Олег Говда - Выбор

• Название: Выбор
• Автор: Олег Говда
• Жанр: Фэнтези

Аннотация:

О чем мечтают мужчины, независимо от возраста и знамени, под которым идут в бой? Чай, кофе — потанцуем, пиво, водка- полежим? Ага, счас… Нам бы с удочкой, на бережку зорьку встретить. И не думать о том, что будет завтра. А знать наверняка: завтра будет! И будет хорошо… Вторая книга дилогии

---

— Именно так и говорили? — переспросил потрясенный услышанным Ставр. — Ты ничего не путаешь, с именами? Это очень важно! Ищущий истину приказал?! Неужели Вышемир в этой неимоверной подлости замешан?.. Поднять руку на наследницу престола и собственную кузину?.. Не может того быть!

— Там слов, всего ничего было сказано… — обиделся Щерба. — Гнездо и тот запомнил бы…

— А дальше?

— Положили мы их, сразу, как только поняли, что они и в самом деле собираются их убить, — молвил Мухомор. — А потом, забрали девочку и ее няню к себе…

— Что ж во дворец не отвели? — удивился воевода. — Рассказали бы все, как есть. Награду получить могли немалую!.. Или, опять, Дух не велел?

— Не насмехайся, воевода… Ты прав — не велел. Сказал, чтоб не спешили мы объявляться, что опасность для наследницы не миновала еще. И потом, с наградами иногда случается, что награждают посмертно. Вот и нам не слишком хотелось стать героями, после того, как, под горячую руку, палач сначала затянул бы нам на шее бант. С лесным людом редко церемонятся.

— А теперь, надо понимать, опасность миновала? — серьезно спросил Ставр.

— Этого я не знаю, воевода Вепрей. Сказано было отдать девочку в твои руки. Вот, мы и исполнили повеление Духа, а дальше — не нашего ума дело… — произнеся эти слова, Мухомор поднялся с земли. — Благодарим за угощение, витязь. А коль будет в нас нужда, или… награду передать захочешь — свистни. Кто-нибудь всегда услышит…

Ставр тоже встал.

— Спасибо, братцы. Сейчас мне нечем вас отблагодарить, но клянусь — за мной не пропадет. Доброе дело вы сделали. И дело даже не в том, что Божена — наследница королевского престола, а просто ребенок. Слишком много материнских слез пролилось в Моровицу…

— Тогда ты понимаешь, что награду мы уже получили… Хотя, от кувшина такого же знатного вина, отказываться не станем. Ну, бывай, воевода.

Кусты на другой стороне дороги как-то необычно шевельнулись, воевода вгляделся на них пристальнее, а когда оторвал взгляд, то рядом уже не было никого. Только лошадь его неподалеку пощипывала травку, радуясь неожиданному отдыху…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава двадцать первая

Утро выдалось не самым студеным за последнюю неделю, и снег под ногами скрипел так громко, что заглушал треск, издаваемый лопающимися от мороза деревьями. Охота, в такое время, казалась занятием совершенно бессмысленным, — зверье слышало шаги даже самого ловкого и умелого следопыта за версту и избегало встречи с человеком. Но, оставались еще те лесные жители, которые были уверенны, что сумели ловко спрятаться в глубокую нору и могут спокойно спать до весны.

Ярослав ткнул длинной жердью в едва заметную в глубоком снегу проталину, настороженно прислушиваясь к доносящимся из берлоги звукам.

Потревоженный человеком медведь глухо и недовольно ворчал, но просыпаться не желал. Слишком сладким и крепким был зимний сон лесного владыки.

Ярослав ткнул сильнее, и в тот же миг время ускорило бег.

Вырванная с невероятной силой, жердь вылетела из рук парня, а наст над логовом зверя взорвался фонтаном снега, льда, комьев земли и обломков веток. И как бы порождением взрыва стал огромный косматый монстр, в мгновение ока бросившийся на человека.

В зимней охоте на матерого медведя, этот миг самый опасный и непредсказуемый. Даже опытному медвежатнику, с достоинством носящему на груди ожерелье из дюжины клыков, трудно предугадать момент, когда вялая и сонная многопудовая туша превратится в смертельный вихрь, сотканный из силы и злобы. Достаточно на одно лишь мгновение оторопеть, зазеваться, и рассвирепевший зверь собьет охотника с ног и подомнет под себя, разрывая одежду когтями и добираясь клыками к горлу.

Почти во всех историях, рассказываемых долгими зимними вечерами возле уютного очага, упоминается о том, как косматый хозяин, прежде чем напасть на человека, сначала выпрямляется во весь рост, будто уподобляясь двуногому врагу, и только потом начинает угрожающе размахивать мощными лапами. На самом деле медведь изображает подвыпившего кабацкого драчуна, только если сыт, и ему лень сражаться. Вот тогда и демонстрирует зверь свою стать и мощь, давая зарвавшемуся наглецу шанс одуматься и отступить.

