Эдуард Тополь - Любовь, пираты и... (сборник)

• Название: Любовь, пираты и... (сборник)
• Автор: Эдуард Тополь
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-069065-7, 978-5-271-30418-7, 978-985-16-8943-5

Вниманию читателей предлагается остросюжетный роман «Дочь капитана». Сомалийские пираты захватили судно, но до этого нет дела никому, кроме дочери капитана. Ее сила, целеустремленность и отвага, ее обаяние и женственность помогают совершить невозможное…

В книгу также вошли изысканные и остроумные рассказы, глубокие и очень личные эссе знаменитого автора.

---

– А если это яд? – сказал Махмуд. – Если ты хочешь меня убить?

– Я похож на идиота? – Казин кивнул на вооруженных сомалийцев. – Чтобы эти меня расстреляли?

Махмуд непроизвольно потянул руку к ягодицам, чтобы почесаться, но тут же одернул себя.

– О’кей, – сказал он нетерпеливо и спустил штаны. – Давай коли!

– Прямо здесь, что ли? – удивился Казин.

– А что? Тут нельзя?

– Нет, можно… Но сначала я должен измерить твое давление…

– Измерить что?

Казин достал из аптечки аппарат для измерения давления.

– Наша кровь бежит по нашим венам и давит на их стенки, понимаешь? – Казин наложил резиновый жгут себе на локоть, вставил в уши наушники, сжал пару раз резиновую грушу и продемонстрировал на себе, как работает аппарат. – Вот, видишь эту стрелку? У меня давление повышенное. Должно быть 120 на 80, а у меня 150 на 102. Теперь давай твою руку.

Махмуд послушно протянул руку, остальные сомалийцы, глазея, собрались вокруг.

Капитан измерил давление Махмуду.

– Видишь? У тебя 147 на 93. Гипертония. Поэтому ты такой вспыльчивый. Лечиться нужно, а не наркотики жевать! – И Казин показал Махмуду на стол. – Ладно, ложись. Буду колоть антибиотик. Спиной кверху. Только я не могу под эту музыку…

Махмуд, ложась на стол, что-то рявкнул своим сомалийцам. Те тут же выключили музыку. Стало так тихо, что Казин и старпом облегченно перевели дух. Капитан открыл ампулу с Augmentin, набрал лекарство в шприц, поднял его и постучал по нему пальцем, выбивая пузырек воздуха.

Глядя на этот шприц, сомалийцы испуганно заговорили меж собой по-сомалийски, а Махмуд, лежа на столе с оголенной черной задницей, начал трусливо дрожать.

– Да не дрейфь! – сказал Казин. – Ничего страшного! Я же себя каждый день колю…

Махмуд закрыл глаза.

И Казин сделал укол в черную ягодицу Махмуда.

28

Греция действительно кипела, и Ольга убедилась в этом, как только в Афинах, в аэропорту прошла паспортный контроль. В зале аэровоказала было настоящее столпотворение из-за отмены рейсов в связи с забастовками. Шум, теснота, крики и плач детей. Растерянно озираясь по сторонам в поисках своего греческого собкора, Ольга с трудом протиснулась к выходу на привокзальную площадь. Тут было еще хуже: площадь была забита демонстрантами, они дрались с полицией, полиция включила сирены и пустила в ход дубинки и слезоточивые гранаты.

Ольга попятилась назад, и тут у нее в кармане задрожал и запульсировал мобильник. Она достала трубку и прочла на его экранчике: «Оля, извини! В Афинах такое творится! Проехать никуда невозможно! Вот адрес Стефандополуса: Glifard, Olimpia 27. Возьми такси, это недорого. Леня».

Дождавшись, когда полиция оттеснила демонстрантов от аэровокзала, Ольга рискнула добежать до стоянки такси, нырнула в машину и повторила шоферу полученный адрес:

– Glifard, Olimpia 27. Faster, please.

Поглядев на нее в зеркало заднего обзора, молодой таксист изумился на сносном английском:

– Fantastic! Сколько в России красавиц! Каждый день – одна лучше другой! И все – к Стефандополусу!

Ольга насторожилась:

– Что вы имеете в виду?

– А я каждый день приезжаю сюда к рейсу из России, – сказал шофер, трогая машину. – Все жду, когда хоть одна красавица прилетит ко мне. А вы все – к Стефандополусу! Кто он такой? Голливудский продюсер?

– Нет, он торгует оружием.

– О-о-о!!! Тогда все ясно!..

По шоссе, в объезд бастующих Афин, такси вымахнуло к богатым пригородам с виллами и парками, пахнущими йодистым морем, цветами и апельсиновыми садами.

– Мы приехали, – сказал таксист, останавливаясь у старинной виллы, утопающей в пальмовых и финиковых деревьях.

Расплачиваясь, Ольга спросила:

– Вы можете приехать за мной через час?

– Не беспокойся, – ответил он. – Я никуда не уеду. Такую красавицу я могу ждать хоть сутки.

– Спасибо…

Выйдя из машины, Ольга направилась к резной старинной калитке и увидела, как укрепленный над калиткой объектив видеокамеры движется вместе с ее приближением.

И не успела она нажать кнопку звонка сбоку от калитки, как радиоголос откликнулся:

– Yes…

– My name is Olga, – ответила Ольга в неведомо где скрытый микрофон. – I have an appointment with Mr. Staphandopolus.

