Эльмира Нетесова - Тонкий лед

• Название: Тонкий лед
• Автор: Эльмира Нетесова
• Жанр: Современная проза

В новом романе, предложенном читателям, рас­сказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, админи­страцией зоны показаны без прикрас.

Судьбы заключенных, попавших на зону за пре­ступления, и тех, кто оказался в неволе по необос­нованному обвинению, раскрыты полностью.

Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безраз­лична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на зем­ле надежда и радость.

...Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство. Случается, что ино­му нельзя жить на воле, среди людей…

---

Егор, дочитав письмо, задумался. Ольга начала пор­титься. Это было видно из письма. «Впрочем, она и здесь такою была. Просто возможности были ины­ми,— нырнул в воспоминания как в холодную воду и постарался поскорее вырваться из нее.— Чем смогу помочь? Мои увещевания в письмах все равно не бу­дут восприняты. Она поступит так, как посоветует ей мать. Я лишь разозлю своими нравоучениями, оттол­кну и снова оборвется между нами эта слабая связь, переписка. Хоть какое-то общение, хоть какая-то вес- точка от своих».

Утром Платонов приехал на работу в хорошем на­строении. Как-никак с ним делятся новостями, совету­ются, любят, помнят и дорожат. «Выходит, нужен им! Значит, надо ответить»,— подходит к окну, открывает его и... обомлел от удивления.

Две молодые зэчки из недавней партии, оставлен­ные дневальными по баракам, вышли наружу и на­хально зовут к себе молодого охранника, солдата сроч­ной службы. Их пятерых прислали в зону: двое дрес­сировали собак, один ухаживал за всей псарней, и лишь двое, меняя друг друга, несли службу на сторожевой вышке. Оттуда как на ладони были видны все бараки, двор и проход от административного корпуса в бараки и столовую.

Зэчки даже не подумали, что их может увидеть не только охранник. Завидев молодого парня, они оклик­нули его:

—   Эй, касатик, шурши к нам!

—  Да тебя зовем. Подваливай, не робей! Мы и раз­веселим, и согреем!

—   Не могу, девки! Нельзя! — отозвался с вышки солдат.

—   Да мы по быстрому управимся!

—   Нас всего двое! Вот вечером будет много, ра­зорвать смогут! А теперь чего боишься? Иль на двоих сил нет? Мы поможем!—обещали заключенные.

А одна, насмелившись, оголила грудь:

—   Глянь! От тоски такое богатство сохнет. Можно сказать, даром пропадает. Иди, воробушек, попользуй­ся. Ты ж, наверное, еще живую бабу голиком не ви­дел?

—   А вы изобразите в натуре! —донеслось с вышки.

—   Запросто! А ты прискочишь, зайчик?

—   Сначала гляну на товар! — хохотнул охранник сверху.

Молодой парнишка и не подозревал, на что спо­собны соскучившиеся по мужским рукам бабы. Вот одна расстегнула кофту, вторая бесстыдно заголилась ниже пояса:

—   Ну, подходим?

—   Да что там частями? Целиком хочу увидеть!

—   Ишь какой капризный!

—   А не ослепнешь, милок?

—   Ну, гляди! — разделась одна из зэчек и, прихло­пывая, притопывая в такт, крутила задницей, животом и бедрами так, что сторожевые псы глазели потрясен­но на выделывавшуюся бабу. Ни одна сучка даже при жесточайшей течке так не сумела б изобразить желание.

Солдатик замер, загляделся. «Эх, была бы баба вольной,— обжег пальцы сигаретой, но боли не почув­ствовал.— Спуститься вниз? Но ведь светло. Увидят с других вышек, мигом заложат. Тогда сам за «ежа» попаду и запляшу, бывшего охранника зэки не поща­дят. Сначала запытают до обморока, а потом прире­жут или придушат, а может, в «параше» утопят».

—   Эй, сердешный, вали ко мне в хахали! Я еще кайфовее изображу! — скинула с себя одежонку вто­рая зэчка.

Егор, наблюдавший за ними у окна, надорвался от смеха. Он видывал всякое, но такое впервые.

Зэчка, раздевшись догола, встала на четвереньки и пошла шагом строевой кобылы. Вот она потрусила рысцой, перешла на галоп. Крутя задом так, что в гла­зах рябило, издавала звуки, от которых охранник на вышке заткнул нос. Собаки сворой зачихали.

А зэчка только в раж вошла. Она вставала на дыбы, била задки, изображая кобылку по весне. Потом она вскочила на ноги и, подражая Майклу Джексону, по­шла крутя передом так, словно сам бес там поселил­ся. Ее задница при этом грустила, опустив щеки. Но вот и до нее дошел черед: ягодицы мигом ожили, зак­рутились, завертелись, зашлепали друг в друга, слов­но хлопали в ладоши. Пупок смешно скрутился в фигу, а баба выделывала ногами такое, что вся промежность вывернулась наизнанку.

—   Восточный танец для тебя! Ну, как? Пришлось по душе? — спросила зэчка.

—   Здорово! — послышалось с вышки.

—   То-то, говорю, спускайся!

—   Дурачок, чего боишься?

—   И никто не узнает, где бабенка твоя! Чего мнешься?

—  А и правда! Сколько звать будем? Мужик ты или нет? — прикалывались бабы к охраннику.

Платонов понимал, как тяжело сейчас парню. Со­гласиться нельзя и отказать бабам неловко.