Разъяренный медведь атакует быстро, — совершенно не собираясь услужливо подставлять врагу незащищенный живот и сердце. Противопоставить что-либо такому натиску первозданной силы помноженной на быстроту и изрядный вес, кажется, совершенно невозможно. Даже предельно точный удар, поразивший мозг или сердце зверя, не остановит его мгновенно. Обезумевший от ярости, медведь некоторое время не чувствует боли, и даже смертельно раненый, продолжает преследовать врага. Но, именно эта слепая ярость и губит зверя.

Увидев перед собой врага, он нападает столь стремительно и шало, что сам нанизывается на направленную ему в грудь рогатину, воткнутую тупым концом древка в землю. Сила удара при этом такова, что лезвие пробивает грудь медведя на всю длину острия. И если б не крестовина, то рогатина проткнула бы тушу навылет, как иголка толстый холст…

На словах все просто, как миску борща умять. Особенно, если сам не стоишь на пути атакующего зверя, не видишь слетающую с оскаленных клыков бешеную слюну и не смотришь в пылающие ненавистью глаза.

Но сегодня Ярослав пришел не за шкурой лесного владыки, и убивать зверя не собирался. Как только медведь выскочил из берлоги, он кувырком ушел в сторону, разрывая дистанцию между собой и зверем еще на несколько шагов.

Промахнувшись, медведь остановился и завертел косматой башкой, пытаясь определить местонахождение врага. Он чувствовал ненавистный запах человека, но яркий отблеск наста слепил, отвыкшие от света, глаза, и зверю приходилось полагаться исключительно на нюх.

В это время, прицельно пущенный снежок чувствительно ударил зверя в нос.

Медведь слегка отпрянул и недовольно заворчал. Удар не был болезненным, из нависающих веток иной раз и не такие комья на голову валились, но, впитавший в себя запах человека, снежок, разбившись о морду, окончательно сбил зверя с толку. Зверь рыкнул и поднялся на задние лапы. Быстро и мощно вспороли воздух толстые лапы, вооруженные острыми когтями с палец взрослого мужчины. Раз, другой, третий… да только враг был недосягаем. К тому же — плотные комки уже сыпались градом, при этом попадая исключительно в нос или между глаз медведю.

Матерый хищник, настоящий лесной исполин, весом в двадцать пудов, сначала ожесточенно вертелся юлой, все еще пытаясь высмотреть врага, но тот оставался невидимым, и не на ком было зверю сорвать, закипающую ярость. Ослепший и потерявший нюх, медведь топтался на месте, а плотные снежки, с вмороженными в ком льдинками наста, больно жалили вспухший нос и глаза, вызывая в памяти медведя образ самых ненавистных для него существ — лесных пчел. Мелкую, кусачую пакость, еще сильнее раздражающую его, чем человек.

Медведь был зол, голоден и никак не хотел смириться с тем, что враг недосягаем для его когтей и клыков. Но всему есть придел и ярости тоже, а потому смирился с судьбой и лесной владыка. Он обиженно заревел во всю глотку и уселся на еще не отощавший зад, тщетно пытаясь прикрыть передними лапами свою многострадальную морду. Но, получив от невидимого врага еще несколько болезненных укусов, зверь не выдержал столь унизительного истязания и спешно ринулся в спасительную глубь леса, смешно и недостойно вскидывая куцым хвостом.

Странные ледяные пчелы оказались не менее лютыми и недостижимыми для его смертоносных когтей, нежели их летние товарки. И медведь сбежал. Ведь проиграть схватку разъяренному рою никому не зазорно, даже хозяину…

А вслед за ним, уже не таясь, метнулось несколько охотников, до сих пор прятавшихся неподалеку от берлоги. Шатун — хищник слишком злобный и опасный, как для лесной живности, так и для человека, чтоб оставлять поднятого из зимней спячки медведя живым и на свободе.

Ярослав, проводив зверя взглядом, устало опустился в снежный сугроб, — шершавый, но кажущийся таким уютным и ласковым. Вообще-то юный виконт чувствовал в себе достаточно сил, чтоб вместе с воинами продолжить преследование, но понимание того, что поставленная цель достигнута, как-то в один миг сбило дыхание и налило ноги непомерной тяжестью. Ведь он только что не просто глупо и зло пошутил над лесным хозяином, как могло показаться со стороны, а с честью выдержал традиционное воинское посвящение рода Зеленого Медведя. А значит — стал совершенно взрослым.

* * *

— Не стану лукавить, — проворчал недовольно за его спиной отец, — будто бы мне не случалось видеть увальней и менее расторопных, но позволю себе заметить, что для виконта и воина нашего рода ты, Ярослав, возился со зверем непростительно долго. А ведь сколько раз говорено: что не столь опасен противник перед глазами, как тот, — который незнамо где прячется и выжидает твоей промашки, чтоб всадить клинок в незащищенную спину. И никогда нельзя терять на схватку времени больше, чем нужно для того, чтоб отразить нападение и ударить самому…