Лучано Паваротти - Мой мир

• Название: Мой мир
• Автор: Лучано Паваротти
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-7027-0213-1

Так повелось, что оперного певца обычно сравнивают с его великим предшественником. Но если автора этой книги и называли «вторым Карузо», то совсем не долго. Он стал «Первым Паваротти», и сейчас уже других сравнивают с ним. «Великий, непревзойденный, гениальный» — эти эпитеты сопровождают Паваротти три последних десятилетия. Но путь певца к всемирной славе был тернист и труден.

И далеко не сразу ему удалось стать тем явлением в мировой культуре, которое сейчас все знают как ПАВАРОТТИ.

«Я старался быть абсолютно откровенным в своей книге, — говорит Лучано Паваротти. — Мне нравится моя жизнь со всеми радостями и печалями, которые выпали на мою долю. Надеюсь, что вам она тоже понравится». Книга великого тенора разошлась миллионными тиражами по всему миру, чаруя поклонников Паваротти не меньше, чем его пение.

---

— Ты уверен? И не будет никаких поклонников? Не будет туристов с камерами с телескопическими насадками, чтобы поймать в объектив это ужасное тело? Ты гарантируешь?

— Обещаю, — отвечает Дино. — Там никого не будет.

— А крупный тунец не клюнет на меня?

— Не беспокойся. Я знаю подходящее местечко.

В этот день Дино был занят. Но через несколько дней мы отправились с ним на моей лодке подальше от людей, далеко за мол. Это было именно то, что мне Дино и обещал, — совершенно уединенное местечко! Я плескался в воде целый час, просто чудесно! Ни фотографы, ни тунцы мне не помешали…

Окончив трапезу, мы обычно еще долго сидим за столом, попивая кофе или минеральную воду, едим фрукты. Если я считаю, что уже достаточно долго соблюдал диету, то могу пойти на кухню и принести немного мороженого «Хаген Даз». Когда Билл увидел его в первый раз, он был удивлен и спросил:

— Ты привез его из Нью-Йорка?

— Извини, — отвечал я, — но сейчас его можно купить и в Италии.

Я считаю, что это самое вкусное мороженое в мире. Уж я-то разбираюсь в этом…

Мои домашние начали расходиться из-за стола. Я понял, что и мне пора: прошел метров пятнадцать до своего гамака, что висит между двумя деревьями у дальнего края террасы. И будь за столом у меня даже сам президент Франции, пришло время вздремнуть. Ложусь в гамак и засыпаю. Сквозь сон слышу крики играющих на пляже детей…

Глава 18: КОНЕЦ ЛЕТА

Итак, после обеда я обычно отдыхаю — сплю в гамаке час или два. Как хорошо проснуться на террасе, когда послеполуденное солнце заливает пляж внизу, под горой!

Было очень жарко — не помню, когда еще было так жарко, — но с моря дул бриз. Лариса, увидев, что я проснулся, принесла мне холодной минеральной воды и сказала, что три девушки-японки ждут в такси у ворот. По переговорному устройству они объяснили, что приехали из Токио с подарком для маэстро Паваротти. Можно ли им войти и вручить его мне?

Возможно, они и приехали из Токио, но уверен, что не только для того, чтобы увидеться со мной. Конечно, они будут осматривать Рим и Флоренцию, пока находятся в Италии. Я сказал Ларисе, чтобы она их впустила.

Девушки оказались милыми и очаровательными. Они вручили мне кимоно из шелка замечательной расцветки, которое сшили для меня в Токио. Я был очень тронут, а когда его примерил, то удивился, что оно оказалось мне впору. Японцы ведь такие молодцы — возможно, они использовали компьютер, для того чтобы измерить мои ужасные габариты по изображению на телеэкране.

Друг, живущий на побережье в Фано, позвонил мне и сказал, что они выходили в море и поймали тунца весом около двух центнеров. Я не поверил этому и сказал Биллу, что мы сможем поработать над книгой потом, а сейчас необходимо поехать и взглянуть на рыбу. Мы сели в мой «мерседес» и за пятнадцать минут доехали до Фано. Там в порту стояло много рыболовецких судов, но я поехал прямо к докам.

Когда мы подъехали к месту, которое назвал мне мой друг, там вокруг подвешенной за хвост рыбы уже стояла небольшая толпа. Рыба была огромная — около трех метров длиной — и очень красивая. Мы все сфотографировались на ее фоне. Чуть позже друг привез нам домой большой кусок тунца — это была часть хвоста. Анна нарезала розовое мясо тонкими ломтиками и подала его сырым с соусом «песто». Это было восхитительно.

Еще перед отъездом в Фано я договорился встретиться кое с кем из родственников в доке Пезаро, где держу свой катер. Билл настаивал на том, чтобы сразу же вернуться домой и продолжить работу над книгой. Но я ему ответил, что день сегодня облачный, и если мы будем работать в то время, когда не светит солнце, то книга выйдет грустной. Солнце потом все же выглянуло, но Билл вообще махнул на меня рукой: так или иначе, но о работе он больше не говорил.

