Вадим Каргалов - Конец ордынского ига

• Название: Конец ордынского ига
• Автор: Вадим Каргалов
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1980

Книга посвящена героической борьбе русского народа против ордынского ига — ее решающему этапу, который начинается с Куликовской битвы 1380 г. и завершается осенью 1480 г., когда на р. Угре русские воины дали отпор нашествию хана Большой Орды Ахмеду. Освобождение от иноземного гнета представлено автором книги как закономерный итог длительной и самоотверженной борьбы русского народа против завоевателей.

---

Глава 5.

Русь становится Россией

Славная победа на Куликовом поле нанесла Золотой Орде тяжелейший удар. Однако свергнуть ордынское иго в 1380 г. не удалось. Новый правитель орды Тохтамыш в 1382 г. неожиданно напал на Русь и сжег Москву. Великому князю Дмитрию Донскому пришлось возобновить выплату ордынской «дани». Ордынский хан по-прежнему считался верховным правителем Руси, но власть его над русскими землями значительно ослабла. Куликовская битва окончательно похоронила веру в «непобедимость» завоевателей. Зависимость от Золотой Орды русские люди теперь рассматривали как временную и готовились к окончательному освобождению родной земли от иноземного ига.

Новые настроения отразились в духовных грамотах русских князей, составители которых стали предусматривать возможность освобождения от ордынской зависимости, когда «переменит бог Орду». Так, в духовной грамоте великого князя Дмитрия Донского было записано: «А переменит бог Орду, дети мои не будут давать выхода в Орду, и который сын мой возьмет дань на своем уделе, то тому и есть». Такой же формулировкой стали пользоваться и удельные князья[64].

О том, насколько упал престиж хана в начале XV в., свидетельствует ярлык ордынского правителя Едигея сыну Дмитрия Донского великому князю Василию I. Едигей жаловался на невнимание к ханским послам, на нежелание Руси платить дань и даже не требовал, а буквально умолял собрать «старые оброки». Вот текст этого любопытного документа, очень хорошо иллюстрирующий изменение характера русско-ордынских отношений: «От! Едигея поклон Василью, да и много поклонов. Как те« поклоны придут к тебе, царев ярлык: слышанье учинилось таковое, что неправо у тебя чинят в городах, послы; царевы и купцы из Орды к вам приезжают, а вы послов и купцов на смех поднимаете, великую обиду и истому им чините — это недобро. А прежде вы улусом были царевым, и страх держали, и пошлины платили, и послов ; царевых чтили, и купцов держали без истомы и без обиды. Как царь Темир-Котлуй сел на царство, а ты улусу: своему государем стал, с того времени у царя в Орде не бывал, царя в очи не видел и князей его, ни бояр своих, ни иного кого не присылал, ни сына, ни брата, ни с каким словом. А потом Шадибек восемь лет царствовал, и у него ты также не бывал и никого не присылал, и Шадибеково царство также минуло. А ныне Булат-Салтан сел на царство, и уже третий год царствует. Также ты сам не бывал, ни брата своего не присылал, ни боярина. И мы улуса твоего сами своими очами не видели, только слухом слышали. А что твои грамоты к нам в Орду присылал, то все лгал: что собирал в твоей державе с двух сох по рублю, куда то серебро девал? Было бы добро, если бы дань была отдана по старине и по правде...»[65].

Едигей попробовал подкрепить свои требования силой, в 1408 г. напал на Русь, но встретил достойный отпор. В Москве «в осаде» остались «воеводы и множество парода», а Василий I поехал в Кострому собирать войско. Едигей не решился штурмовать каменную твердыню Кремля. По словам летописца, ордынцы даже «не смели близ града стоять» из-за сильного обстрела со стен. После месячной осады неприятель отступил, опустошив соседние земли и захватив пленных[66]. «Нашествие» Едигея фактически закончилось ничем. Восстановить власть хана над Русью ему не удалось.

Вооруженный отпор, данный великим князем Василием I ордынцам, показал, что Русь быстро восстанавливала силы после кровопролитного «Мамаева побоища», когда «оскудела вся земля Русская воеводами и слугами, и всеми воинствами». Но самое главное заключалось в том, что Куликовская битва не только не ослабила, а, наоборот, ускорила процесс политического объединения Руси. Неизмеримо вырос авторитет Москвы, поднявшей знамя общерусского национально-освободительного движения. Академик Л. В. Черепнин отмечал: «Если на первом этапе процесса объединения земель Северо-Восточной Руси еще решался вопрос о том, какое княжество явится центром этого объединения, то на втором этапе, с последней четверти XIV в., указанный вопрос уже отпал. Московское княжество твердо завоевало роль политического центра формирующегося единого государства»[67]. Показательно, что Дмитрий Донской передал великое княжение своему сыну Василию I без ханского ярлыка, как «свою отчину»[68].

