Мюррей Лейнстер - Утро Судного дня

• Название: Утро Судного дня
• Автор: Мюррей Лейнстер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15625-9

Я внимательно посмотрел на Хосе. И вот тут у меня на голове зашевелились волосы, а сердце и вовсе чуть не остановилось. По его плечу полз большой муравей, и я сразу понял, какой именно.

— Боже мой! — взвизгнул я. — Soldados! Бродячий муравей!

---

Мюррей Лейнстер Утро Судного дня

Murray Leinster as by Will F. Jenkins • Doomsday Deferred • The Saturday Evening Post, September 24, 1949 • Перевод с английского: В. Гольдич, И. Оганесова

Будь я человеком разумным, я бы заявил, что эту историю услышал, а сомнения адресовал бы рассказчику. Но я видел все собственными глазами. И даже принимал в тех событиях участие. У меня была накладная на груз из Бразилии, подписанная следующим образом — «Собственность Хосе Рибейры». Груз давно пришел, а к страничке накладной — это я обнаружил только сегодня — прилип раздавленный муравей soldados. Самый обычный, ничего особенного. По правде говоря, все произошедшее до отвращения банально. Но будь я умнее, я бы поведал эту историю иначе.

Началось все в Милхао, когда ко мне пришел Хосе Рибейра. Милхао находится в Бразилии, но оттуда на закате можно увидеть Анды. Это городок, с которым, к несчастью, джунгли не успели расправиться прежде, чем резиновый бум пошел на спад. Он располагался в самом сердце бассейна Амазонки, в такой глуши, что связь с внешним миром ему удавалось осуществлять только с помощью контрабандистов и преступников, бежавших от перуанского правосудия через горы. Иными словами, живут там только грешники. Не знаю, что привело в Милхао Хосе Рибейру. Я же отправился туда только потому, что где-то в тех краях в 1911 году Болер отловил один из трех известных образчиков Morpho andiensis, а сумасшедший миллионер из Чикаго был готов выложить денежки за попытку поймать для его коллекции четвертого.

Я попал туда после того, как капитан парохода категорически отказался плыть дальше и мне пришлось четыре дня тащиться на каноэ с местными жителями, которые родились и выросли около воды, но так ни разу и не искупались. Когда я наконец добрался до Милхао, то пожалел, что не остался в каноэ. Такое это было место.

Но там находился Хосе Рибейра, а в бразильской глуши бытует суеверие, что господа из Северной Америки отличаются исключительной честностью. Я ничего не собираюсь объяснять. Просто сообщаю факты. В тот момент, когда я начал устраиваться в отвратительно шумной гостинице, в мою дверь постучал и тут же вошел Хосе, невысокий смуглый мужчина с израненной душой. Впрочем, он изо всех сил пытался это скрывать. Первым делом я заметил, что он чистый. Он пришел босиком, но его потрепанный костюм поражал своей безупречностью, да и сам гость явно недавно мылся. В городке вроде Милхао такие вещи производят сильное впечатление.

— Сеньор, — сказал Хосе извиняющимся голосом, исполненным отчаяния, — сеньор ведь североамериканец. Я молю вас… молю о помощи.

Я проворчал что-то нечленораздельное. Быть американцем не всегда удобно, в особенности в определенных местах и при определенных обстоятельствах. Хосе закрыл дверь и принялся что-то нашаривать в складках одежды. Наконец с затравленным видом он вытащил полотняный узелок и дрожащими пальцами развернул его. Я удивленно заморгал. Кучка крошечных золотых самородков вспыхнула ослепительным сиянием в свете лампы. Я ни секунды не сомневался в том, что передо мной золото, но в голове сразу же возник вопрос: как ему удалось столько собрать? Моим глазам предстал не золотой песок, который, как правило, попадает в руки добытчиков, а небольшие кусочки размером с булавочную головку. И ни один из них не был крупнее половины горошины. Прикинув на глаз, я решил, что золота здесь фунтов пять, не меньше, — должен сказать, зрелище редкостной красоты.

— Сеньор, — напряженным голосом проговорил Хосе. — Умоляю вас, помогите мне превратить это в домашний скот! Вопрос жизни и смерти!

Я напустил на себя суровый вид. Разумеется, здесь, в самом сердце джунглей, окружавших Милхао, корова или бык будут выглядеть так же неуместно, как среди эскимосов, но дело было не в этом. В Милхао меня привели собственные дела. Если я начну покупать скот или золото, движимый желанием помочь ближнему, пострадает моя миссия. Поэтому с вежливым сожалением я ответил:

— Я не бизнесмен, сеньор, и не занимаюсь ни золотом, ни торговлей животными. Чтобы приобрести домашний скот, вам нужно отправиться в Сан-Педро. — Четыре дня на каноэ вниз по течению или, может быть, три, если повезет. — Отнесите золото какому-нибудь банкиру. Он обменяет его на деньги, если сможете доказать, что оно действительно ваше. А потом вы купите все, что необходимо.

