Лучано Паваротти - Мой мир

• Название: Мой мир
• Автор: Лучано Паваротти
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-7027-0213-1

Так повелось, что оперного певца обычно сравнивают с его великим предшественником. Но если автора этой книги и называли «вторым Карузо», то совсем не долго. Он стал «Первым Паваротти», и сейчас уже других сравнивают с ним. «Великий, непревзойденный, гениальный» — эти эпитеты сопровождают Паваротти три последних десятилетия. Но путь певца к всемирной славе был тернист и труден.

И далеко не сразу ему удалось стать тем явлением в мировой культуре, которое сейчас все знают как ПАВАРОТТИ.

«Я старался быть абсолютно откровенным в своей книге, — говорит Лучано Паваротти. — Мне нравится моя жизнь со всеми радостями и печалями, которые выпали на мою долю. Надеюсь, что вам она тоже понравится». Книга великого тенора разошлась миллионными тиражами по всему миру, чаруя поклонников Паваротти не меньше, чем его пение.

---

Вскоре после нашего знакомства Майкл пришел в «Метрополитэн» послушать меня. Несколько недель подряд я пел в ряде спектаклей оперы «Пуритане» В. Беллини, затем один раз выступил в «Богеме» и в заключение еще раз в «Пуританах». Именно на этот спектакль и пришел Майкл. На верхнем ре голос у меня сорвался (надо сказать, что такое со мной случается редко). Когда Майкл пришел ко мне за кулисы, я извинился, что разочаровал его. Его тронуло то, что мне небезразлично его мнение, и это стало началом нашей дружбы.

Иглесия — чудесная женщина, но несколько застенчива. Она давно призналась мне, что в восторге от Зубина Меты. Это было даже не просто восхищение, а скорее обожание. В конце концов, я сказал, что если уж он ей так нравится, то надо пригласить его на обед в мою квартиру в Нью-Йорке. Иглесия была очень довольна и взволнована. За обедом я посадил ее напротив Зубина за длинным узким столом (это было до того, как я купил большой круглый стол). Во время обеда я видел, что Зубин обращается к ней, но она почти ничего не отвечает. Когда Иглесия на минутку вышла из-за стола, я пошел за ней спросить, все ли в порядке? Хорошо ли она себя чувствует? Может, ей не очень понравился ее герой? Она отвечала, что чувствует себя хорошо, а Зубин — чудесный и очень любезный человек. Все дело в том, что она испытывает благоговейный трепет и не может говорить.

— Ну, тогда сделайте над собой усилие, когда вернетесь за стол. А то получается, как в немом кино, — проговорил я.

Мне кажется, что чем больше я знаю и люблю своих друзей, тем более становлюсь с ними резок и откровенен. Как-то на большом приеме мы стояли и разговаривали с Иглесией, когда к нам подошел Фрэнк Синатра. Она так разволновалась, что уронила бокал с вином. Он разбился вдребезги у наших ног. Из-за больного колена мне трудно наклоняться, Иглесия же застыла, как статуя. Так мы двое и стояли не двигаясь.

Фрэнк нагнулся и стал подбирать осколки. Пришлось сказать Иглесии:

— В следующий раз берите… пластмассовый стакан! Вот что обязательно должно быть у моих друзей,

так это чувство юмора и способность понимать шутки, потому что сам я ужасный шутник и ничего не могу с собой поделать: это у меня врожденное. Наверное, это ребячество, но я просто обожаю дурачиться и подтрунивать над людьми. Мне не хочется задевать всех, поэтому я выбираю кого-нибудь одного для своих шуток. Сын Иглесии Майкл очень добродушный и серьезный человек, его-то я и выбрал на эту роль. Сейчас ему уже под тридцать, а поскольку я знаю его с детства, то это дает мне особые права. Во всяком случае, Майкл не возражает.

Постоянная тема моих шуток — его пение. Увлекаясь оперой и зная все о певцах, особенно о тенорах, Майкл и сам бы не прочь петь, да не может. Я попытался его научить, но что тут поделаешь? Голос у него громкий и… ужасный. И Майкл это осознает.

