Сергей Арсеньев - Студентка, комсомолка, спортсменка

• Название: Студентка, комсомолка, спортсменка
• Автор: Сергей Арсеньев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Очередная история об ещё одном попаданце. На этот раз попали не в 1941 год и даже не в конец XVII века, а чуть позже. Предупредить товарища Сталина не получится, мочить Хрущёва поздно, автомат Калашникова уже изобретён, а Высоцкий и сам неплохо исполняет собственные песни. К тому же герой не обладает знаниями Сайреса Смита по всем вопросам, а ноутбук с кучей энциклопедий с ним отчего-то не провалился. Но старый мир герою совсем не нравился, и он всё равно решает изменить Будущее. Но как? А может быть, не нужно пытаться, надрываясь, руками развернуть тяжеленную Колесницу Истории? Может быть, просто на важной развилке бросить той под колесо небольшой камушек? Быть может, тогда эта Колесница и сама отвернёт в сторону от ведущей к Пропасти дороги, а?..

Ахтунг! Оголтелая пропаганда СССР. Тем, кто считает Солженицына не преступником, а писателем, данную книгу читать категорически противопоказано.

Автор выражает благодарность своему любимому писателю Полу Андерсону. Его рассказ «Delenda est» из цикла «Патруль времени» дал толчок к написанию этой книги. Идею того, как можно изменить Будущее, я слизал из этого рассказа. Признаю.

Автор выражает благодарность человеку, подписавшемуся как Надоумов Николай. Его работа по сбору и обработке обнаруженных читателями ошибок и опечаток серьёзно помогла при написании второго варианта книги.

Автор выражает благодарность всем читателям, не поленившимся указать мне в своих комментариях на ошибки и неточности в тексте.

Изменения во второй редакции относительно первой: исправлены десятки ошибок и опечаток; косметические изменения по всему тексту; исправлены некоторые исторические неточности; добавлена глава 48; частично переписан эпилог и последняя глава; добавлен второй эпилог.

---

Перед предисловием

Точно знаю, что в тексте есть опечатки. Я выловил не все. Пожалуйста, если найдёте, сообщайте мне.

Предисловие автора (читать обязательно)

Эта книга существенно отличается от всего того, что я писал раньше. Если Вам нравятся другие мои книги, то вовсе не факт, что понравится эта. Верно и обратное. Кому понравится эта, тем вполне могут не понравиться другие. Совершенно иной жанр. Прежде, чем читать, внимательно ознакомьтесь с «Ахтунгом» в аннотации. Вы уверены, что хотите почитать именно это? Точно уверены? Не говорите потом, что я не предупреждал.

Да, эта книга написана в модном сейчас жанре альтернативной истории. А что, все пишут. И я хочу попробовать. Что я, рыжий? Единственное замечание: книга относится к достаточно редкому подвиду жанра. Это — альтернативная история без прогрессорства. Мы не будем никого ничему учить и сыпать направо и налево космическими откровениями. Мы просто придём и изменим Историю своими собственными нежными ручками. Причем я даже не обещаю, что Историю мы изменим в лучшую сторону. Но то, что мы её поменяем, я гарантирую.

И ещё. Финал у книги получился несколько грустный. Хотя и оптимистичный. «В общем, все умерли» и «Жили долго и счастливо». У меня как-то реализовались оба этих сценария одновременно. Поэтому я не ставлю книге жанр «юмор», несмотря на то, что в первой её половине и есть несколько забавных с моей точки зрения моментов.

Ну, и напоследок ещё сообщу, что тут я впервые обошёлся без розовости. Ну, почти обошёлся. Несколько розовых капель я всё же уронил, но это уже больше по привычке.

Вот так.

Студентка, комсомолка, спортсменка

20-летию Катастрофы посвящается

Пролог

Холодно-то как сегодня. Брр. И это несмотря на зимнее пальто и поддетую под свитер шерстяную жилетку. Хотя всего-то ноябрь месяц. По Сетке вчера обещали минус два на сегодня. Наверное, так оно и есть. Но мне всё равно холодно. И руки зябнут. Пальцы в зимней перчатке с трудом удерживают костыль.