Хосе с отчаянием во взгляде посмотрел на меня. Естественно, половина населения Милхао — и, вне всякого сомнения, половина перуанцев, сбежавших от правосудия, — перерезали бы горло даже за небольшую часть его сокровищ.

— Но, сеньор, — задыхаясь, проговорил он, — этого наверняка хватит, чтобы купить скот в Сан-Педро и отправить его сюда, не так ли?

Я заявил, что золота хватит, чтобы купить столько скота, сколько в Сан-Педро никогда не видели, да еще нанять пароход, чтобы его доставили в Милхао. Хосе облегченно вздохнул. Однако я тут же добавил, что человек должен сам покупать для себя все необходимое, поэтому ему следует отправиться в Сан-Педро.

— Но… этого золота хватит, чтобы купить скот! — вскричал Хосе. — Я так и сказал моим… друзьям. Однако я не могу покинуть пределы Милхао, сеньор. Не могу отправиться в Сан-Педро. А я должен — мне необходимо — купить скот для моих друзей! Это вопрос жизни и смерти! И что же мне делать, сеньор?

Естественно, я решил, что он преувеличивает серьезность положения.

— Я не бизнесмен, — повторил я. — И не смогу вам помочь. — Но, увидев ужас, появившийся в его глазах, добавил: — Я приехал сюда в поисках бабочек.

Он меня не понял и начал, заикаясь, умолять о помощи. Поэтому мне пришлось кое-что объяснить.

— Один богатый человек, — сухо произнес я, — хочет получить определенную бабочку. У меня есть картинка, на которой она изображена. Меня сюда прислали, чтобы я попытался ее найти. Мне разрешено заплатить за нее тысячу милреев. Но я не имею права заниматься другими делами, например покупать золото или домашний скот.

На лице Хосе появилось отчаянное выражение. Казалось, лишившись надежды, он перестал воспринимать окружающий мир. Поэтому, чтобы хоть как-то его развлечь, я показал ему цветную фотографию Morpho andiensis, которая находится в собрании Горио в Париже. Во время войны коллекционеры жуков были в отчаянии, они опасались, что нацистам удастся захватить их сокровище. И тут глаза Хосе загорелись.

— Сеньор! — вскричал он. — Может быть, мои… друзья смогут найти для вас такую бабочку! Вы готовы заплатить за нее скотом, купленным в Сан-Педро и отправленным сюда?

Не отдавая себе отчета в словах, я сказал, что готов, но… Оказалось, что я привожу доводы самому себе, поскольку Хосе пулей вылетел из номера, оставив мне мешок золота. Очень необычная ситуация.

Я бросился за ним, но он исчез. Поэтому я спрятал его сокровище на самое дно своего ящика для образцов. Несколько капель формальдегида, пролитых перед тем, как закрыть ящик с химикатами и насекомыми, очень эффективное средство против воров. Я довольно часто им пользуюсь.

На следующее утро я решил поинтересоваться по поводу Хосе, но все, к кому я обращался, лишь пожимали плечами в ответ. Он жил не в Милхао, а поселился с женой в нескольких милях вверх по реке на собственной ферме, которая построена на небольшом расчищенном участке. У них был ребенок. Хосе подозревали в самых разных преступлениях. Он покупал свиней и отвозил их домой, но никто не видел там никаких свиней! У него очень хорошенькая жена, и один перуанец отправился к ним на ферму, собираясь за ней поухаживать, но не вернулся.

Думаю, то, что в моем рассказе до сих пор ни разу не упоминались муравьи, само по себе удивительно. Бабочки — да, а вот муравьи — нет. В особенности soldados — бродячие муравьи. Должен заметить, это очень странно.

Мне не удалось узнать ничего полезного про Хосе, но я приехал в Милхао по делу и поэтому начал расспрашивать местных жителей о том, что меня интересовало. Я сказал, что мне нужна определенная бабочка и что я согласен выложить за нее тысячу милреев. Я был готов показать ее изображение любому, кто захочет посмотреть, а также объяснить, как сделать специальную сеть для ловли бабочек и как следует ею пользоваться. А также как обращаться с бабочками, чтобы ничего не повредить. Я настаивал, что мне требуется определенный вид, причем экземпляр, за который я заплачу, должен быть доставлен в целости и сохранности.

Обитатели Милхао пришли к счастливому выводу, что я не в своем уме, но собирались извлечь выгоду из моего безумия. Они хватали первых подвернувшихся под руку бабочек и тупо тащили мне. Я потратил целый день, объясняя людям с горящими глазами, что сходство с бабочкой, изображенной на моей картинке, не ограничивается одинаковым количеством лапок и крылышек. Но я много раз повторил, что заплачу тысячу милреев принесшему мне бабочку, как две капли воды похожую на ту, что я им показал. С финансовой точки зрения я чувствовал себя совершенно свободно. В последний раз, когда Morpho andiensis выставили на аукцион, ее купили за двадцать пять тысяч долларов. Я бы с удовольствием положил такие деньги в карман.