов природе и неизведанному. Старик Паулюс говорил, что наша постоянная экспансия в космосе является причиной окончания войн.

— А может быть, войны перестали быть инструментами политики, потому что мы стали зрелыми? — предположила Сесиль.

— Я только что прочел «Историю Старой Земли» Клонга, — сказал Ясномыслящий. — Так вот он утверждает, что войны пошли человечеству на пользу.

— Чепуха! — воскликнула Марта.

— Я сам не принимаю эту точку зрения, — продолжал Ясномыслящий, — но Клонг уверен, что войны были необходимы для развития технологий, способных вывести человека в космос, и для сдерживания роста народонаселения, который грозил встать на пути прогресса человечества. Последняя концепция не укладывается у меня в голове. Как вы знаете, мы, целители, размножаемся только раз в жизни. Природа поддерживает равновесие всех четырех видов нашей расы. Каждое рождение ребенка — праздник для нас.

— Роза, целитель, говорила, что старые земляне умирали миллиардами, сказала Сесиль. — Так значит, вот каким образом природа поддерживает баланс населения!

— Пожалуй, природа только предусматривает регулировку роста населения, но случаются катастрофы, и это был как раз такой случай, — ответил Ясномыслящий.

— Я верю в Бога, — заявила Марта, — и случившееся было божьим промыслом.

— Наверное, мы поклоняемся одному богу, — заметил Ясномыслящий. — Я, например, называю его Природой.

— Скорее всего, люди, жившие на MM-I, не знали его, — сказал Ля Кониус.

— Мы не можем утверждать это с уверенностью, ответила Марта. — Например, артунийцы — миарийская раса — были монотеистами.

— А деланийцы? — усмехнулся Ля Кониус.

— Раса убийц! Сумасшедшие эгоцентрики, готовые растерзать любой цивилизованный народ, лишь бы спастись самим. Но трое из четырех — вовсе не злодеи. Обе ветви человечества и артунийцы верили в одного Бога — трое из четырех.

— Я подумываю о том, что люди, убившие 20 планет, были архиатеистами всех времен и народов. — Ля Кониус поднялся с дивана и потянулся. — Но вряд ли мы высидим ответы на наши вопросы здесь, в кают-компании. Я иду спать, и вам советую сделать то же.

— Дельный и своевременный совет, — согласился Ясномыслящий.

— А что ты там все время пишешь? — Марта заглянула через плечо Джона.

— Пока это только сырой материал.

— Не поверю, что зёльбеллец может писать сырой материал. Дай-ка мне посмотреть.

— Ты все равно не разберешь мои каракули.

— Тогда сам прочти вслух.

— Ну пожалуйста, Джон, — попросил Ля Кониус, уже стоя в дверях.

— Я раздумывал о Мертвых Мирах, о старой Земле, о войне и мире. Я пытался понять, что чувствовали люди, когда впервые увидели ядерный гриб, Джон опять задумался.

— Продолжай, — напомнила ему Марта.

Джон уткнулся в свою бумажку и начал: «Успокойся в мире, закрой глаза и окунись в себя, в свою опаленную душу. Когда Земля рвется на куски, громом полнится день и пеплом посыпает голову ночь, нервы не выдерживают, они плавятся и обугливаются, и вселенская боль пронзает лишенную надежды душу. Успокойся в мире, друг, благослови и прости живущих еще с тобой. Этот рукотворный гром — химера. Раз, два, три… Улыбка — лучший щит — прикроет тебя от огненной бури, а зло зачахнет, ибо улыбка — враг его смертельный. Покойся в мире и возвращайся призраком в места, откуда изгнали тебя».

Сесиль состроила гримасу:

— Мрачновато, Джон, но у тебя светлая голова.

— А я ощутил толику оптимизма, — сказал Ясномыслящий.

— Я заинтригована силой твоего воображения, Джон, — отозвалась Стелла.

— У нас тут не университетский литературный кружок. На сегодня хватит, подвел итог Ля Кониус.

— Я иду с тобой, — Джон встал из кресла.

Но Ля Кониус опять застыл в дверях.

— Мы ведем себя так, будто эти миры не мертвы уже 75 000 лет. Давайте помнить, что они все-таки мертвы, и в самых подробных отчетах нет никаких упоминаний о призраках. Те, кто совершили это злодеяние, мертвы так же, как и их планеты, и никогда не вернутся. Мы Летаем в сектор Мертвых Миров уже тысячи лет, и никто еще не был здесь съеден. Если бы здесь присутствовала угроза жизни, это бы обнаружилось тысячи лет назад. А сейчас пора заканчивать.