Сергей Кургинян - Суть времени. Том 1

• Название: Суть времени. Том 1
• Автор: Сергей Кургинян
• Издательство: ЭТЦ
• Жанр: Политика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7018-0524-6, 978-5-7018-0523-9

«Суть времени» — это цикл видеолекций Сергея Кургиняна, политического и общественного деятеля, режиссёра, философа и политолога, президента Международного общественного фонда «Экспериментальный творческий центр». Лекции транслировались в интернете с февраля по ноябрь 2011 г. на сайтах www.kurginyan.ru, www.eot.su.

Необычный, интеллектуально глубокий и острый, эмоционально окрашенный и несущий яркий отпечаток личности автора, этот цикл лекций вызвал огромный интерес аудитории и стал «стартовым толчком» и одновременно концептуальной основой для формирования виртуального клуба сторонников С. Кургиняна «Суть времени».

В книге «Суть времени» собраны стенограммы всех 41 лекций цикла. В каждой из них — размышления Сергея Кургиняна о сути нынешнего времени, о его метафизике, диалектике и их отражении в ключевых аспектах актуальной российской и глобальной политики. Центральная тема цикла — поиск путей и механизмов выхода из системного глобального общечеловеческого тупика во всех его измерениях: от метафизического до гносеологического, этического, антропологического. И, как результат, тупика социально-политического, технологического и хозяйственно-экономического.

Автор, показывая контуры этого тупика и подчеркивая необходимость понимания всей глубины, сложности и трагичности нарастающих проблем, доказывает, что именно Россия, в силу особенностей своей исторической судьбы, сохраняет шанс на то, чтобы найти и предложить миру выход из тупика. Но реализовать шанс возможно лишь в том случае, если для «критической массы» активных людей с общим глубоким пониманием проблем это станет высшим смыслом жизни и деятельности.

Идеи С. Кургиняна нашли отклик, виртуальный клуб «Суть времени» разрастается в широкое общественное движение «Суть времени». И на наших глазах становится реальной политической силой.

---

И в чем тут наша надежда? Почему именно в безнадежности этого мира для нас коренится надежда?

И как эта надежда связана с той драгоценностью, которая содержится внутри забываемого, неанализируемого, отбрасываемого советского наследия? Что там есть внутри такого, что может этот мир абсолютной безнадеги превратить для нас в мир рывка и надежды?

Вот об этом поговорим в следующий раз.

Выпуск № 4. 22 февраля 2011 года

События развиваются так быстро, что никакие комментарии за ними не поспевают. В предыдущем выпуске передачи я доказывал: именно американцы устроили то, что происходит на наших глазах в Египте и во многих других государствах Северной Африки и Ближнего Востока. Я кричал: «Посмотрите, ну вот же данные! Неужели вы этого не видите?»

А между тем президент США Барак Обама публично сравнил события в Египте с падением Берлинской стены[5]. Нужны комментарии?

В свое время Бжезинский сказал, что русские, позволив рухнуть Берлинской стене и согласившись на объединение Германии на условиях Запада, фактически подписали Компьенский мир. Помните, что такое Компьенский мир? Это когда в конце Первой мировой войны немецких генералов привезли в Компьенский лес в железнодорожном вагоне и они там, в клетке, подписали акт о капитуляции.

Итак, теперь Обама смотрит спокойно в камеру и говорит: «Рухнула новая Берлинская стена». Она отлично рухнула, не правда ли? Абсолютный триумф демократии! Ликвидирован парламент — первый шаг к демократии. Отменена Конституция — второй шаг к демократии. Остановлена деятельность Конституционного суда — третий шаг к демократии. Вот как быстро развиваются события.

Есть такой анекдот. Двое собрались распить бутылку на улице, ищут третьего. Долго не могут найти. Наконец, идет какой-то интеллигент. Они ему предлагают:

— Не хочешь присоединиться?

— Хочу, но только как же без закуски?

— Да какая закуска!

— Давайте хотя бы стакан найдем…

— Какой стакан? Из горлышка пей!

— Нет, из горлышка я не могу.

Стали искать стакан. В одном автомате для газировки (если кто помнит, были такие) нет, в другом нет… Вдруг у них на глазах какой-то пьяный падает в лужу и мычит что-то нечленораздельное. Первый говорит второму: «Видишь, наши уже гуляют, а мы с интеллигентом все стакан ищем!»

Так вот, «наши уже гуляют». Они говорят о том, что рухнула новая Берлинская стена. Они говорят о том, что произошедшее событие ничуть не менее значимо, нежели то, после которого Советский Союз подписал «Компьенский мир», то есть полностью капитулировал…

А «мы с интеллигентом все стакан ищем»: «Докажите, что структуры, которые приходят к власти в Египте, — это злые силы, а не добрые!»

«Злые», «добрые» — это понятия относительные, и я не хочу ими оперировать. Я никогда не буду демонизировать ни одно, даже самое радикальное, движение. Люди борются за свои идеалы… Важно, за какие и как эти идеалы соотносятся с нашими.

