Велма Финнеган - Нелегкая победа

• Название: Нелегкая победа
• Автор: Велма Финнеган
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7024-1319-9

Патриция — профессиональный игрок в гольф. Она славится отточенным мастерством, женственной красотой и… тем, что никогда не выигрывает. Казалось бы, она молода, все впереди. Однако травма лишает спортсменку не только возможности стать чемпионкой. Врачи утверждают, что она больше никогда не сможет играть. Патриция в отчаянии, но… Встреча с незнакомцем заставляет ее судьбу совершить крутой поворот.

---

— Ничего, уж как-нибудь справилась бы, — огрызнулась Патриция, когда он водрузил ее на кровать. — Все эти годы я как-то обходилась без вас. То, чего я достигла, целиком моя заслуга.

— Это уж точно, — откликнулся Рон, многозначительно взглянув на ее опухшее колено.

Патриция посмотрела на него уничтожающе.

У меня все было в порядке, пока мы с вами не встретились, чуть не вырвалось у нее. Но она знала, как это может его обидеть, поэтому сдержалась. Она прекрасно понимала, что ей нужно винить только саму себя. Надменность Рона чуть было не спровоцировала ее на необдуманные слова, а так обижать его после всего, что он для нее сделал, ей на самом деле не хотелось.

— Вы обращаетесь со мной как с рабом, — раздраженно сказала она, чтобы сменить тему. — У меня уже такое впечатление, что даже мое тело мне не принадлежит. Вы приглашали меня погостить у вас в доме, но я здесь как в тюрьме. Я либо выполняю ваши приказы, либо, что еще хуже, умираю от скуки. Вам же и дела до этого нет, вы отдаете мне указания, а потом уходите и шатаетесь до глубокой ночи непонятно где и с кем…

— Постойте, постойте, я, кажется, начинаю понимать, — насмешливо прервал ее Рон. — Вы ревнуете?

— Да как вы смеете! — задохнулась от возмущения Патриция. — Вы что, правда считаете себя центром Вселенной, вы, самовлюбленный…

— Все, все, сдаюсь.

Он шутливо поднял руки и как-то странно посмотрел на нее. Ей показалось, что он просто раздевает ее донага этим взглядом, но при этом дразнит, как бы давая обещание не подходить к ней близко. Тут Патриция вспомнила, что однажды он уже так смотрел на нее — тогда, при их первой встрече, вечером накануне аварии. Но теперь в его взгляде было что-то новое, какая-то мягкость, и это еще больше смутило ее. В этот момент она поняла, что на самом деле ей слишком стыдно за свой поступок, чтобы она могла разозлиться на него так, как ей бы хотелось. Она молчала, не зная, как ей дальше себя вести.

— Вы упрямы как осел, Патриция Лейн, — сказал Рон наконец, — и очень независимы. Вы делаете только то, что хотите, вне зависимости от того, правильно это или нет. И за это, поверьте мне, я еще больше вас уважаю.

Он дотронулся до ее колена, массирующими движениями ощупал его как обычно, но сразу же убрал руки.

— Насколько я вижу, нового растяжения нет, — сказал он. — Опухоль скоро спадет, вы правильно поступили, что сразу приложили лед. Так что будем надеяться, что все обойдется. Но с этого момента я хочу, чтобы вы делали только то, что скажу я, а не то, что приказывает вам ваша железная воля. Это понятно?

Опять заметив искры гнева в ее глазах, Рон наклонил голову как бы в знак уважения.

— Черт возьми, — сказал он тихо, — вы очень привлекательная женщина, Патриция. Но одним этим вы жить не сможете.

И прежде чем она успела сообразить, что он имеет в виду, он привлек ее к себе и поцеловал в щеку. Потом он некоторое время молча смотрел на нее, а затем, как будто повинуясь какому-то импульсу, легко коснулся губами ее губ.

— А теперь вам надо отдохнуть, — сказал Рон, помогая обмякшей от изумления Патриции лечь обратно на кровать и подсовывая ей валик под левую ногу. — Мне пора уходить, но я обещаю вам, что сегодня вернусь не поздно.

В следующую минуту его уже не было в комнате. Через задвинутые шторы пробивались последние лучи заходящего солнца. Боль в колене опять была глубокой и изматывающей, но Патриция почти не чувствовала ее. На ее губах все еще жило ощущение поцелуя, и оно проникало все дальше и дальше вглубь, доходя до самого сердца.

Она неподвижно лежала в сгущающихся сумерках, тело ее было в огне желания, а разум — в огне сомнения.

