Григорий Санников - Лирика

• Название: Лирика
• Автор: Григорий Санников
• Издательство: Прогресс-Плеяда
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-93006-021-5

Книгу открывают стихи Григория Санникова. Далее следуют материалы из архива поэта: письма Андрея Белого, Ивана Бунина, автографы Сергея Есенина, Марины Цветаевой, документы, связанные с именами Бориса Пастернака, Бориса Пильняка, Андрея Платонова, биографические заметки.

---

1934

«Снилось: я песками пламенными…»

Снилось:
я песками пламенными,
Караванной шел тропою,
Волочил ногами каменными
Всю пустыню за собою.

Но и я свалился тоже,
Как и мой верблюд издохший.

И зрачками выпирающими,
Раздирающими веки,
Вдруг увидел я играющие
Аметистовые реки.

1934

«Песчаная вечность…»

Песчаная вечность.
Ни отклика, ни дорог,
На карте пустыни
Следы моих ног.

Подымется ветер,
Песком заметет
Тропу моей жизни,
Труда и забот.

И был ли я, не был —
Кто будет знать?
И все же отрадно
Шагать и шагать.

1934

«Черный вечер, белый снег…»[8]

Черный вечер, белый снег,
Звезды красные на башнях.
Разошлись с тобой навек
В непогожий день вчерашний.

Где теперь ты? Отзовись!
До чего ж мы безрассудны.
Так и с жизнью разойтись
Мне уже совсем нетрудно.

Эй, прохожий человек,
Где он, где он, день вчерашний?
Черный вечер, белый снег,
Звезды красные на башнях.

1934

ВЕТЕР С ПОЛЕЙ ИСПАНИИ

Резок, порывист ветер осенний,
Ветер с полей Испании.
Слышу в нем грохот сражений,
Крики и стоны раненых.

Вижу: под крыльями самолетов
Город в огне и развалинах.
Ветер доносит стук пулеметов,
Рявканье пушек оскаленных.

Слышу, как танковые дивизионы
За дымовой завесой
Гулко грохочут тяжелыми тоннами
Ползущего в бой железа.

Вижу: проходит… прошла… шагает
По Арагонии армия смерти.
Земля шатается,
Солнце медленно меркнет.

Но, не сгибаясь, стоит Испания,
Испания на баррикадах…
Вздрагивает в смятенье
Ветер весенний.

1937

ТЫ ЛИ ЭТО, АСТУРИЯ?

Трупы танков лежат, ржавея,
Чернеют скелеты бомбардировщиков,
Опрокинутые орудия и минометы —
Всюду останки железной бури,
Бури огня и металла…
Ты ли это, Астурия?

Тысячи жертв непогребенных
На изрытых полях сражений.
Тонущие под самолетами пароходы
На неспокойной бискайской лазури
С последними беженцами во Францию.
Ты ли это, Астурия?
………………………………………….
Астурия, Астурия…

1938

«Немеет степь…»[9]

Немеет степь
в багровом душном зное.
Ни деревца, ни тени.
Тишь да гладь —
Такая гладь,
что краю не видать.
Недвижен день,
как вол на водопое.
Трава повыгорела от жары,
Унылы опаленные бугры,
Пустые, пересохшие овраги…
Ни облачка,
ни капли влаги…

1938

«Здравствуй, соседушка…»

— Здравствуй, соседушка, —
с криком вдали
К тебе из-за моря
летят журавли…
Одна утешает,
другая пришла —
Гостинцев детишкам
в платке принесла,
А третья на картах
пытает судьбу.
Притихли соседки,
набившись в избу.
На даму червонную
карту сдает.
— На сердце-то, милая,
много забот.
Два ветра играют
твоею судьбой.
Большая дорога
лежит пред тобой…
Семерки, восьмерки
что галки в дыму.
Король твой трефовый
в казенном дому.
Красу твою будет
преследовать ложь.
Ты малое бросишь —
большое найдешь.
Утешится сердце
отрадной слезой,
Вернется твой любый,
вернется домой…
Утешное слово —
опора в беде.
— Да жить-то, как жить
на одной лебеде?
Невольно наденешь
на шею суму.
Король мой трефовый
в казенном дому…

1938

«В праздник престольный…»

В праздник престольный
На звон колокольный,
на благовест медный
сходила к обедне.
За ближних и дальних,
Казнимых печалью,
в немилости пленных
за всех затюремных,
Безвинно терпящих,
За всех скорбящих
крестною силой
Бога просила,
Темным иконам
Клала поклоны.
С Матерью Божьей —
Недремное око —
о жизни невзгожей
Делилась тревогой,
горькою вестью
О бедствии края
под черною жестью
Неурожая,
О стоне народа
От недорода,
О жалостном скрипе
телег по дорогам…
«Видит ли муку
Недремное око?!!»

1938

«Незаменимых нет…»[10]

Незаменимых нет. И все же
Во имя завтрашнего дня
Я говорю: ты всех дороже
 Во всей вселенной для меня.

Была бы ты, иных не надо,
И да продлится жизнь твоя.
Люби меня, моя отрада,
Незаменимая моя.

1940

БЕЗ НЕЕ

Что мне улицы столичные,
Этот город без нее —
Бред огней, тоска кирпичная,
Одиночество мое.

Не зову — не повстречается,
И в смятенье, сам не свой,
Вижу: время осыпается
Помертвелою листвой.

Без нее стихи не пишутся,
Даже сна не знаю я,
И, бездомная, колышется
По обоям тень моя.

1946

ЮЖНЫЙ КРЕСТ

Памяти А. С. Новикова-Прибоя

С времен Колумба и да Гама,
С далеких парусных веков
Не счесть погибших моряков
На баррикадах океана.

Во тьме пучины погребенным
Борцам безвестным счету нет.
Угрюм простор неугомонный,
И никаких вокруг примет.

Лишь по ночам над океаном
На черном мраморе небес
Ориентиром капитанам
Горит алмазный Южный Крест.

1956

«У Хафиза есть газелла…»

У Хафиза есть газелла,
А в газелле той строка:
Пей! — кому какое дело,
Жизнь на свете коротка.

Коротка. Но если с толком
Сердца жар в нее вложить,
То и после смерти долго
Будешь ты на свете жить.

1956

«Отрадней всех морей…»

Отрадней всех морей —
Эгейское:
Оно мятущихся людей
Пленяет кротостью своей.
Но всех морей
страшней
житейское:
Оно, друзья мои, подчас
При жизни погребает нас.

1956

НА ГЕДЖАССКОМ ПОБЕРЕЖЬЕ[11]

Ну и жара!
Ни сна, ни покоя.
А солнце с утра
такое —
Словно
из домны
в изложницы дюн
Расплавленный льется чугун.

1958

«Догораю, дорогая…»[12]

Догораю, дорогая…
Вот и всем страстям конец!
Нет, не ты, уже другая
Мне дороже поневоле —
Утешительница боли
И разлучница сердец.

1961

ЭЛЕГИЯ

Снилось мне:
Ты живешь на луне,

На далекой луне
Недоступная мне.

Это ты, это ты
По ночам с высоты,

И грустна и нема,
Меня сводишь с ума…

Но нам рук не скрестить,
Обречен я грустить,

Как и ты обо мне
На далекой луне.

1961

«Растает снег. Пройдет и это…»

Растает снег. Пройдет и это…
Угомонится боль во мне,
И я обрадуюсь весне,
Теплу и половодью света.

И для нехоженых дорог
Вновь обрету и страсть и крепость.
И подивлюсь на ту нелепость,
Что без тебя я жить не мог.

1961