Бет Фантаски - Химия чувств. Тинктура доктора Джекила

• Название: Химия чувств. Тинктура доктора Джекила
• Автор: Бет Фантаски
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03202-9

Роберт Льюис Стивенсон в своей новелле о докторе Джекиле и мистере Хайде поставил слишком много многоточий...

Спустя больше сотни лет в одной маленькой школе в американской глубинке встретились Джекел и Хайд. Робкая послушная отличница Джилл и брутальный красавец Тристен. Потомки того самого доктора и того самого мистера. Но что же их объединяет в реальности? То, что становится смыслом их жизни, превращается в настоящий триллер и игры разума.

В кабинете отца Джилл хранится семейная реликвия - ящик с записями доктора Джекила. Однажды ночью в школьной лаборатории Джилл Джекел и Тристен Хайд решаются воссоздать легендарные опыты и пройти по этому пути до конца.

---

Он был прав: мама крепко спала. Но вес же…

— Иди садись. — Он похлопал рукой по дивану рядом с собой.

При свете единственной лампочки я еле могла разобрать, что там написано, но темные кровавые пятна были похожи на отпечатки пальцев. Я отвернулась.

— Смотри, Джилл, — велел Тристен, сунув список мне прямо в лицо, и тут же поток воспоминаний и реальности пролился на меня. Дышать стало трудно. Папа... Тристен... Они оба стишком много значили для меня…

Он сам, похоже, был настолько взволнован, что не замечал моей неловкости.

— Сначала мне показалось, что в записях твоего отца нет никакой логики, — объявил он, — то есть я понял, что в его работе с солями есть какая-то система, но ничего не понимал. — Он ткнул пальнем в одну из папиных формул. Знакомый почерк, а рядом кровавые пятна... — Но общий алгоритм очевиден. Когда я начал размышлять об этом, мне в голову пришла мысль и о шифрах.

Я старалась не думать о крови, а просто следить за пальцем Тристена, указывающим на формулы из списка, «СаСl2 плюс R»... Хлорид кальция плюс... что? Да, очевидно, что отец зашифровал формулы, отчего его и без того засекреченная жизнь стала казаться еще более таинственной.

— Как ты думаешь, удастся расшифровать? — спросила я, даже не понимая, на положительный или отрицательный ответ я надеюсь.

Хотела ли я знать правду об отце, когда немногие известные факты уже складывались в такую ужасающую картинку? А что, если в этих записях зашифрована какая-то новая страшная правда?

— Я уже расшифровал, — сообщил Тристен, положив конец моему внутреннему диалогу. — Не хочу обидеть твоего отца, но код оказался незамысловатым. — Мы снова посмотрели на список, Тристен придвинулся еще ближе, так что на продавленных диванных подушках мы сидели буквально бок о бок. — Видишь? — сказал он, показывая пальцем. — Он просто поделил алфавит на две части и заменил «А» на «М» и наоборот. Очень просто. Вялая попытка ввести соперника в заблуждение.

— Но зачем ему вообще понадобилось это делать?

Тристен был слишком занят собственными вопросами, чтобы обращать внимание на то, что интересует меня.

— Кто знает? — ответил он. — Суть в том, что если сопоставить этот список с записями доктора Джекила, становится очевидно, что твой отец целенаправленно добавлял в соли примеси по базовым формулам, и, похоже, он использовал вещества, которые были доступны в аптеках или лабораториях в девятнадцатом веке.

— Ты, похоже, все продумал, — сказала я, отталкивая его руку. Этот листок… кровь была прямо у меня перед глазами. — Но ты уверен, что нигде не ошибся? Про девятнадцатый век ты откуда знаешь?

— Из Интернета, — ответил Тристен. — Мы хоть и живем в глуши, но доступ в киберпростран-ство имеется.

— Но…

— Джилл, я не ошибся, — твердо сказал он. — Это вопрос моей жизни... и смерти. Я уверен, что все правильно.

Я посмотрела на «окровавленный список».

— Это касается и моего отца, — буркнула я скорее самой себе, чем Тристену. — И меня.

Тристен притих, потом он положил листок на столик и повернулся ко мне.

— Джилл, — мягко сказал он, — я не забыл о том, что этот список поднимает много новых вопросов о твоем отце. — С болью в голосе он продолжил: — Поверь мне, я много думал о том, какую роль этот листок мог сыграть в последние моменты его жизни. Но ты должна простить и мою воодушевленность. Клянусь, если я спасусь, то я посвящу все силы победе на конкурсе. И я помогу тебе разрешить все связанные с отцом загадки — если ты этого хочешь. Но позволь мне для начала позаботиться о себе.

Я пристально смотрела ему в глаза, его лицо было всего лишь в нескольких сантиметрах от моего. Никакой необузданности в нем не было. В тот момент я не могла поверить в ее существование. Он казался теплым. Добрыми Нежным. Он готов был мне помочь. Если бы только у него были ко мне какие-то чувства… такие же, какие в тот момент испытывала я сама...