Калитка автоматически открылась.

Махнув таксисту рукой, Ольга вошла и по гравиевой дорожке кипарисной аллеи пошла к вилле, окруженной рощей из мандариновых и финиковых деревьев. Вдоль аллеи стояли античные скульптуры, за ними открывался вид на бассейн, а дальше – частный пляж и морская гладь с яхтами на горизонте.

У парадного входа старинной виллы тоже стояли античные скульптуры, но дверь была открыта настежь.

– Алло! – сказала Ольга. – May I come in?

Но никто не ответил, и Ольга, придержав шаг, вошла.

Вестибюль – огромный, как зал, – был увешан гобеленами и коврами ручной работы, а в центре зала стоял то ли серебряный, то ли платиновый барс в натуральную величину и килограмм эдак на семьдесят.

– Hallo! – повторила Ольга. – Mr. Stephandopolus!.. Is anybody here?

Никто не ответил, и Ольга осторожно прошла дальше на доносящийся издали стук.

И в следующем зале ей открылась странная картина. Под потолком из золотой лепнины, среди ампирной мебели времен Людовика Четырнадцатого и стен, сплошь укрытых античными гобеленами и дорогими картинами в тяжелых золоченых рамах, – посреди всей этой старинной роскоши, в центре зала, за столом с гнутыми золочеными ножками сидели на античных же стульях трое стриженных под «быков» 30-летних верзил в мокрых пляжных трусах и об край ампирного стола отбивали сушеную воблу. На столе, на газете «Советский спорт» был натюрморт в духе советских нон-конформистов – два ящика пива «Будвайзер», гора сушеной воблы и «браунинг». А под столом, на дорогом наборном паркетном полу – пустые пивные бутылки и пляжные полотенца.

Отпив из бутылки, один из верзил махнул Ольге рукой и сказал по-русски:

– Давай заходи! Пиво будешь?

Ольга растерялась:

– Я… я к господину Стефандополусу…

– Ну, я и есть… – сказал верзила. – Сидай. Я – Жора Степанюк, а по-гречески Георгиу Степандополус. – И «быкам»: – Пацаны, у меня прием. Там на кухне е щэ пиво и вобла. Пошукайте…

Двое верзил поднялись и, прихватив по четыре бутылки пива, вышли.

– Я это… – сказала Ольга, с трудом включаясь в ситуацию. – Я по поводу «Антея», а точнее – груза, который вы отправили в Нигерию…

Жора открыл бутылку «Будвайзера» и поставил ее перед Ольгой.

– Сидай. Вобла астраханская, братаны учора привезли. Вот, бери, отбитая.

Ольга осторожно села на край кресла.

– Спасибо. Я выяснила насчет этого груза. В страховой компании Ллойда он застрахован на 10 миллионов долларов. А на самом деле это оружие, конечно, стоит дороже – там одних танков 42 штуки. Поэтому я думаю, что вам есть смысл принять участие в переговорах с пиратами о сумме выкупа и разделить ее с судовладельцем. Я была в Лиссабоне, встречалась с хозяином «Антея». Он сказал, что если вы разделите с ним расходы…

Во время этого монолога Жора, не глядя на Ольгу и отхлебывая пиво из бутылки, сильными пальцами продолжал разминать и крошить воблу. Ольга поневоле засмотрелась на эти пальцы – они были короткими, толстыми и мощными, как механические клещи. Но тут Жора перестал крошить воблу, вытер руки льняным рушником, встал, обошел стол, зашел к Ольге со спины и этими же руками, как клещами, взял ее за шею.

– Трусики сама сымешь? Чи порвать?

Чуть подумав, Ольга ответила:

– Конечно, сама. Я их только утром купила.

– Умница, – сказал Жора, не убирая рук. – Сымай.

– Сидя не могу. Нужно встать.

– Капито, – по-итальянски согласился Жора, но рук с ее шеи не убрал. – Вставай.

Ольга стала медленно подниматься и на подъеме локтем саданула Жору в пах с такой силой, что Жора охнул и рефлекторно согнулся в пояснице. В тот же миг Ольга на развороте с силой ударила его двумя сцепленными руками по затылку, и Жора, падая, почти переломился, а Ольга тут же заломила ему руки за спину, села сверху и удержала его правую руку болевым захватом.

– Ни звука, понял? Пикнешь – сломаю!

– Понял. Пусти… – хрипло отозвался Жора, прижимаясь щекой к паркету.

– А ты свои трусики сам снимешь? Или мне их порвать?

– Чего-о??? – придушенно изумился Жора.

– Повторяю. Свои трусы сам снимешь или мне их порвать?

– Ты шутишь?

Ольга подтянула ему руку так, что он застонал от боли.

– Сам… сам сниму… Пусти…

– И запомни: у меня с двенадцати лет черный пояс по карате. Рыпнешься – башку сверну!

Изогнувшись и протянув руку к столу, Ольга дотянулась до «браунинга», взяла его, умело проверила магазин и, убедившись, что «браунинг» заряжен, поднялась с ним на ноги, отошла от Жоры.

– Ну вот, – сказала она, держа Жору на мушке. – Теперь вставай, но медленно.

Жора встал.

– Снимай трусы.

– Чё? В натуре?

– Снимай, я сказала!

– А чё, – ухмыльнулся Жора, стягивая плавки. – Трахаться будэм?