Борис Духон - Братья Старостины

• Название: Братья Старостины
• Автор: Борис Духон
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03504-1

Братья Старостины — уникальное явление в истории спорта. Легендой они стали еще при жизни, причем все четверо сразу — Николай, Александр, Андрей и Петр. Их главное детище — спортивное общество и футбольная команда «Спартак», созданная их усилиями и их же усилиями превратившаяся в поистине «народную», ставшая предметом поклонения для миллионов болельщиков. Едва ли найдется в мировом футболе подобный пример: старший из братьев, Николай Петрович, начал свои занятия спортом еще до революции, а в 1935 году стал «крестным отцом» нынешнего «Спартака», которым продолжал руководить до самой своей смерти в 1996 году. Без малого столетие, отданное футболу! Причем специалисты — как наши, так и зарубежные — признают: в принципах руководства командой он намного опередил свое время. Третий из братьев, Андрей Петрович, работал начальником сборной СССР, и с его именем связано самое большое наше достижение в футболе — выигрыш первенства Европы в 1960 году.

Но братья сумели проявить себя не только на футбольном поле. Судьбу их отнюдь не назовешь легкой. Им — опять же всем четверым — пришлось пройти и через тюрьмы и сталинские лагеря, 12 лет оказались по существу вычеркнуты из жизни. В их биографиях, как в капле воды, отразилась биография страны, со всеми ее трагическими поворотами.

Предлагаемая вниманию читателей книга необычна. Впервые в серии «ЖЗЛ» выходит биография сразу четырех героев. Можно согласиться с авторами: отрывать биографии братьев одну от другой, рассказывать о каждом из них в отдельности было бы в корне неправильно. Ибо сила Старостиных и состояла в том, что всегда и везде они выступали вместе, ощущая себя семьей и чувствуя поддержку друг друга.

---

Я конечно понимал, что творю беззакония, но верил что сумею оправдаться, так как был убежден, что действую в интересах дела развития советского спорта.

С началом войны мое положение еще более усложнилось, так как лучшие спортсмены стали терпеть большие материальные трудности по причине недостатков продуктов и значительного вздорожания их на рынке.

Прекратить спортивную работу и проведение соревнований, как делали некоторые общества, я считал недопустимым, так как нормальная спортивная жизнь поддерживала у всех уверенность в могуществе советской и бесспорной победе над гитлеровскими захватчиками.

В результате я продолжал всеми законными и незаконными способами помогать лучшим спортсменам общества, которые в свою очередь много работали на

базах общества по физической подготовке бойцов Советской Армии.

Осенью 1941 года при массовой эвакуации из Москвы многих семей советских мастеров спорта я с ведома Баумановского Райкома ВКП(Б) оказывал отъезжающим безвозмездную материальную помощь, снабдив их деньгами и одеждой.

В тот напряженный военный период в Москве временно возникла такая обстановка, при которой многие руководящие работники, основываясь на указаниях районных организаций, произвели бесплатную раздачу имущества работникам своих учреждений.

Вскоре положение резко изменилось, и я должен был принимать какие-то меры к покрытию розданных мною ценностей, так как последовало разъяснение о строгом запрещении всяких бесплатных выдач.

Пытаясь найти выход [из] создавшегося положения, директор магазина произвел ту самую незаконную операцию с товарными излишками артели «Спартакиада», которая отражена в обвинительном заключении.

Деньги, полученные мною от этого директора, в действительности полностью пошли на погашение того, что было роздано эвакуированным.

Вот почему тщательная ревизия в обществе Спартак, произведенная следствием, не обнаружила никаких недостач или незаконных выдач.

Не снимая с себя вины за эти злоупотребления я хочу сослаться на следующие смягчающие вину обстоятельства:

1. Яне преследовал при совершении этих незаконных операций никаких личных и корыстных целей.

2. Военная обстановка внесла такую путаницу в вопросы материальных и денежных выдач, что я лично в то время думал, что действую исходя из военных обстоятельств верно.

3. Деньги в конце 1941 года настолько потеряли свою цену, что инкриминируемая мне сумма составляет не более 10 % от ее стоимости в настоящее время.

4. Я лично не имел никакого отношения к излишкам товаров в артели Спартакиада. Узнал о проведении через магазин этой операции через большой срок после того, как она была закончена и виновен фактически только в том, что принял от Кожина А. В. деньги для погашения тех, что были розданы эвакуированным.

5. Магазин общества Спартак никаких убытков или растрат никогда не имел.

6. Я не сомневаюсь, что у следствия по нашему делу была полная возможность детально разобраться в том, куда пошли деньги, полученные мною от Кожина А. В., так как я тогда точно помнил и называл тех мастеров спорта которым эти деньги были розданы в качестве единовременного пособия и просил о вызове этих лиц для подтверждения моих слов. Однако следствие было заинтересованно придать всему этому совсем другое толкование. Для того, чтоб исполнить волю Берии нужно было обязательно сделать из всех нас жуликов и потому вся эта операция получила в обвинительном заключении одну только личную и корыстную окраску. В таком же плане было истолковано как «взятка» и то, что я послал военкому Баумановского района полковнику Кутаржевскому по его просьбе кое-какие продукты, так как был с ним в дружеских отношениях. Давать взятку полковнику Кутаржевскому мне было незачто, так как те отсрочки от военной службы, которые оформлял военкомат, были утверждены Правительством и выдавал их военкомат по приказу Военкома г. Москвы полковника Черныха. Я не помню точно, что еще указано в приговоре, но твердо знаю то, что я и мои братья и все другие лица, осужденные по этому делу, совершенно не виноваты в политических преступлениях, а так же то, что я и мои братья никогда не присваивали общественных денег.

