Игорь Росоховатский - Прыгнуть выше себя

• Название: Прыгнуть выше себя
• Автор: Игорь Росоховатский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5—08—001418—0

Сборник фантастических повестей и рассказов известного советского фантаста.

---

— Но это нечестно!

— Да не опасайся меня, дурачок! Я в твои дела залезать не собираюсь.

— Смотрите, вон идет сюда Катя, «фея здешних мест»! — внезапно выкрикивает Варид и мчится к воротам.

Увидев его, женщина останавливается и спрашивает:

— Георгия Иннокентьевича там нет?

— Нет, — отвечает Варид. — Но сейчас для всех нас гораздо важнее другое. Только что мне сказали, что Георгий Иннокентьевич… как это слово… ах, да, прохиндей!

Двое из бригадников поспешно отвернулись, будто ничего и не расслышали. Но по их вздрагивающим спинам можно определить, что они хохочут. Мельком и презрительно глянув на эти спины, женщина спокойно произносит:

— Подумаешь, Америку открыли! Георгий Иннокентьевич — деловой человек. Все это знают. А чего же к нему липнут? — Она выразительно пожимает плечами. — Ну, делец, ну, авантюрист. Стихи помнишь: «Был человек тот авантюрист, но самой высокой и лучшей марки…»

— Вам он нравится?

Она снизу вверх заглядывает ему в лицо, шепчет очень тихо и очень серьезно:

— Вы мне нравитесь больше.

— Тогда уйдите от него. Жулики — плохие люди.

— А куда мне идти? Вы возьмете?

— Не можете устроиться на работу?

— На какую? Сызнова на фабрику? А известно ли вам, мил человек, что это такое? Семь часов каждодневно у ткацкого станка, одни и те же стереотипные движения, одни и те же осточертевшие разговоры, та же пища в столовой, пререкания с мастером, езда в переполненном автобусе, где тебя давят, к тебе прижимаются слюнявые подростки, пытаются осчастливить вниманием бодрящиеся бессильные старички… Зарплата, которой вечно не хватает… А цвести-то мне не так уж и много осталось. Еще лет десять — пятнадцать, и прости-прощай, молодость. Вышедшая в тираж, кому я тогда нужна? Нет, ни за что, слышите, ни за что!

— Плохой человек плохо кончит. А это отразится и на вас, на вашей гордости, чести…

Она дышит тяжело, неровно, продолжает в том же тоне:

— Пускай! Хуже худшего не будет. Вот вы говорите о гордости, о чести. Гордость — это роскошь в наше время, ее не каждый себе позволит, не каждому она по карману.

— Роскошь, говорите… — задумывается Варид.

Катя по-своему понимает паузу:

— Знаю, скажете: эту роскошь себе позволяют и бедные. Пускай! Я не могу, не желаю стать такой…

Она говорит уже с ненавистью, словно это он заставил ее заглянуть в себя попристальнее и разглядеть то, чего она пыталась не замечать.

— Катя, ты меня ищешь? — раздается оклик.

Из только что подъехавшего автомобиля вылезает и картинно распрямляется Георгий Иннокентьевич. Варид поворачивается к нему:

— Я ухожу от вас. Оказывается, вы просто использовали меня в своих целях.

Георгий Иннокентьевич подбоченивается, кося взглядом на Катю и остальных, говорит тихо, но с вызовом:

— А почему бы и не использовать простаивающее оборудование? Ведь ты же робот, машина…

— Робот? — отшатывается Катя и вдруг со злой радостью проговаривает: — Тогда понятно… Пионерский устав выучил, да? Тоже мне, машина, а учить вздумал человека, затвердил как по писаному…

— Да, машина, робот, — злорадно подтверждает Георгий Иннокентьевич. — А ты уж и влюбиться готова, небось, в красивую куклу. Да его уже, наверное, разыскивает владелец.

— Не робот, а кибернетический двойник в период становления сигомом.

— Ну это, как я полагаю, не так уж далеко одно от другого и для нас не имеет никакого значения.

— Напрасно вы так полагаете, — круто повернувшись, Варид выходит из двора.

19

— Не хочу больше вас видеть! И вы, и капитан мне противны! — говорит Петя боцману Робинзону. — С Австралией вы меня обманывали, но обмануть так и не смогли!

— Может, обманывали, а может, нет. Только б одно дельце выгорело — возьмем столько монет, что и до Австралии хватит.

— Терпеть не могу лгунов! — кричит Петя и топает ногой, подражая тете Вере.

— Цыц, шкет, а то зенки выколю! — Робинзон тыкает расставленными пальцами, будто собирается немедленно выполнить угрозу. — Хозяин хазы шума не выносит. Правда, Крот?

— Долго возишься с ним, вот он и озорует, — ворчит Крот, его глаза, как серые мышки, на мгновение выглядывают из своих норок и снова прячутся под набрякшие веки.

