Фридрих Незнанский - Синдикат киллеров

• Название: Синдикат киллеров
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: АСТ
• Жанр: Детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-87675-099-9

В Москве происходит серия заказных убийств: из снайперской винтовки застрелен у себя дома генеральный директор фирмы `Сибирь`, убиты директор крупного нефтеперерабатывающего комбината, руководитель Газпрома... Дело поручается следователю по особо важным делам российской прокуратуры А.Б. Турецкому. Расследуя одно убийство за другим, Турецкий выходит на две мощные группы киллеров...

---

Понимаешь ли, если подходить к вопросу серьезно, все, что они там организовали, — чепуха на постном масле. А этот мой дружок знаешь откуда? — Арсеньич оглянулся и сказал почти шепотом, прижав палец к губам: — Это «Альфа», Женя. Понял? Или надо объяснять еще что-нибудь? А против «Альфы» я и сам со всеми своими хлопцами не выйду и никому другому не посоветую. Просто к ним команда не поступила. Затор где-то случился. Или эти долбаные гекачеписты испугались сами себя и своих действий. Иначе бы я сейчас перед тобой уже не сидел, а на месте славных защитничков было бы одно кровавое месиво из дерьма и костей. Вот, Женя, что это такое. И не дай тебе Бог... Я все-таки профессионал, знаю. А эти наши толпой по этажам скачут, активность свою демонстрируют... Впрочем, если ты так решишь, мы можем вернуться и занять соответствующий подъезд. Только я уже нутром своим чую: кончилось все. Раз кореш ушел, возвращаться уже нет смысла. Ни им, ни нам. Может, кто еще разок-другой и пугнет, пальнет из чегонибудь, но это уже, поверь, так, круги на воде. И никому ни до кого дела нет — кто пришел, кто ушел...

—   Значит, ты полагаешь, все пошло на спад?

—   Я просто уверен, ну знаешь, нутром чую, объяснить только не могу, но развито это чувство у нас, военных, точку сегодня ночью перешли. В смысле — пережили.

—   Ну что ж, верю твоей интуиции... А если все-таки найдется провокатор? Наш исторический опыт говорит, что мы не можем без этого.

—   На это я тебе отвечу так. Во-первых, мой исторический опыт говорит мне, что «Альфа» дважды не приходит. А во-вторых, ты какого провокатора имеешь в виду? С чьей стороны?

—   Как это — с чьей? — изумился Никольский, но, взглянув на насупленного Арсеньича, неожиданно хмыкнул: — Да-да... Ну ты, Арсеньич, и вправду на три аршина под собой видишь...

А ты что, считаешь, войска пришли, постояли и ушли в свои лагеря, казармы, базы, да? И все вот так просто закончилось? А чего тогда, понимаешь, весь этот огород было городить? Нет, брат. Вот когда уже все закончится, обязательно кому-нибудь потребуется жирную такую точку поставить. Себя, так сказать, еще маленько над толпой ведь приподнять, иначе какая же это будет победа! Без крови-то?..

Арсеньич снова потянулся к джину, смешал себе в стакане и кинул лед. Никольский сосредоточенно курил, глядя в потолок. Оба молчали. Наконец Арсеньич не выдержал:

—   Ну чего ты мучаешься? — И словно обрадовался найденному решению: — Слушай, ты видал когда-нибудь, как кобели насмерть бьются? Нет? Тогда послушай, тебе это полезно... Ну, предположим, что силы у них равны, а потому и пасти порваны, и шерсть клочьями, и в кровище. Но — стоят, пока кто-нибудь не дрогнет. И вот тут происходит необъяснимое: кажется, по-нашему, по-человечьи, чего, ждешь, добивай! А у них — нет. Тот, кто оказывается сильней, ждет, когда слабый побежит, и вот тут догонит и хрен ему в зад! Ты думаешь, он какой-нибудь педик собачий? Никак нет, товарищ начальник. Это он так победу торжествует. Ты, значит, вроде как уже не кобель, а сука поганая, ну а я тебя теперь имею полное право... унизить. Понял, к чему это я?

—   Выходит так, — усмехнулся Никольский, — что в наше время приходится больше остерегаться не мести побежденных, а торжества победителей?

—   Верно, месть побитого не опасна, — кивнул лысеющей головой Арсеньич и выпил свой джин.

—   Значит, самое время заняться своими делами?

—   Как скажешь...

Я имею в виду — обед. А потом, если не возражаешь — поговорим с Наташкой...