—   Так ты че? Ломаешься как катях на ветке? Вер­ка, пошли! Он — кастрат! Ему собаки еще в детстве все откусили. Он косит под мужика, а сам либо евнух, либо пидер! — не унимались бабы.

—   Это что за маскарад?! — рявкнул из окна Пла­тонов.

Зэчки, увидев его, присели от неожиданности на землю. Мигом забыли солдатика, похватали свою одеж­ду, разбежались по баракам, плотно закрыв за собою двери. Авось по голым задницам в лицо не узнают.

Но сегодня Егору было не до зэчек. Он никого не хотел наказывать в свой день рождения и сел к столу, придвинув к себе пачку бумаг. Только успел разобрать­ся в них, как зазвонил телефон.

—   Егор, зайди ко мне! — услышал голос Федора Дмитриевича. Зная характер Касьянова, не стал мед­лить.

Начальник зоны сам встал навстречу Егору, улыба­ясь, протянул руку для приветствия, обнял:

—   С днем рождения тебя! — поздравил человек тепло.— Как настроение?

—   В порядке!

—   Как дома?

—   Все нормально. Письмо и посылку получил от своих! Ольга уже замуж собралась выйти. Так вот и выросла незаметно. Никак не могу смириться с тем, что она взрослая. Все помнится с куклами, мячиками, скакалкой. Бежит, бывало, ко мне раскинув ручонки как душу. Я никак не мог пережить ее отъезд к матери. Теперь и вовсе к чужому уйдет. Все понимаю разумом. Так надо! По природе положено ей стать чьей-то же­ной, а сердце болит... Будто половину моей души отни­мают, пожаловался невольно.

—   Держись, Егор! Я и сам такое пережил в свое время. Потому забираю к себе внуков, чтоб не свих­нуться. Ведь зять, как ни крути,— не свой сын. Случа­ется, скажет что-нибудь резкое дочке, та внимания не обращает, а я завожусь с полуоборота. Выскакиваю сразу из дома, чтобы не сорваться.

—   Понимаешь, она совета, конкретнее благосло­вения, ждет от меня. А как могу заочно сказать, не видя человека в глаза?

—   Егор, что теперь от нас зависит? Если Оля его выбрала, разве теперь откажется? Она, если реши­ла, все равно выйдет замуж за него. Уж лучше не мешай им. Сами молодые разберутся. Да и Тамара не слепая. Толковая женщина не позволила б дочке засорять жизнь каким-то отморозком. Доверься ее мнению. Со своей стороны поздравь! Это непремен­но. И к свадьбе подарок нужно сообразить, да на пеленки выслать! Так положено! — рассмеялся гром­ко и добавил,— честно говоря, я тебя по другому поводу позвал. Присядь. Вот прочти бумагу из обла­стного управления.

Платонов читал сосредоточенно, поеживался. Это был приказ начальника областного управления о при­своении Егору очередного звания и назначении на дол­жность первого заместителя Касьянова.

—   Вот это сюрприз!

—   Растешь, Егор! Да и пора! Сегодня переведи дух: все ж день рождения! А завтра готовь дела к сдаче новому начальнику спецотдела, Нине Михайловне. Она опытная, грамотная женщина. Уверен, что справится. А на ее место берем новую. Пусть учится, привыкает. Посмотрим, как будет справляться.

Внезапный телефонный звонок прервал разговор. Егор хотел выйти из кабинета, но Федор Дмитриевич жестом попросил подождать и заговорил по телефону.

—   Слушаю, Касьянов. A-а, это ты, Сашок? Ну, при­вет! Что стряслось?! Поздравить хочешь Егора, а он, хулиган, не берет трубку? Да у меня теперь сидит, напротив, с приказом познакомил, поздравил, заодно и с днем рождения. Да, вот так совпало! После работы встретимся и поздравишь. Какие проблемы? Приехать хочешь? Сюда, к нам? Давай! Что? Мука у твоих мужи­ков закончилась? И сахар с гречкой? Выручим! Есть. Даже баб можем подкинуть в придачу. Не надо? Своих гадов хватает? А ты подумай! Я отборных выделю, по блату, так и быть! Наипервейших путан. Они сегодня такой концерт закатили у барака, охранника соблазня­ли в хахали! Нет, не сбили с толку. Хотя голиком перед ним выкручивались. Устоял парень! Не поддался. Но цирк был классный! Я тут обхохотался. Нет, Сань, за такое представление не столько «бабок» сгребешь, сколько по шее схлопочешь. Ведь эти двое в морпорту нашего города подрабатывали проституцией на инос­транных судах. Их не только вся милиция, каждый козел помнит со всех сторон. Так вот я к чему все это гово­рю? В городе им все пути-дороги заказаны, а в твоей зоне за первый сорт пойдут. На безрыбье и профу­ры — девки! Что? Не согласен? Услуги вендиспансера не хочешь оплачивать? Тут уж гарантий нет. Сам пони­маешь, нынче каждое удовольствие стоит дорого. Ну, давай, приезжай. Машину я тебе дам. Продукты к ка­теру подвезут, можешь не беспокоиться,— закончил разговор.— Егор, я хочу через пару месяцев пойти в отпуск, так тебе придется меня заменить на то время. Понял? Прежний заместитель как только передаст тебе дела и полномочия, уходит на пенсию и уезжает на материк, к себе на родину. Так что самому придется впрягаться в лямку. Целиком.