Жеральд Мессадье - Гнев Нефертити

• Название: Гнев Нефертити
• Автор: Жеральд Мессадье
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 966-343-466-X

Было от чего гневаться царице Египта — она лишилась не только власти, но и мужа. Царь Эхнатон пренебрег Нефертити и как царицей-соправительницей, и как женщиной. Он приблизил к себе юного нежного Сменхкару, своего сводного брата, и Нефертити его возненавидела. Внезапно Эхнатон умирает. Нефертити пытается вернуть власть, но слишком многие влиятельные мужи не заинтересованы в этом.

В драматические события вовлечены и старшие дочери Эхнатона и Нефертити, им пришлось многим пожертвовать ради интересов царской династии — кому-то любовью, а кому-то и жизнью. Возможно, лишь старшей царевне посчастливилось спастись вместе с любимым. По крайней мере, автор предлагает именно такой вариант развития событий.

---

— Ты хороший советчик, — сказал он и проводил ее до дверей, думая о том, что, несмотря на доброе отношение к нему, она бесстрастно предложила забеременеть от другого.

Было действительно поздно. Сменхкара дал знак Уадху Менеху, и тот распорядился быстро накрыть ужин для всех присутствующих.

Лотосы в бассейне, устроенном в саду, уже давно закрылись, соответственно пути Анубиса.

На следующий день после погребения своей сестры, в четыре часа пополудни Мутнезмут, жена Хоремхеба, пришла с визитом к своей племяннице и будущей царице Меритатон. Две женщины обнялись, поцеловались, а затем поплакали, как того требовали обстоятельства. Потом Меритатон увела тетю в сад. Они сели друг напротив друга в беседке на берегу Великой Реки, где было не так жарко. Две рабыни принесли блюдо с фигами и разрезанный арбуз, а также кувшин с яблочным соком.

— Скажи мне правду, — потребовала Мутнезмут, схватив свою племянницу за правую руку и с силой сжимая ее. — Мою сестру отравили?

— Отравили? Какое ужасное подозрение! Кто тебе сказал такое? И как я могу знать?

Меритатон мгновенно осознала опасность ситуации: если бы она рассказала Мутнезмут о признаниях Пентью, она нарушила бы хрупкое перемирие, которое позволяло осуществить коронацию без новых, возможно катастрофических, потрясений. Ведь Мутнезмут неизбежно расскажет об этом и мужу, и отцу. А уж они, в свою очередь, тут же обвинят Сменхкару в участии в отравлении царицы, или еще хуже: заявят, что он сам отравил Нефертити, чтобы захватить власть. Последствия этого были непредсказуемы.

Мутнезмут не сводила с Меритатон пристального взгляда. Царевна выдержала его и протянула гостье кубок с яблочным соком.

— Мой отец приходил ко мне, — сказала Мутнезмут. — Он потрясен. Он уверен, что это Сменхкара отравил мою сестру. И что тебе известно об этом.

В этот момент к ним подошла Макетатон. Она их увидела, стоя на террасе и, одолеваемая любопытством, решила присоединиться к ним. Девушка услышала последние слова своей тети. Она поцеловала ее и спросила:

— Что знает моя сестра?

Отчаяние завладело Меритатон.

— Ничего я не знаю! — заявила она.

— А что ты должна знать?

— Моя тетя сообщила мне о немыслимых подозрениях! Что Сменхкара отравил мою мать и я знаю об этом! Почему меня не обвинить еще и в том, что я сама отравила собственную мать! — воскликнула она, воздев руки к небу.

Выражение лица Макетатон сделалось ядовитым.

— А меня бы это не удивило, — желчно произнесла она. — Если бы она не умерла, он не стал бы царем.

Мутнезмут огорченно вскинула брови.

— Я сожалею, Макетатон, что ты услышала наш разговор.

— А я не сожалею! Мне никогда ничего не говорят в этом дворце! Я не люблю Сменхкару и никогда его не любила. Это только внешне он ласковый, а на самом деле он вероломное создание. Вчера он продемонстрировал, как ненавидит мою мать. Он взбешен оттого, что ей соорудили царский саркофаг и устроили царское погребение! Мой дед все сделал правильно! Она настоящая царица! А этот предатель — жалкий мангуст!

Слова протеста застряли в горле Меритатон. Она ничего не могла рассказать из того, что ей было известно.

Увидев трех женщин и решив, что там происходит что-то интересное, Анхесенпаатон оставила игры с Пасаром и тоже пришла в беседку.

— Сменхкара не убивал мою мать! — в этот момент горячо заявила Меритатон.

Анхесенпаатон вытаращила глаза.

— Естественно, ты не можешь сказать ничего другого, ведь он женится на тебе, и ты станешь царицей! — кричала Макетатон.

— Я знаю, кто на самом деле виновен, — глухо произнесла Меритатон.

— Ты с ним заодно! Ты сообщница этого убийцы! — продолжала кричать Макетатон.

Вне себя от гнева, Меритатон влепила ей сильную пощечину. Макетатон вскрикнула, гневно посмотрела на сестру, резко встала и, рыдая, покинула беседку. Мутнезмут хотела было броситься за ней.