Дмитрий Донской довольно быстро сумел преодолеть внутриполитические трудности, наступившие после «Тохтамышева нашествия», когда подняли голову соперники Москвы — нижегородский, тверской, рязанский князья, и продолжил политику объединения Руси. Дальнейшие успехи этой политики связаны с именем великого князя Василия I Дмитриевича (1389 — 1425), достойного преемника своего прославленного отца.

В 1392 г. была ликвидирована политическая самостоятельность Нижегородского княжества; в самом Нижнем Новгороде «сели» московские наместники. Тогда же к Москве отошли Городец, Мещера, Таруса. В 1397 г. под власть Москвы временно попала обширная Двинская земля, принадлежавшая Великому Новгороду, а в самом Новгороде усилилось московское влияние. Василий I проводил решительное наступление на привилегии удельных князей, подчиняя их центральной власти.

Политическое объединение Руси было замедлено феодальной войной, которая вспыхнула при Василии II Васильевиче (1425 — 1462) и продолжалась около 30 лет. События феодальной войны второй четверти XV в. подробно описаны в книге Л. В. Черепнина[69]. Победа великокняжеской власти в этой войне возобновила процесс централизации. Были ликвидированы почти все уделы. К концу великого княжения Василия II на территории Московского княжества оставался лишь один удел — Верейско-Боровский. Значительно ограничены были привилегии крупных феодалов, их права передавались великокняжеским наместникам и «волостелям». Бурно росло землевладение служилых феодалов, дворян и «детей боярских», которые получали от великого князя землю во временное «держание» при условии несения ими военной службы. Так не только создавалась надежная социальная опора сильной великокняжеской власти, но и ковались кадры для постоянного войска, постепенно заменявшего феодальные дружины и ополчения «удельного периода». Служилые феодалы составляли постоянную армию, находившуюся в непосредственном распоряжении центральной власти.

Плодами победы центральной власти в феодальной войне в полной мере воспользовался Иван III Васильевич (1462 — 1505), при котором складывание Российского государства пошло ускоренными темпами. Начинался заключительный этап объединения страны, тем самым создавались предпосылки для окончательного освобождения русских земель от власти ордынских ханов.

Будущая война с Ордой требовала подчинения Москве пограничного Рязанского княжества, военно-стратегическое значение которого было весьма велико. Воспользовавшись тем, что рязанский князь Федор Иванович перед смертью «княженье свое Рязанское и сына своего Василия приказал» (т. е. завещал) Москве, великий князь Иван III перевез восьмилетнего Василия в свою столицу, а в рязанские города и волости послал своих наместников. Позднее князя Василия, женившегося на сестре Ивана III, вернули в свое княжество, но московское влияние в рязанских землях сохранилось.

Планомерно велась борьба Москвы с Тверским княжеством, хотя она осложнялась постоянным вмешательством Литвы. Еще отец великого князя Ивана III подписал с князем Борисом Александровичем Тверским договор о согласованной внешней политике: «А быти нам, брате, на татар, и на ляхи, и на литву, и на немци и заодин, и на всякого нашего недруга». В 1462 — 1464 гг. этот договор был подтвержден почти без изменений новым тверским князем Михаилом Борисовичем[70]. В дальнейшем до самого свержения ига Тверское княжество находилось в союзе с Москвой, а тверской князь даже послал свою рать на р. Угру против хана Ахмата (Ахмед-хана). Помогал тверской князь великому князю и в военных действиях против отдельных феодальных центров. Известно, например, что тверские полки участвовали в походах на Великий Новгород в 1471 и 1478 гг.

Иван III получил в наследство от отца Яжелбицкий договор 1456 г., по которому новгородские «вольности» значительно ограничивались, правительство этой боярской республики лишалось права вести самостоятельную внешнюю политику, на документах новгородские печати заменялись московскими, великокняжескими. Однако за полное подчинение Великого Новгорода еще предстояло вести длительную и тяжелую борьбу.

После нескольких походов Москве подчинилась Вятская земля. По словам летописца, вятчане «добиша челом» великому князю Ивану III «на всей его воли»[71]. Крупным успехом политики централизации была ликвидация самостоятельности обширного и богатого Ярославского княжества. «Дело свелось не только к лишению местных князей их власти, но и к замене их земельных владений другими, пожалованными им великим князем. По-видимому, с этих пожалованных вотчин они должны были нести «службу» Ивану III»[72], — считает Л. В. Черепнин. На территории Ярославского княжества всячески поощрялось землевладение московских бояр. В середине 60-х годов в Ярославле появился московский наместник князь И. В. Стрига-Оболенский, хотя там временно оставался и местный князь. После смерти в 1471 г. ярославского князя Александра Михайловича это своеобразное «двоевластие» закончилось, Ярославское княжество окончательно подчинилось Москве. С 1473 г. великий князь Иван III прямо называл Ярославское княжество своей «отчиной».