И вдруг, когда мы смотрели друг другу в глаза, мое желание чуть не сбылось — я увидела какую-то перемену во взгляде Тристена. Не ту, которая могла меня напугать, как, например, случилось в тот вечер, когда он пригрозил Тодду. А ту, которую я в тот же вечер заметила в лаборатории.

Тогда в школе мне показалось, что я заметила в его взгляде незнакомую до этого теплоту, и, может быть, ее же я видела и в гараже, хотя тогда я не была уверена. Почти...

Мы внимательно рассматривали друг друга, и казалось, что Тристен тоже пытается понять, чувствую ли я что-либо к нему, хотя я-то была уверена, что мои эмоции очевидны, что все написано у меня на лбу крупными буквами помимо моей воли.

— Джилл, — наконец пробормотал он, поднял руку и дотронулся до своенравного локона, который я вечно убирала за ухо.

Я сидела, напряженно выпрямив спину, хотя внутри все затрепетало. Я боялась пошевелиться, потому что он тогда мог убрать свою руку, которая застыла у меня за ухом, — и конец всем моим приятным ощущениям.

Тристен все рассматривал меня, мои щеки, нос, шею и даже мою ужасную пижаму, а когда он снова посмотрел мне в глаза, мне показалось, что он смущен. Но я все же уверена, совершенно уверена, что, когда он прошептал: «Джилл, ты такая хорошая», в его голосе слышалось желание.

Чаще мне это говорили с издевкой. Джилл Джекел такая добродетельная, она такая хорошая. Но когда то же самое сказал Тристен... это показалось мне самым прекрасным на свете комплиментом.

Но я едва это осознала. Я вся была в ощущениях: его рука касалась моего уха, а когда он провел тыльной стороной указательного пальца по моей щеке, опускаясь вниз медленно, но с той самой непоколебимой уверенностью, с которой он мог подчинить себе химические элементы и расстроенное пианино, по моему телу разлилась теплота.

Сердце колотилось от предвкушения... и страха.

Мне этого хотелось. Действительно хотелось. Я хотела его. В глубине души я хотела этого с того самого дня, как мы встретились на кладбище...

Но меня до этого ни разу не целовали. Тристен догадается? Что у него был опыт, я знала.

К тому же он признался, что он опасен. И Дарси то же самое говорила. Она меня предупреждала... Ты кончишь, как отец...

Кровь с папиного списка стала ближе...

Я чуть отстранилась.

— Джилл, — повторил Тристен более хриплым голосом и уже увереннее провел рукой по моей шее сзади, притягивая меня к себе. — Ты такая милая.

— Тристен… — Я понимала, что его надо остановить, обязательно... Но я позволила ему приблизиться, мне нравилось это искушение. — Тристен...

Он мне не ответил, продолжая ласкать мою шею, и мы осторожно, но уверенно сближались. Я вдыхала знакомый аромат его кожи, слушала его нежный голос...

Всего один поцелуй. А потом я его оттолкну...

Я закрыла глаза, и в этот же миг теплые губы Тристена легонько коснулись моих, это прикосновение было едва заметно, и в то же время шквал эмоций обрушился на меня, жар и холод одновременно, тут я почувствовала страх и уперлась ладонями в его грудь.

Нет, это все неправильно... Время неподходящее... Он неправильно поступает...

А колебалась ли Бекка? Бекка, которую он видел в своих снах?

— Прекрати сейчас же!

Мне показалось, что это я выкрикнула.

Но когда мы с Тристеном резко дернулись в разные стороны и я открыла глаза, то увидела, что с другой стороны дивана стоит моя мама, скрестив руки на груди. В глазах ее явно читались ужас и возмущение... к тому же я заметила, что она была на удивление бодра.

Глава 35

Джилл

— Что тут происходит? — требовательно спросила мама. — Джилл, объясни мне!

Я тут же покраснела от стыда.

— Н-ничего, — заикаясь, ответила я.

Действительно ничего?

Я бросила взгляд на Тристена, но по его лицу не поняла ничего.

— Миссис Джекел, это я виноват, — сказал он, вставая. — Я пришел поговорить с Джилл, и боюсь, что... — Он пожал плечами и улыбнулся... наверное, это была самая застенчивая улыбка, которую он мог изобразить. — Что я могу сказать в свое оправдание, кроме того, что мне нравится ваша дочь? Я уверен, что не я первый пытался ее поцеловать.

Я замерла и только молилась о том, чтобы мама не попыталась это оспорить. Она ведь знала, что у меня никогда никого не было. Я даже на свидание никогда не ходила. Он у меня первый.

И всерьез ли Тристен сказал, что я ему нравлюсь? Или просто чтобы маму успокоить? Что между нами произошло — точнее, чуть не произошло?

— Вот и все, — уже более серьезно добавил Тристен. — Я пришел в первый раз и впервые попытался ее поцеловать — не более того.

Да, не более того. Можно ли было вообще назвать это поцелуем?

— Джилл, это правда? — спросила мама. — Он у нас впервые?