Мы с Биллом ехали по побережью вдоль длинного пляжа мимо тысяч припаркованных машин. Многие, выезжая с места парковки, рискуют задеть твою машину, когда она едет мимо. Это очень опасно, поэтому мы называем эту дорогу «Страда дельи Морти» — Улица смерти. На ней случается много дорожных происшествий. Но мы удачно миновали ее и направились прямо в док Пезаро, где нас ждал мой катер. На борту уже были Лариса, мой племянник Витторио, моя племянница Кармен со своим чудесным пятилетним сыном Николя, красивым мальчиком и хозяином всего, что он увидит. Если люди думают, что летом на вилле «Джулия» главный я, то они ошибаются. Главный — Николя.

Я вывел катер из гавани и когда уже был в открытом море, то прибавил скорость и направился к северу от Пезаро. Я очень люблю смотреть на свой дом со стороны моря. Отсюда ясно виден склон холма. В том году он был заметен еще лучше — благодаря множеству подсолнухов, которыми мы засадили склон, круто поднимающийся от пляжа к дому. Сам же дом почти не виден за деревьями.

Стали обсуждать, стоит ли доставать «банан». Это новая забава, которую придумал я: длинная резиновая надувная труба ярко-желтого цвета и в форме банана, которую привязывают к катеру. Ее можно оседлать, как коня. У «банана» есть ручки, чтобы держаться, но ноги свободно болтаются в воде, поэтому легко упасть. Адуа любит кататься на «банане» и умеет хорошо на нем держаться, независимо от скорости и количества виражей. Но в этот раз Адуи с нами не было, а больше никто не выразил желания прокатиться верхом на «банане». Чем же еще заняться?

Я спросил Билла:

— Ты умеешь кататься на водных лыжах?

— Нет.

— Хочешь, я тебя научу?

— А ты можешь? — спросил он.

— Я прекрасный инструктор, — ответил я, и Билл согласился попробовать.

Он спустился в каюту и долго не выходил. Я крикнул:

— Что ты там делаешь?

— Не могу же я кататься в контактных линзах, поэтому ищу, куда бы их положить.

Я подождал минуту, потом снова крикнул:

— Ну, ты не передумал?

Билл нашел две кофейные чашки, чтобы положить в них линзы, потом надел купальный костюм и спустился в воду. Я подсказывал ему с катера, что надо делать. Он надел лыжи и поднял их в воздух — как я ему велел. Потом Билл сделал мне знак, подняв большой палец. Я завел мотор, трос натянулся. Были видны только брызги воды, а где Билл? Потом я заметил его за кормой в воде и сделал круг. Он прокричал:

— У меня во рту половина Адриатики. Я выпустил рукоятку и хочу попробовать еще раз.

— Держись крепче. И закрой рот, тогда не наберешь воды.

Билл приготовился, поставил лыжи в нужное положение, а я снова завел мотор. На этот раз он продержался дольше, но, когда начал принимать вертикальное положение, одна лыжа подвернулась вместе с ногой Билла. Он опять оказался в воде. Вид у него был несчастный. Я развернулся и поплыл назад.

— Что-то случилось с ногой, Лучано, — кричал Билл. — По-моему, она не сгибается в эту сторону. Я ее здорово ударил.

— Хочешь попробовать еще раз?

— Еще раз? — спросил он. — Будет хорошо, если я вообще смогу ходить. — Билл поднялся на борт и сказал, что ему неудобно — так опозориться. Все его успокаивали: в первый раз это случается с каждым. Кармен сказала, что он отважен, как лев (что, как мне кажется, было явным преувеличением), но Биллу это было приятно. Лариса принесла ему один из моих халатов, и мы усадили его на мягкое сиденье на корме.

Билл стал расспрашивать всех, как они учились кататься на водных лыжах, и очень удивился, узнав, что никто из них даже и не пробовал этого делать. А он-то думал, что завоевывает право на членство в нашем маленьком клубе водных лыжников.

— И даже ты, Лучано? — спросил он. — Ты тоже никогда не катался на них?

Я сказал с улыбкой:

— Да ты что, с ума сошел?

Действительно, из нас только один пытался встать на водные лыжи — Лариса. Она каталась на них за несколько дней до этого и растянула мышцу. Оказалось, что с Биллом случилось то же самое. Это было просто совпадение. Лариса показала Биллу свою ногу — она была вся черно-синяя. Билл спросил:

— Неужели и моя нога будет выглядеть так же?

— Не сейчас, а через несколько дней, — сказала Лариса.

Тогда Билл обратился ко мне:

— Лучано, если тебе надо избавиться от писателя, не нужно себя так утруждать. Просто скажи мне, что не хочешь работать над книгой, и я уеду. Совсем не обязательно отрывать мне ногу и бросать посреди Адриатики.

Я ответил Биллу, что вовсе не хотел от него избавляться, но, чтобы лыжник смог встать вертикально, необходима скорость.

Когда на следующее утро Билл вышел к столу, он хромал и признался, что ему больно ходить, хотя во время сна он ничего не чувствует. Позже, когда мы с ним пошли прогуляться, Билл сказал мне:

— Лучано, я думал о вчерашнем. Мне приходилось видеть фильмы о водных лыжниках, но там они начинали скользить не на такой большой скорости. Они увеличивали ее постепенно. — И добавил еще один аргумент: — Лариса молодая и спортивная, но даже она заработала растяжение, когда ты учил ее кататься. Я пришел к выводу, что ты слишком быстро шел.