— Мутнезмут! Останься здесь! — приказала Меритатон.

Мутнезмут, пораженная столь резким проявлением властности, повернулась к ней.

— Слушай меня внимательно, Мутнезмут, — грозно начала Меритатон. Ее голос звучал глухо. — Если моя мать и была отравлена, то не Сменхкарой. Спроси у своего мужа, кто виновен, потому что как раз он это знает. И не приходи больше ко мне с мешком отбросов.

Она встала и вышла из беседки, совершенно опустошенная этой бурей бешенства. Неслыханный поворот событий: теперь она и Сменхкара подозреваются в отравлении Нефертити. Таков был результат грязных махинаций шакала Ая, глупости гусыни Макетатон и наивности ослицы Мутнезмут. Опасность была очевидной: тем, кто стремился отнять трон у Сменхкары, было только на руку представить царя и царицу преступниками.

Теперь они были так же уязвимы, как горлицы на ветке под взглядами парящих в небесах ястребов.

Анхесенпаатон взяла ее за руку.

— Мерит, Мерит! Я с тобой…

Рыдания сотрясли Меритатон. Сестра обняла ее за талию.

А внизу Пасар продолжал запускать в небо летающего змея-Хоруса.

Позор

— Мне не терпится уехать в Фивы, — заявила Меритатон в кабинете Сменхкары через несколько минут после того, как объявили о ее приходе.

Как только вошла будущая супруга, Сменхкара отпустил Майю, Аа-Седхема и писарей, так как, лишь увидев выражение лица Меритатон, он интуитивно понял, какие бурные чувства ее одолевают.

— Мне не терпится, чтобы тебя поскорее короновали, — тут же добавила она.

Он был ошеломлен происходящим.

— Сядь. Что случилось?

Она рассказала ему о вспышке ненависти со стороны ее сестры. Сменхкара вытаращил глаза. Первая царская супруга влепила пощечину Второй! Чрезвычайный инцидент.

— Нас окружают шакалы, — подытожила Меритатон. — Ты сделал ошибку, оставив Пентью у себя на службе. Те, кто не знает правды, думают, что вы заодно. А те, кто знает, что произошло на самом деле, притворяются, что верят в эти домыслы.

Сменхкара кивнул и сказал:

— В изгнании Пентью был бы опаснее. А в случае новой атаки Ая придется заставить его публично признаться во всем.

Меритатон задумалась над этим аргументом, а затем произнесла:

— Ты должен знать: я буду счастлива отправиться в Фивы с тобой. Мои сестры, за исключением Анхесенпаатон, останутся здесь, в Ахетатоне. Я не хочу, чтобы на Анхесенпаатон продолжала оказывать влияние эта безумная Макетатон.

Сменхкара снова кивнул.

— Сделай Пасара учеником в школе писарей в Фивах.

Он улыбнулся, наклонился и взял руку Меритатон.

— Успокойся. Мы победим.

Меритатон расплакалась.

Необходимость противостоять махинаторам сблизила их. Они оказались связанными обстоятельствами. Он сжал ее руку. Меритатон немного успокоилась.

— А Хранитель духов царицы? — шутливо спросил он. — Скажи мне, когда ты хочешь объявить об этом назначении. Я жду твоего слова.

— Не сейчас. В Фивах, когда все уляжется.

Он погладил ее по голове. А ей показалось странным, что ее утешает мужчина, с которым у нее не было физической близости.

— Так когда же мы отправимся в Фивы? Мы не можем уехать туда раньше?

Сменхкара понял, что она не выдерживает больше царящей здесь атмосферы.

— Можем, если тебе этого так хочется.

— Завтра?

— Хорошо, — сказал он, вставая. — Я прикажу Тхуту подготовиться к путешествию.

Охваченная энтузиазмом, она обняла его.

День начался под знаком дисгармонии.

Примерно в трех днях пути от Ахетатона, в номе Оксиринк шесть человек торопились в городскую управу, в комнату, где вели учет налогов. Это были: главный приемщик, писарь, составлявший кадастр, еще один писарь, землевладелец, занимающийся разведением сернобыков, его писарь и интендант. Из-за жары все были обнажены по пояс.

В воздухе уже висела пыль, жужжали мухи, ощущался стойкий запах коровьего навоза. Кроме того, чувствовался и горький запах пота.

Землевладелец был недоволен. Приемщик его покорно слушал. Так как жалобщик был человеком знатного происхождения, ему следовало выказывать почтение.

— Подсчет площади моих земель неправильный, — заявил он категорично, глядя на писаря, сидящего перед ним.

Последний изучал папирус, лежавший у него на коленях.

— Площадь твоих полей составляет семь тысяч четыреста двадцать четыре квадратных локтя. Я вместе с моим помощником измерял и длину, и ширину. Девяносто пять локтей в длину, семьдесят семь в ширину. Ты должен бы знать размеры своих полей. Плюс еще треугольный участок земли в сто девять локтей.

— Интересно, какой локоть ты используешь?

— Как какой локоть? Обычный локоть, какой в номе Оксиринк все используют! Что за вопрос такой?

— Ты явился из Мемфиса в прошлом месяце, не правда ли? — ядовито спросил землевладелец.