Сотни людей могут подтвердить, что я, в частности, всегда вел самый скромный образ жизни, совершенно не пил и не пью никакого вина, не курю и никаких других удовольствий кроме театра, кино и книг, себе никогда не разрешал и не разрешаю, а для всего этого мне всегда хватало того, что я зарабатывал честным трудом.

Для того, чтобы доказать правильность моих утверждений, и добавить к ним все необходимые факты и цифры, мне нужно ознакомиться с моим следственным делом, обвинительным заключением и приговором, которые я мельком читал и слыхал один раз одиннадцать лет тому назад.

Поэтому я еще раз прошу Главную Военную Прокуратуру предоставить мне возможность лично разъяснить все те подробности, которые необходимы для внесения полной ясности во все детали нашего осуж-

дения, в результате которого мы лишились звания членов партии, правительственных наград, честного имени, потеряли все наше имущество, разбили жизнь нашим семьям и, просидев по 10 лет в заключении, находимся сейчас в пожизненных ссылках.

Я имею возможность для явки в Главную Военную Прокуратуру, выезжать в Москву за свой личный счет, получив служебный отпуск, но для этого нужно разрешение Министерства Внутренних Дел СССР на мой въезд в Москву, так как местные органы этого Министерства якобы имеют право самостоятельно давать такие разрешения (и давали таковые мне) в области и города кроме Москвы.

Для поездки с таким разрешением мне требуется сопровождающего конвоя и я на срок действия разрешения могу временно проживать в Москве.

В ожидании Ваших решений.

Н. П. Старостин.

Алма-Атинская область. Село Тастак 3-го апреля 1954 г.

Вызов в Москву и встреча с Лебедевым стали прологом к следствию по пересмотру «дела Старостиных». Правда, братья продолжали оставаться на поселении, но старший брат призывал их в письмах не падать духом. Ведь если освобождение от ссылки получал «главарь», то и на «подельников» автоматически распространялась бы та же мера.

Курировал процедуру заместитель главного военного прокурора Дмитрий Терехов, о котором упоминал в своих записках и Петр. В течение месяца следователи вызывали людей, чьи показания были подшиты в папках. Как писал Николай Петрович, «никто, конечно, их не подтвердил. Неопровергнутыми остались только два „пункта обвинений“: что я в работе склонен к диктаторству и что имел любимчиков».

Старостин жил дома, уже не опасаясь, что однажды опять за ним придут офицеры из органов. В назначенные часы ходил на Лубянку — по причудливому совпадению, в тот же самый кабинет, где его когда-то допрашивал следователь Рассыпнинский. И, конечно, не мог не побывать на футболе, на стадионе в Петровском парке, где его радостно встретили старые друзья-соперники — Владимир Демин, Григорий Федотов… А Всеволод Бобров сам пришел к Старостину домой — познакомиться с человеком, о котором много слышал.

И еще три документа из семейного архива:

Прокуратура Союза Советских Социалистических Республик.

17 июня 1954 года.

№ 2/5-30411-42

Москва ул. Кирова 41.

Гр-ну Старостину Николаю Петровичу.

Казахская ССР Алма-Атинская обл., село Тастак, ул. Сталина д. 86

Сообщаю, что определением Военной Коллегии Верховного суда от 16 июня 1954 года исключено из приговора обвинение Вас по ст. 58–10 ч.2 и 58–11 УК РСФСР и отменено постановление Особого Совещания при МГБ СССР о направлении Вас в ссылку.

Военный Прокурор отдела ГВП подполковник Юстиции Васильев.

Казахская ССР

Управление МВД по Алма-Атинской области

27 июля 1954 года.

№ 03/2-4783

Справка.

Выдана гр-ну Старостину Николаю Петровичу, 1898 г. р. в том, что он находился в ссылке на поселении в Алма-Атинской обл., и по определению Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 16 июня 1954 года из спецпоселения освобожден.

Со стороны УМВД Алма-Атинской обл., против выезда гражданина Старостина Н. П. в г. Москву к месту жительства его семьи возражений не имеется.

Начальник УВД Алма-Атинской обл Малиновский.

Прокуратура Союза Советских Социалистических Республик.

Главная Военная Прокуратура.

17 июня 1954 года.

№ 2/5-30411-42

Гражданке Старостиной Александре Степановне

Москва, ул. Новорязанская, дом 7/31

Сообщаю, что определением Военной Коллегии Верховного Суда от 16 июня 1954 года, обвинение Старостиных Николая, Александра, Андрея и Петра по ст. ст. 58–10 ч. И и 58–10 УК РСФСР прекращено.

В отношении Старостина Андрея прекращено и обвинение по Закону от 7 августа 1932 года.