Андрей Молчанов - Схождение во ад

• Название: Схождение во ад
• Автор: Андрей Молчанов
• Жанр: Детектив

---

Отчего же так произошло? Отчего миллионы и миллионы людей столь просто отвергли весь прошлый смысл своего существования? Или точно также христианская Россия когда-то отказалась от Бога, подчинившись с покорностью и восторгом бесовским мероприятиям большевиков, топившим иконами печи и использующих храмы под картофельные склады?

Здесь, в Берлине, очень редко кто из так называемых наследников боевой славы отцов и дедов, всерьез задумывался, сколько было положено жизней, прежде, чем над цитаделью умного и безжалостного врага взметнулся флаг Победы. Данный факт мало кого интересовал.

И неужели, думал Миша, прошлая кровь оплачивается сегодняшней твердой валютой?..

Но то, конечно, были мысли праздные и высказывать их комулибо вслух попросту не стоило, ибо ничего, кроме недоумения, вызвать они у собеседников-прилипал не могли.

РОЛАНД ГЮНТЕР

Он проснулся в спокойной уютной тьме, и долгое время лежал без движения, понимая обреченно, что сегодняшний день - начало уже другой жизни, а к прошлой возврата нет, он сам перечеркнул ее - твердо и навсегда.

Оперевшись на локоть, подтянулся к окну, отодвинув буквально на миллиметр в сторону шторку светомаскировки.

Лужи выпарило солнце, беззаботный весенний день сиял над Берлином, на булыжной мостовой играли детишки,и абсолютно не верилось, что где-то рядом грохочет война, а его, Роланда, разыскивает гестапо, уже наверняка обнаружившее и машину, и покойного штандартенфюрера Краузе...

Рядом с домом, цокая подковами сапог по серому булыжнику, прошелся полицейский патруль, и Роланд инстинктивно отпрянул от окна: ему показалось, что офицер заметил щель между рамой и тканью светомаскировки...

Встав с постели, он замер, прислушиваясь, не донесется ли сейчас требовательный стук в дверь, означавший то страшное, о чем он не решался даже задуматься...

Пронесло. Никто не заметил ничего подозрительного, патруль прошел мимо, и Гюнтер, подставив словно опаленное жаром лицо под струю холодной воды из крана, понял, что страхи напрасны, и вряд ли кому взбредет в голову заглянуть в этот покинутый хозяевами дом.

Он зажег свечу и отправился в подвал, где обследовал запасы продуктов.

Помимо бочек с вином и пивом, в подземелье имелся изрядный запас консервов, картофеля, а подвешенные под потолок свиные копченые окорока приятно обнадежили Роланда в возможности пересидеть в таком убежище, если потребуется, долгие месяцы.

Он плотно позавтракал, выпил пару бокалов вина, и вновь провалился в сон, а проснулся уже поздним вечером от далеких взрывов - город опять бомбили.

Зажег свечу, послонялся бесцельно по комнатам, а после открыл портфель Краузе, вытащил толстенные блокноты с записми, сделанными бывшим начальником и - погрузился в их изучение...

Впоследствии он не раз спрашивал себя, жалеет ли, что коснулся этих проклятых рукописей?..

И - не находил ответа. Но время, проведенное в кромешной тьме заброшенного дома, запомнилось ему навсегда. Собственно, он и не ощущал никакого течения времени...

Горели свечи, озаряя неверным мечущимся светом страницы, плотно исписанные штандартенфюрером - черным магом, знавшим такие секреты третьего Рейха и СС, что ежеминутно изумляющемуся внезапными открытиями Роланду приходилось, справляясь с оторопью, то и дело прикладываться к алкоголю, и тяжелое пьянство, перемежаемое сном и чтением, стало своеобразным его бытием, чья ирреальность была заполнена таинственными, однако явно, как казалось ему, зримыми образами далеких миров и населявших их сущностей, питавшихся тонкими материями земных человеческих страданий.

Он не пытался постичь аспекты самой магической практики, детально описанные Краузе в своих дневниках; оккультные науки, о которых ему было известно лишь в общих чертах, как и большинству людскому, представились теперь пирамидой столь сложного и утонченного знания, на освоение которого, под неусыпным руководством искушенных наставников, требовались долгие и долгие годы.

К тому же он понял, что магическая сила даруется лишь редчайшим избранным, остальные же могут ее лишь заслужить.

