Юлий Дунский - Экипаж

• Название: Экипаж
• Автор: Юлий Дунский
• Жанр: Короткие истории

---

Экипаж

ЛЮДИ С КРЫЛЬЯМИ - НЕ АНГЕЛЫ

Командир экипажа — Андрей Васильевич Тимчен­ко — негромко сказал в микрофон:

—  Круг! Высоту четыреста по давлению семьсот сорок занял. Разрешите третий разворот.

—  Третий разрешаю, — ответил в динамике голос диспетчера.

Над дверью салона горело табло: «Застегнуть при­вязные ремни, не курить».

Самолет шел низко над полями и рощами. Пасса­жиры с ленивым любопытством смотрели на землю, то встающую дыбом, то косо сползающую вниз.

...На земле за приближением самолета неотрывно следил локатор. Ажурные лопасти медленно и чутко поворачивались — так поворачивается лицо слепого на слышный ему одному звук.

А на экране локатора самолет Тимченко был всего лишь светлой точкой, крохотной звездочкой в созвез­дии других таких же. Прохаживался по кругу светящийся радиус, внимательно смотрел на экран дис­петчер.

—  Мы на курсе, на глиссаде, — сказал штурман командиру.

И земля подтвердила:

—  Высота четыреста, удаление восемь километров. Полоса свободна.

В любом современном лайнере — будь то «Ил-62», «Ту-154», «Дс-10» или огромный «Боинг-747» — ка­бины невелики, даже тесноваты. Наверно, размер ка­бины продиктован конструктивными соображениями. Но со стороны кажется, что в этом есть и другой, более глубокий смысл. Члены экипажа почти каса­ются друг друга плечами и потому быстрее понимают друг друга, точнее взаимодействуют — как соприка­сающиеся друг с другом шестеренки одного механиз­ма. Но они не механизм! Они живой мозг, который одухотворяет, подчиняет своей воле летучую громаду металла...

—  На курсе, на глиссаде, — сказал Андрей Ва­сильевич. — Разрешите посадку.

—   Посадку разрешаю, — ответил новый голос: диспетчеры передают друг другу самолет, будто с ла­дони на ладонь, чтобы в конце бережно опустить его на бетон посадочной полосы.

Андрей Васильевич приподнял нос машины, выдер­жал его над полосой на метровой высоте — и вот колеса осторожно коснулись земли.

— Включить реверс!

Руки Тимченко двигали штурвал вперед и на себя, одновременно поворачивая его то влево, то вправо, чтобы парировать порывы ветра, удержать самолет на оси полосы.

Постепенно замедляя ход, «Ту-154» катился по бе­тону. Рейс был окончен, они прилетели домой.

Безостановочной суетой, непрерывной и многооб­разной деятельностью Шереметьево, как и всякий большой аэропорт, напоминает муравейник: в беспо­рядочном на первый взгляд движении не вдруг уга­дываешь железную, раз и навсегда установленную, никем не нарушаемую систему.

С разной скоростью и в разных направлениях пе­ремещаются по своим незыблемым маршрутам само­леты, ползут самоходные трапы, движутся автобусы, электрокары, пестрые пикапчики иностранных авиа­компаний. А между ними снуют люди: летчики, бор­тпроводницы, техники, пограничники...

По своему привычному маршруту, от стоянки к диспетчерской, шел и Андрей Васильевич Тимченко в сопровождении второго пилота и штурмана.

Серая «Волга» Андрея Васильевича отъехала от стоянки, где ставят свои машины шереметьевские летчики. Рядом с Тимченко сидела его жена — вы­сокая и спокойная, под стать мужу.

—  Как слетали? — спросила Анна Максимовна.

—  Нормально.

—  Тридцать лет слышу это «нормально». Тимченко пожал плечами:

— Так правда же, нормально. Тебя не устраивает?.. Расскажи лучше, как жила без меня.

—  Нормально, — ответила она и замолчала. Но не выдержала и стала рассказывать свои небогатые новости: — Звонили из Комитета ветеранов... Егор заходил, интересовался, .когда вернешься...

—  А как Наташка?

—  Ну как Наташка... Наташка есть Наташка. — Анна Максимовна вздохнула и переменила разго­вор. — Ко мне девочку положили с зеркальным рас­положением.

—  С чем? — не понял Андрей Васильевич.

—  Сердце справа... Такая здоровенькая, спокойная девочка...

Бортинженер Игорь Скворцов, молодой, уверенный в себе, разыскал среди других машин своего красного «жигуленка», сел и отъехал, но недалеко. Остановив­шись в сторонке от диспетчерской, он повернул зер­кальце так, чтобы видеть выходящих. Когда появи­лась та, которую он ждал — хорошенькая блондин­ка, — Игорь открыл дверцу и жестом предложил подвезти в город. Девушка уселась в машину.

Перед аэровокзалом прогуливался со своей семьей еще один герой нашего фильма — летчик Валентин Ненароков. Семья была невелика: жена Аля и сын Алик четырех лет.