Я всегда выступал и буду выступать против другого — против того, чтобы, едва увидев, как некто атакует твоего врага, сразу начинать радоваться и кричать: «Ура, ура! Это наш друг!» Этот некто может оказаться еще более беспощадным врагом, чем тот, кого он атакует. Он может о чем-то договориться с твоим врагом. И так далее…

Джордж Сорос сказал, что его цель — поддержать «Братьев-мусульман»[6]. Теперь по всему миру началась кампания: нам рассказывают, что «Братья-мусульмане» — организация социальной благотворительности… Это очень смешно! И, главное, это оскорбительно для самих «Братьев-мусульман». Был такой революционер Сейид Кутб, мученик данного движения. Его называли «Че Геварой», «Лениным исламизма». Это он — филантроп? А в чем состояла его филантропия? «Братья-мусульмане» убивали — и их убивали, и они мученически терпели репрессии со стороны власти. За что? За социальную филантропию?

Да, конечно, одним из элементов политической стратегии «Братьев-мусульман» является еще и социальная филантропия, создание структур, помогающих бедным, потому что в среду бедных гораздо легче проникать с помощью таких структур. Вообще, подобное тотальное проникновение есть основа философии «Братьев-мусульман». Но это вовсе не значит, что «Братья-мусульмане» являются филантропической организацией.

«Братья-мусульмане» нацелены на захват власти и установление определенного мирового порядка, что написано во всех их документах. И никто не отменил ни создания мирового Халифата, ни очищения от ересей и наслоений светскости, а также от «порочного» национализма, «порочного» умеренного исламского существования. Все это названо оскорбительным словом «джахилия», что означает кощунство, обрушение в язычество (и это, возможно, даже хуже, чем, например, христианство твоего смертельного врага).

Никто не отменил Халифата. Значит, никто не отменил принципа, по которому Халифат должен находиться на той территории, где когда-то был ислам (а, между прочим, в России эта территория достаточно обширна). И не надо выставлять «Братьев-мусульман» — движение радикальное, насыщенное политической и метафизической энергией, энергией конечных стремлений, в соответствии с которыми весь мир в итоге должен начать жить «праведно», то есть исламской жизнью, — благотворительным обществом. Это стыдно, нехорошо, неправильно.

Сегодня американцы называют «Братьев-мусульман» «хорошей» организацией! Добрые такие «Братья-мусульмане»! Перед этим они уже талибов начали делить на «добрых» и «недобрых», «хороших» и «плохих». Хорошие — это те, которые им нужны. Плохие — это те, кого надо наказать.

Пройдет время, и окажется, что в списке наказуемых будет только бен Ладен. Или бен Ладен и Завахири. Или еще два — три человека. Все остальные окажутся «хорошими». На самом деле, они будут еще более свирепыми, чем бен Ладен, еще более насыщенными все той же энергией, которая движет бен Ладена по историческому пути (или контристорическому, если точнее сказать). Но они будут названы «хорошими»… Войска уйдут из Афганистана, а волна талибов двинется в Среднюю Азию и оттуда к нам. Я иногда явственно вижу эту картину: Кавказ, как шлюз, ломается — и оттуда вся эта энергия течет на нашу территорию…

Если мы не сможем ничего противопоставить:

а) Модерну, развивающемуся сейчас на Большом Дальнем Востоке (проекту № 1),

б) Постмодерну, развивающемуся на Большом Западе (проекту № 2),

и

в) Контрмодерну, развивающемуся на Большом Юге, который сейчас сооружают на наших глазах (проекту № 3),

— если мы просто окажемся перед необходимостью выбрать одну из этих альтернатив, смерть России неизбежна. Потому что у России нет стратегического пути в рамках этих трех альтернатив.

Россия никогда не сможет войти в Большой Дальний Восток. В ней просто нет «человеческого ресурса» — огромного количества энергичных, жаждущих весьма скромного процветания, готовых дисциплинированно работать за малую заработную плату рабочих. Нет этой человеческой массы, которая есть там. И нет еще многого другого: нет определенных этических и даже религиозных установок, и так далее. Нам туда не войти.

Войти в Большой Запад (о чем мечтают многие, начиная с наших политических руководителей и кончая частью рядовых граждан, которые волокутся за этой утопией на протяжении последних 20 лет) тоже невозможно. Нам нет места в этом «сервисном центре». Мы не существуем в том его очаге, который занимается высокими технологиями. Мы не существуем в том его очаге, который занимается мировыми финансовыми услугами. Мы не существуем в том его очаге, который занимается сервисом. Кроме того, сам Большой Запад (во всяком случае, европейская его часть) скоро тоже будет атакован Большим Югом.

Наверное, вы обратили внимание, как один за другим трое руководителей главных европейских государств: Германии, Франции и Великобритании — заявили, что мультикультурализм — это утопия. И что если они будут дальше двигаться в рамках данной утопии, то это будет иметь плачевные последствия. Что они имели в виду? Что такое этот самый мультикультурализм? Все считают, что это такое братство народов. Отнюдь!

Братство народов всегда существует вокруг какого-то ядра, оно складывается вокруг какого-то центра, вокруг какого-то высокого смысла — исторической судьбы, гигантского исторического проекта, огромной накаленной энергии с ее жаждой Идеального. Вокруг Идеального вообще.

А мультикультурализм — это совсем другое. Это не когда вы складываете из камней собор, подчиненный великому замыслу, а когда все камни валяются отдельно. «Есть маленькая секта, и есть великая мировая религия — пусть сосуществуют на равных! Есть чужое нам начало, которое отрицает всю нашу историю и культуру, и есть наше начало — пусть сосуществуют на равных!»

Но ведь при таком подходе все теряет смысл: все мировые религии, все мировые смыслы. Это и есть постмодернистский принцип существования.