Ритуалы, чье проведение зависело от фаз Луны, искусство релаксации и созерцания Таро - древней иероглифической книги, когда-то появившейся в Египте, секреты Каббалы; мирской, нравственный и божественный треугольники; столпы милосердия, строгости, нежности и сефироты, их составляющие; цвета "королевской шкалы", связанной с миром Брийа - эти понятия, как сотни и сотни иных, предназначались для образованных посвященных, и в подобные детали он, бывший младший офицер СС Роланд Гюнтер, самостоятельно вникнуть не мог.

Он уяснял лишь узловые позиции изысканий Краузе, стремящегося проникнуть в параллельные миры, населенные существами, порою не имеющими ничего общего с человеческой природой, но крайне заинтересованными в том, что творится на этой Земле.

Миров этих, свойства однозначно инфернального, существовало множество, хотя и властвовал над ними всего лишь единственный великий Демон, кто, согласно теории Краузе, существовал, как один из сподвижников Сатаны, а понятие же Дьявола и Бога, столь упрощаемое людскими умами, и великий конфликт Люцифера,чье имя в переводе означало, оказывается, "несущий свет", с Создателем; конфликт, начавшийся еще до начала каких-либо времен, - все это являлось понятиями, столь вселенскими по масштабам своим, что попросту не могли они быть постигнуты человеческим сознанием, привязанным к насущной повседневности, плотским потребностям и неизбежным хворям.

Массовое уничтожение иных рас, новый мировой порядок, власть ордена "мертвой головы" - получали свое обоснование с позиций не политических или же социальных, а из мировоззрения глубоко оккультного, связанного с таинством самого зарождения рода людского и сотворения мира, окруженного мирами иными, стихиалями света и тьмы, чье противоборство иной раз упиралось в тот или иной компромисс... Так, например, ни божьи, ни инфернальные миры одинаково не были заинтересованы в гибели человечества и, как предположил Роланд, потому не дали, наверное, фюреру, то волшебное атомное "оружие возмездия", о котором подчас упоминал Краузе, как о последней надежде на победу...

Шли дни, череду которых Роланд уже не замечал, проживая во мраке, тревожимым только огнем свечей; магическая и алкогольная отрава заполнили его существо тупым равнодушием ко всему, - порою он даже был готов выйти из дома, но для чего?- он ведь ни в чем не нуждался...

Смерть? Она уже не страшила его, равно, как и жизнь...

Грохотавшая в городе нескончаемая канонада, оживленное шарканье чьих-то ног по мостовой, доносившиеся крики и рев сирен сознавались , как нечто суетное и малозначимое, однако очередным утром, выдавшимся на редкость тихим, даже беззвучным, словно оцепенел весь мир, он проснулся, начисто отрезвленным от долгого и тягостного дурмана; сжав голову ладонями, уселся на кровати, испытывая безразличную пустоту мыслей, а после подошел к окну, отдернув светомаскировку...

Мягкий свет майского утра тотчас заполонил комнату.

И в сознание Роланда врезалась, намертво запечатлевшись в памяти, картина: катящий по улице "виллис", на заднем сиденье которого сидели, небрежно забросив руки за спинку, двое офицеров в фуражках со звездами, а впереди, рядом с пожилым шофером находилась девушка с пышными волосами шатенки, в очках с круглой роговой оправой и в выцветшей пилотке, радостно улыбавшаяся несшемуся на нее весеннему ясному пространству...

Победители.

Светомаскировку с окон снимать он не стал, а зажег свет, уселся в кресло и какое-то время размышлял, что же теперь делать?..

Судя по всему, в этой части города хозяйничали русские, а встреча с ними ему, офицеру СС, не сулила ничего доброго, как, впрочем, наверняка и с американцами, и с англичанами, но последние представлялись все-таки менее опасными, нежели большевики, имевшие, как слышал Роланд, еще более кровожадную, нежели гестапо, контрразведку.

В одном из отделений бумажника у него хранилось несколько своих фотографий и, использовав чистые бланки документов и печати из портфеля Краузе, он уже через час стал Роландом Валленбергом, присвоив себе фамилию приятелялетчика, канувшего в неизвестность на просторах восточного фронта.

Подлинная метрика приятеля, различные его удостоверения и дипломы обнаружились в деревянной шкатулке, стоявшей в одном из ящиков письменного стола.

Спустившись в подвал, Роланд прихватил с собой из подсобки лопату и лом; подковырнув одну из тяжеленных бетонных плит, устилавших дно подвала, отвалил ее в сторону, принявшись копать яму, куда опустил портфель Краузе, предварительно обмотав его своей шинелью.

Из портфеля он взял только деньги; записи штандартенфюрера ему были попросту не нужны, именной кинжал и "Вальтер" представляли опасность для их владельца, а потому и свой табельный "Люгер" он тоже решил захоронить в яме.