7

К удивлению Рона и восторгу Патриции, ее самовольная прогулка стала первым шагом к действительному выздоровлению. Встав с постели на следующее утро, она поняла, что ее левая нога стала сильнее, и с каждым днем она чувствовала себя все лучше и лучше. У Патриции было ощущение, что всего одна настоящая тренировка по гольфу принесла ей больше пользы, чем полтора месяца утомительных занятий на тренажерах. Ведь она дала ее травмированному телу возможность вспомнить движения, необходимые в ее профессии, и тело ответило благодарностью на оказанное ему доверие. Патриция стала с большим удовольствием выполнять упражнения, включая даже ненавидимые ею занятия на установке «Наутилус». Теперь она твердо знала, что день ее выздоровления не за горами, и от этого почти исчезли ее подавленность и раздражение.

К концу июля она чувствовала себя значительно лучше — почти совсем окрепшей, как физически, так и душевно. Но теперь нечто другое, неведомое никому вокруг, мучило ее, вызывая лихорадочное волнение в крови. После того, как Рон поцеловал ее в тот знаменитый день ее поездки в гольф-клуб, это волнение настолько усилилось, что грозило достичь степени помешательства. Она пыталась убедить себя, что он сделал это только для того, чтобы поддержать ее, что этот поцелуй был просто подтверждением его ободряющих слов. И действительно, с тех пор он больше ни разу не попытался сделать хоть что-нибудь подобное. Он снова был прежним Роном. Он ругал ее за нарушение режима или за невыполнение его указаний, при каждом удобном случае подкалывал ее и постоянно смеялся над ее страхом за Дженнифер.

И все же Патриция не могла не видеть едва заметные, но постоянные знаки его внимания к ней. Она не могла в этом ошибиться, слишком много это для нее значило.

Независимо от своего желания она постоянно исподтишка смотрела на него, подмечая и запоминая все особенности его лица и фигуры: сильную линию плеч, поросль темных волос в вырезе рубашки, его улыбку, иногда озорную, а иногда — чувственную. Теперь Патриции казалось, что он уже давно стал очень близким для нее человеком. Она узнала бы из тысячи его неповторимо свежий и немного резкий мужской запах, она научилась различать едва заметные перемены в выражении его глаз и голоса и их соответствие переменам в его настроении.

С замиранием сердца она чувствовала спокойную силу за его легкомысленным смехом. Рон больше не казался ей надменным и самовлюбленным эгоистом, напротив, теперь она понимала, что у него богатейший внутренний мир, который он вынужден скрывать от окружающих. Теперь она научилась видеть под его шутливостью холодную смелость, глубокий интеллект и истинное мужество, с помощью которых ему, наверное, пришлось выиграть не одну битву в этой жизни.

Чувства Патриции теперь были заняты им не только днем, но и ночью, когда во сне он приходил к ней и ласкал ее.

Она не могла и больше не пыталась выкинуть его из головы. Его влияние на ее жизнь, начавшееся благодаря трагической случайности, теперь было всецелым. Когда она думала о том, что с ней происходит, и заглядывала в себя, чтобы найти ответ, она видела там только его черные глаза, которые испытующе смотрели на нее.

Это случилось через неделю после ее самовольной прогулки. Во время завтрака Рон сообщил, что миссис Стейн сегодня пригласила Дженни в гости.

— Девочка очень хочет пойти, — сказал он, — и я думаю, что это хорошая идея. А пока их не будет, почему бы нам не прогуляться и не сыграть небольшой раунд?

Патриция не поверила своим ушам.

— Но вы не шутите? — спросила она недоверчиво, все еще боясь обмануться. — Вы действительно хотите сыграть со мной в гольф?

— А почему бы и нет? Поиграем, а заодно прогуляемся. Но только с условием, — тут же спохватился он, — играем максимум до девяти и прекращаем при первых же признаках слабости в колене. И вы обязательно поедете на электрокаре. Вы согласны?

Патриция только кивнула. Она была слишком счастлива, чтобы что-нибудь возражать.

Инструктор гольф-клуба вежливо поздоровался с ними, но больше ничего не сказал, хотя, судя по выражению его лица, он не только узнал Патрицию, но и понял всю важность момента.

Они доехали на электрокаре до десятой метки и вышли. Первые несколько свингов Патриции были немного робкими, но скоро она освоилась и стала бить увереннее. Теперь ее игра почти не отличалась от прославленной манеры Патриции Лейн.

Но даже сосредотачиваясь на ударах, она ловила себя на том, что оценивает поле с точки зрения дизайнера и сравнивает его со своим проектом. Она решила, что Сосновый берег будет значительно более сложным испытанием, как для женщин, так и для мужчин, чем, например, это поле.

Рон, казалось, без особого труда умудрялся держаться с ней на равных, хотя был значительно более сосредоточен на игре Патриции, чем на своей собственной. Он успевал оценить каждое ее движение и каждое изменение в выражении ее лица, стремясь сразу определить первые признаки боли или усталости. Он следил и за тем, насколько она сконцентрирована на игре.

Когда они добрались до пятнадцатой отметки, он уже с удовлетворением отметил для себя, что она действительно в неплохой форме и решил ее немножко поддразнить.