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ СЫЩИКИ ДЕЙСТВУЮТ

Апрель, 1992 

1

Кончился март, в городе установилась ровная теплая погода. Народ снял с себя зимние одежды, подсохла грязь на тротуарах, и улицы наполнились приветливыми лицами. Весна вывела на проспекты такое обилие великолепных ножек, прятавшихся еще недавно в длинных одеяниях, что нормальному мужчине стало невмоготу. А если он вынужден, ко всему прочему, брести по одному бесконечному кругу, тогда как? Вообще с ума сойти можно. Примерно такие чувства обуревали Турецкого каждый день, когда он направлялся к метро «Фрунзенская», откуда эскалатор щедро выносил на земную поверхность таких див, неторопливо следующих в свои всякие медицинские и прочие институты, что ему хотелось немедленно, бегом, вернуться домой и прямо как есть, в куртке и сапогах, ринуться в объятия Ирины, в этот час только еще продирающей свои томные синие очи.

Она, кажется, одна и понимала, что он зашел в тупик, и не дергала его, не давала советов, а любила.

У Меркулова, похоже, также окончательно испортился характер: он стал много брюзжать, ходил постоянно недовольный, серый какой-то. То ли старые дырки давали о себе знать, то ли окончательно разладилось ясное вроде бы поначалу дело ГКЧП. И на прокуратуру стали теперь давить со всех сторон, предлагая похерить, наконец, это дело, ведь стариков судить — себя не уважать. Кем бы они ни были, а Лефортово уже само по себе крепко наказало их. Болеют, ни черта читать не могут, с делом знакомятся в час по чайной ложке, адвокаты соревнуются с прессой в миролюбии. С другой стороны, нет-нет да вспыхнут вдруг ожесточение и непримиримость, проповедуемые — кто бы мог подумать! — недавними «инженерами человеческих душ», а ныне рьяными политиками, распределяющими привилегии, против которых еще сами недавно метали громы и молнии. Все перепуталось в этом мире. И Костя, тщательно вникая только в «факты и обстоятельства», но понимая, что сам будущий процесс станет очередной политической игрой, и не больше, тяготился своим высоким положением и жаждал нормальной работы, о которой теперь ему приходилось только мечтать.

Переживал он и за Сашу, побежавшего, как он сам выразился, словно пони по кругу Московского зоопарка. Но пони хоть детей катает, а Турецкий? Он-то — кого?

Накануне вечером собрались они, как обычно, вчетвером — Шура Романова приехала, ну и Саша с Грязновым, обсудить, что делать дальше.

Поиски Молчанова никаких результатов пока не дали. Исчез, как сквозь землю провалился. Оперативники из Самары прочесали весь город и его окрестности, неоднократно допрашивали всех так или иначе причастных к деятельности молчановского концерна, надеясь хоть за что-то зацепиться. Но все было тщетно. Испарился человек. А дела концерна шли как ни в чем не бывало. Странно все это. Может быть, Молчанов испытал жестокий стресс и забился в какую-то нору, о которой знает лишь узкий круг посвященных? И оттуда продолжает руководить через своих помощников?

Александра Ивановна, как женщина решительная и наделенная определенной властью, предложила объявить розыск, разослать фотографии, припугнуть уголовной ответственностью. И лучше всего в этом смысле начать именно с Самары. Она даже готова была для этой цели временно пожертвовать Грязновым, у которого кроме этого дела было немало и других забот.

Могло показаться странным, что после похорон Мирзоева, когда на кладбище явилось великое множество высоких лиц, проводивших коллегу в последний путь, пропал интерес к дальнейшему расследованию дела об убийстве. Причина тут могла быть одна: несомненно от Олега Деревянко или от кого-то из домашних просочилась информация, что в доме был произведен обыск и изъята богатейшая видеотека, где были запечатлены многие из этой компании. Кто-то, конечно, знал о своих грешках, другие, возможно, и не догадывались прежде, но испуг должен был быть всеобщим. А ну как предадут гласности. Теперь демократия, просочится в прессу и... На всякий роток не накинешь платок.

Словом, буквально несколько дней спустя генеральный прокурор приказал дело о порнухе выделить в отдельное производство, доставить все эти кассеты к нему, и больше о них не было сказано ни слова. Лично Меркулову генеральный вполне доверительно сообщил, хотя вовсе и не обязан был объяснять ни свои мысли, ни действия, что на верхах власти в настоящий момент сочтено преждевременным и нецелесообразным какое-либо упоминание об этих вещественных доказательствах. Доказательствах чего? Да нет, просто смешно и глупо компрометировать ряд уважаемых лиц, которые не далее как полгода назад вместе с российским Президентом защищали на баррикадах... ну что, неужели не ясно? И если некоторые из них по злой воле и с явно провокационными целями оказались случайно запечатленными на этих гнусных документах, то тем хуже для документов.

Конечно, иначе зачем было брать власть в свои руки!

Однако допросы Сучкова и Дергунова провести удалось. Они сами пошли навстречу, будучи уверенными, что на кассетах не зафиксированы. И пошли, скорее всего для того, чтобы выяснить, что еще известно следствию. В практическом же плане эти допросы ничего нового не дали. Хотя, с другой стороны, как посмотреть.

При обсуждении этого варианта Турецкий предложил на рассмотрение «мозгового центра» следующую версию.