— Долго-недолго, а Штырь наказал сохранять. Использовать как живца хочет.

— Ежли Штырь, дело другое. Он знает, что к чему. Ты, пацан, старших слушайся, а то не ровен час…

— Человек не вещь, его нельзя использовать, — утверждает Петя словами Арсения Семеновича.

— Э-эх, пацан, кого же использовать, как не человека! На том и свет стоит. Человек животину использует в хозяйстве и друг дружку. Ты покедова присматривайся, кумекай, что к чему. А то пропадешь со своей школьной наукой.

Так еще никто никогда с Петей не говорил. «Разбойники! — думает он, вспоминая страшные рассказы, и украдкой приглядывается к Кроту. — Жаль, Варида здесь нет. Доверился тогда Георгию Иннокентьевичу, а он — самый первый обманщик. Штыря и Робинзона отпустил — это раз, меня обещал домой отвезти, а отдал им. Что же теперь делать?»

Он вспоминал различные подсказки, читанные в книгах, слышанные от товарищей и взрослых, но ни одна не подходила. Откуда взяться, к примеру, коню, на спину которого он прыгнул бы с третьего этажа! Еще рекомендовалось вырвать пистолет или автомат из рук бандитов и направить на них, но у этих нет ни пистолета, ни автомата. В комнате нет и ничего напоминающего оружие, которое можно бы выдать за настоящее и напугать бандитов, чтобы потом их связать. А голыми руками, даже вспомнив все Витькины приемы самбо, «боцмана» — он это знал на печальном опыте — не осилишь.

— Не горюй, шкет, возьмем монеты, тебе долю выделим, — утешает его «боцман». — Купишь себе билет до Австралии.

Если бы Петя мог поверить ему! Но паруса на бригантине бессильно повисли…

— Деньги надо зарабатывать честным трудом, — раздельно и назидательно произносит Петя, вызвав взрыв хохота у своих «опекунов». Но хохот его не смущает, и он продолжает поучения с той же твердостью: — Нечестные приносят одни лишь…

Его речь прерывает звонок: длинный и три коротких.

— Штырь! — восклицает «боцман», и Крот, кряхтя и почесываясь, идет открывать. Возвращается один, наклоняется к уху «боцмана», шепчет:

— Штырь велел передать: дуй мигом к машине, жди его, где условились. А мальца я посторожу.

«Боцман» торопливо вытаскивает из пачки сигарету — волнуется все же — и, перекатывая ее в губах, забыв зажечь, ударом ноги распахивает дверь и выходит. Его удаляющиеся шаги еще некоторое время доносятся с площадки и лестницы.

Крот возится с какими-то вещицами в дальнем углу, разворачивает их и заворачивает в тряпицы, что-то пришептывает себе под нос, словно забыл о мальчике. Петя начинает поглядывать на дверь: а не попробовать ли? А вдруг не заперта? Ведь Робинзон вышел, никакого замка вроде и не трогая. Решено!

Он бросается к двери, толкает ее всем телом. Дверь не поддается и на миллиметр. Сзади слышится злорадное хихиканье:

— Не зашибись, малец, и дверь, гляди, не вышиби ненароком, не попорть. Она у меня старинная, дубовая. Теперь таких и не делают вовсе.

— Сейчас же выпустите! Меня ждут дома!

— Подождут.

— Нечестно обижать тех, кто слабее!

— А кого же обижать, милок, как не слабачков? На то они и на свете живут. А ты расти скорей, силу набирай. Тогда и тебе будет кого забижать. А покедова с рогаткой охотничай птичек или собачек палкой лупи, хе-хе, тренируйся. Да еще дружков своих или меньшеньких учись пристраивать для своей пользы.

— Зачем? — несказанно удивляется Петя. Никогда ему не давали подобных советов.

— В жизни сгодится. Жизнь — штука хитрая: не ты, так тебя. А более всего Штыря слушайся. Он — парень фартовый, вор в законе, с ним не пропадешь.

— Вор? Вы сказали — вор?! — вопит Петя в обиде на свою доверчивость. — А чего ж он капитаном назвался?

— Мало ли что человек о себе скажет! А ты не верь.

— Не верить взрослым? — Петин мир рушится.

— Взрослым-то не верь прежде всего. Словами людишки норовят мысли свои прикрыть. Детишкам неразумным еще иногда можно верить, а взрослым — ни-ни, они тебя враз присобачат: или служи на задних лапках, или на цепь.

— Я знаю, плохих людей ждет плохая участь.

— Э-эх, и в святцах так сказано: не убий, не укради… Каждому воздастся за грехи. Всенепременно. Страшный суд. Да когда он еще будет?.. А пока людишки суд вершат один над другим: неправедный над праведным, грешник над невинным, а в общем — сильный над слабым, а хитрый над дураком. Ездит на нем, помыкает, использует как может. А на что еще человеку ум даден?

— Неправда! Как бы люди жили тогда?