А без костыля я давно уже не выхожу на улицу. С ним-то еле-еле ноги таскаю. Совсем старый стал. Но нельзя же всё время сидеть у себя в комнате! Кушать что я буду? Дважды в неделю приходится мотаться к пункту раздачи гуманитарной помощи и часа два стоять там в очереди унылых стариков и усталых невыспавшихся женщин. И всё это для того, чтобы получить невзрачную пластиковую упаковку армейского сухпая с просроченным сроком годности, также просроченную банку собачьего корма и буханку чёрствого серого хлеба.

Я и этому рад. Выбирать не приходится. Не из чего выбирать. После оплаты жилья и коммуналки от моей пенсии остаётся сорок два евро с мелочью. Сорок два евро на месяц. Меньше полутора евро на день. А литр самого дешёвого молока стоит 84 цента. А булка самого дешёвого хлеба — 72 цента. Про настоящее мясо я вообще молчу. Давно забыл его вкус. Хорошо хоть, собачий корм дают, пусть и просроченный.

И ведь пенсия, вроде бы, приличная. Почти 300 евро. Но уж больно за жильё дерут много. Одному совсем невмоготу платить. Мы с Семёном Николаевичем снимаем одну двухкомнатную квартирку на двоих. Вернее, на троих. С Семёном ещё и жена его живёт, Елена Васильевна. И лишь тремя пенсиями, вскладчину, ухитряемся платить.

Не платить же никак нельзя. Приставы придут, последнюю мебель вынесут. А коли мебели на погашение долга не хватит — запросто и самого на улицу вышвырнут. Не платишь — живи где хочешь. Хоть на помойке. У нас тут с год назад такой случай был. Сергей Кузьмич, со второго этажа, пошёл в аптеку. Жена у него захворала тяжело.

И надо же было ему пойти в дешёвую аптеку, что возле салона модной одежды стоит. Пожадничал он в центральную аптеку пройти. А может, не мог там купить. И в дешёвой-то аптеке он в тот раз на лекарства потратил почти все деньги, что ещё оставались на двух карточках — своей и жены. В дорогой бы и вовсе купить не смог. Лекарства-то нынче ой-ой-ой как недёшевы.

Вот только в дешёвой аптеке охраны нет, как в центральной. Едва Сергей Кузьмич вышел на улицу с пакетом лекарств, подскочил к нему урод какой-то, кулаком в живот сунул, выхватил пакет, да бежать. Сергей Кузьмич, конечно, за ним бросился — деньги-то последние были, да какой там! Ему же 76 лет было, да ещё и ноги больные, разве ж угонится за молодым! Метров двадцать пробежал, за сердце схватился, да и свалился замертво.

Я почему так говорю, запись я видел. Там же камер понатыкано — куча. Следствие по этому факту завели. Никого не поймали, правда. Но следователь назначенный нам по Сетке запись скинул. Видно, надоели мы ему постоянными запросами. Видел я запись. И урода того, из-за которого Сергей Кузьмич помер, тоже видел. Он уже несколько раз мне встречался на улице. Чаще всего как раз возле той аптеки. Думаю, постоянно он такими вещами промышляет.

Странно, правда, что я его найти смог, а следователь не нашёл? И ведь не скрывается он нисколько. В открытую ходит по улице и курит. Писали мы про это и в полицию, и в прокуратуру. Ничего. Лишь отписки приходят. Проверим, расследуем, задержим и так далее. Но ничего не случается. Урод по-прежнему периодически мне встречается.

Была у Сергея Кузьмича и ещё одна карточка. Там у него, по словам его жены, деньги на похороны отложены были. Только вот заблокировали карточку ту после его смерти. Наследство же оформить — дело не быстрое. А жена его больна была, не до того ей было. Она и так-то хворала, а тут ещё муж помер. Совсем плохо ей было. Пришлось нам всем домом скидываться, Сергея Кузьмича хоронить.