Муж и жена шли держа мальчика за руки. А он, пользуясь этим, баловался: то поднимал ноги, чтобы родители его несли, то, наоборот, повисал на роди­тельских руках и волочил ножки по земле. Но мать и отец не замечали этого, занятые своим разговором. Издали казалось: какая симпатичная дружная семья! Но так казалось только издали.

—  Не нравится? Пожалуйста — давай разойдем­ся! — задыхаясь от злости, говорила жена.

—  Ну, Аля, ну что ты в самом деле. Это ж не разговор.

—  Именно разговор! Ты мне весь отпуск испортил! Чтобы я в жизни еще с тобой поехала!

—  Я бы то же самое мог сказать, но я же молчу!

—  Интересно! Значит, опять я виновата?

В этот момент возле них резко затормозила крас­ная машина, приветственно посигналила и из нее вы­скочил бортинженер Игорь Скворцов.

—  Здорово, Валентин! Вот уж не думал! Ненароков расплылся в счастливой улыбке, расце­ловался с Игорем и повернулся к Але:

—  Алечка! Это мой старый товарищ, летали вме­сте... Игорь, знакомься, моя жена.

—  Алевтина Федоровна, — представилась Аля.

Поклонившись, Скворцов быстро и внимательно ог­лядел ее: красивая была жена у Ненарокова, ничего не скажешь...

—  А ты тоже? — Ненароков показал глазами на пассажирку «Жигулей».

—  Что ты! Ты смотри не накаркай... Это так... А ты опять в Москве? Перевелся?

—  Нет, я там же. На Алтае.- Слушай, а как Ва-сильич? Все серчает на меня?

—  Нет, — сочувственно сказал Скворцов. — Сна­чала ругался, а теперь просто молчит. Не вспоминает.

—  М-да... Ну все равно ты передай привет. Ладно? Скворцов кивнул, а Ненароков продолжал:

—  А мы в отпуск ездили... Показывал им Ленин­град. А теперь по Москве хотим погулять.

—  Так садись, покатаю вас, — после секундного колебания сказал Скворцов. — Нет проблем.

—  Спасибо, не получится, — с сожалением отка­зался Ненароков. — Еще билеты надо оформить, ба­гаж...

—  Ну смотри...

Мальчик все это время молчал, только застенчиво улыбался. Молчала и Аля. Скворцов уселся в машину, включил магнитофон со специальными автомобильны­ми колонками и уехал, увозя с собой громкую музыку.

—  Да, летали вместе. На «Ил-18-м». Отличный парень, — растроганно сказал Ненароков. А жена заметила неодобрительно:

—  Кобель высшей марки. Сразу видно.

— А командир отряда тогда был Тимченко Андрей Васильевич, — продолжал вспоминать Ненароков. — Замечательный человек.

Аля передернула плечами: эти лирические воспо­минания ее только раздражали.

Ненароковы сидели в стеклянном кафе и ели мо­роженое. Валентин переложил шарик из своей вазоч­ки к Алику.

—  Сиба, — с некоторым усилием сказал мальчик. Ненароков улыбнулся, спросил:

—  Ку?

—  Ку... Шо! — кивнул Алик. Мать в раздражении бросила в вазочку ложку, так что обрызгала и себя и мужа.

—  Да перестаньте вы на птичьем языке разгова­ривать! Словно как нерусские!.. Губишь ведь ребенка, губишь!

—   Ну ты чего, Аля? Я уверен: ему так лучше, удобнее. И не надо заставлять насильно... Вот ты при нем...

—  Завел, завел шарманку.» Кто бы знал, до чего мне тошно!

Игорь Скворцов и девушка, которую он подвез из аэропорта, пили кофе и слушали музыку. Комната у Скворцова была ухоженная, чистенькая и немножкопижонская: светильниками служили африканские маски с лампочками в глазницах и во рту, на сте­нах — какие-то панели из матового стекла, цент­ральное же место занимала «система» — магнитофон «Тандберг» с проигрывателем и разведенными по уг­лам стереоколонками.

Не вставая, Игорь повернул тумблер на сложном, чем-то похожем на его стол с приборами в кабине самолета пульте, и по стенам, вернее по панелям, забегали разноцветные блики, волны, радуги.

Игорь покрутил ручку, и музыка сменилась. За­звучал концерт Чайковского, а на потолке, вытесняя друг друга, стали появляться слайды с видами рус­ской природы: березовые голые рощи, скованные льдом реки, старые усадьбы среди сосен.

—  Потрясающе! — сказала девушка. Игорь улыбнулся.

—  Все сам. Вот этими руками.

—  Только почему на потолке? Шею сломаешь.

—  Я обычно лежа смотрю, — серьезно объяснил Игорь. — Лежа очень удобно.

Андрей Васильевич Тимченко тоже был дома: смот­рел рассеянно телевизор и разговаривал с дочкой.

—  Два зачета досрочно сдала, — рассказывала она. — Языкознание и фонетику.