Ох, что-то опять сердце прихватило. Таблетку, что ли, достать из кармана? Нет, пока не надо, вроде не сильно болит. Жалко таблетку, дорогие они, сволочи. Лучше я на лавочке посижу — авось само пройдёт. Вон, во дворе, как раз и лавочка стоит. И даже почти целая — всего половины досок на ней не хватает. Только грязная. Нынче молодёжь любит на спинке сидеть, ноги на сиденье поставив. А я не могу так. Не залезть мне нынче на спинку лавочки.

Так вот, отвлёкся я. Три месяца после смерти Сергея Кузьмича его жена, Надежда Петровна, за квартиру не платила. Болела она. Денег на лекарства-то с трудом хватало. Да и меньше денег стало. Раньше-то у них две пенсии было на двоих — кое-как выкручивались. А с одной пенсии платить за квартиру, хоть и однокомнатную, покупать лекарства и еду ну совсем невозможно.

Вот и пришли через три месяца к Надежде Петровне приставы. Платите! За три месяца. И пеню ещё, полпроцента суммы за каждый день задержки, считая процент на проценты. И вызов самих приставов тоже оплатите! Нет денег? Забираем имущество. Всё забираем. А Вас просим освободить помещение. Как злостный неплательщик Вы выселяетесь отсюда!

И выставили больную 70-летнюю женщину из квартиры в чём она была одета — в домашнем халате, в носках да в тапочках. А на улице-то декабрь! И иди куда хочешь. Хорошо хоть, документы с собой взять позволили.

Я тогда её у себя приютил. У неё ведь совсем ничего не было. Халат, тапочки, да долг полторы тысячи евро. Три месяца мы с ней в одной комнате прожили, прежде чем однажды она тихо умерла во сне. Хорошая была женщина, добрая, умная. Всю жизнь в школе проработала учителем литературы. Детей любила очень. И своих двое было у неё. Два мальчика, близнецы. Только я никогда их не видел.

Погибли они ещё лет двадцать назад. Из института домой шли, да по дороге под машину попали. Прямо на пешеходном переходе какая-то тварь на чёрном членовозе с мигалкой сбила их и даже не остановилась. Хотя ребята на зелёный свет шли. Свидетелей куча была, и номер машины известен был. Однако, как у нас водится, не нашли никого.

Глупая смерть, нелепая. Эх, зря я о смерти вспомнил. Сердце сильнее защемило. Видно, придётся, всё же, таблетку глотать. Не могу спокойно думать об этом. Внучка, солнышко, звёздочка моя. Ниночка, надежда моя последняя. Как же так то? Семь лет уж прошло, а я как вспомню тебя, так каждый раз плачу.

Утром, как обычно, ушла в школу, в свой 10-А, да так и не вернулась. Бегал я, искал её. В полицию заявил, да там толку ноль. Голографию, говорят, оставьте. Будем искать. Ага, искать они будут, жди. Они там без взятки жопу от стула не оторвут. А что я дам? У меня и на еду-то с трудом хватало. Конечно, отдал бы и это, да только смешно такую сумму предлагать. Полицаи лишь посмеялись бы надо мной.

Соседи, кто в силах был, искать Ниночку помогали. Только так и не нашли. И лишь весной, когда стаял снег, позвонили мне из полиции и сказали, что нашли Ниночку мою. Вернее, то, что от неё осталось. Что ей перед смертью пережить довелось — страшно и представить. Изуродовали её ужасно. Ниночка. А ведь такая лапочка была. Красавица. И почти отличница. На маму свою похожа.

Мама-то её, Лена, тоже красавица была. С мужем только не повезло ей. А ведь я говорил, говорил тогда, не ходи, мол, Ленка, за него. Не ходи! Не послушалась. Лучше она знает. Любит, видите ли. И что? Двух лет не прошло, как этот кобель бросил её. Без денег, без работы, но зато с животом. Как узнал, что Лена Ниночку ждёт, так и свалил. Больше мы и не слыхали о нём ничего.