Однажды в Нью-Йорке меня навестил мой друг Карло Бергонци. В моей квартире мы с ним почти целый день учили Майкла петь. Как мы ни старались, заставляя его распевать длинные гаммы и простые песенки, так и не смогли добиться от него ни одной верной ноты. Просто поразительно! Дойдя до конца одной гаммы, Майкл подержал высокую ноту. Карло вдруг закричал:

— Стоп! — Потом повернулся ко мне и сказал: — За два часа, Лучано, это первая нота, которую он спел верно.

Позже я попросил Майкла:

— Можешь рассказывать всем, что Паваротти твой друг, но не смей говорить, что он твой педагог по вокалу.

Я был просто «зачарован» пением Майкла и всем друзьям представлял его в качестве талантливого молодого тенора. Представил его и многим своим коллегам, таким, как Гвинее Джоунз и Терсиа Стратас. Однажды ко мне за кулисы зашла поздравить великая Лисия Албанезе. Я представил ей Майкла как многообещающего молодого тенора, начинающего карьеру. Этой великой певице сейчас около девяноста лет. Она стала шумно проявлять интерес к Майклу:

— Ах, какой красивый юноша! Вы говорите, что у него прекрасный голос? Замечательно! — Она была просто счастлива.

Не знаю почему, но я тоже испытал удовольствие от своей шутки. Как-то я сказал Майклу, что хочу, чтобы он выступил на концерте. Скажем всем, что петь буду я, а когда зал будет полон, запрем двери и всю программу исполнит Майкл.

Я не раз находил самое разное применение его «необыкновенному» голосу. Однажды перед выступлением в «Метрополитэн-Опера» Майкл зашел в артистическую пожелать мне удачи. Мы сидели и беседовали, когда вошел Джильдо Ди Нунцио, чтобы помочь мне распеться. Джильдо сел за маленькое фортепиано ко мне спиной, взял аккорд. Я сделал Майклу знак запеть вместо меня. Он раскрыл рот и издал один из своих громоподобных звуков, похожий на рев сирены, предупреждающей об опасности корабли в тумане. Джильдо подумал, что со мной случилось что-то ужасное, и чуть не упал со стула.

Конечно, с моей стороны это коварство — просить Майкла петь на вечерах. Однажды он просто изуродовал арию де Грие из «Манон Леско», когда я попросил его спеть для моих гостей. И тут мне пришла в голову жуткая мысль. Я прервал его.

— В чем дело? — спросил Майкл. Я ответил, что несколько месяцев сдавал эту свою квартиру Хосе Каррерасу. Теперь соседи могут подумать, что Хосе потерял голос.

Самое поразительное то, что Майкл не возмущается моими шутками относительно его голоса и с удовольствием мне подыгрывает. Наверное, он терпит мои проделки потому, что считает их проявлением сумасбродства своего друга Лучано. Уверен, что Майкл смирился со своим положением. Но я подшучивал не только над его голосом. Однажды он позвонил и сказал, что сегодня у него день рождения. Я так хохотал, что не мог говорить.

— Что с тобой, Лучано? — спросил он.

— Майкл, я знаком с тысячью людей, но только ты один звонишь, чтобы сообщить мне о своем дне рождения.

Но иногда он все же отыгрывается. Одно время Майкл страдал от избыточного веса и поэтому поставил себе целью похудеть. Это ему удалось, и он вернулся к норме. Ему известно, как я этому завидую. К тому же он обыгрывает меня в пинг-понг, а я так злюсь, что один раз неверно считал и ошибся в свою пользу. Но все-таки Майкл победил.

Одна из моих удачных шуток не имеет отношения к голосу Майкла. Все произошло чисто случайно, когда однажды Майкл позвонил мне домой. В то время у меня был Андреа Гриминелли со своей девушкой. Когда зазвонил телефон, Андреа, видя, что я занят за письменным столом, взял трубку. Когда Майкл услышал голос Андреа, то спросил его, что тот здесь делает. Совершенно безотчетно Андреа ответил, что он у себя дома и что Майкл набрал не тот номер. Это мне и было нужно.

Майкл позвонил опять. На этот раз трубку взял я и, изменив голос, ответил: «Квартира Андреа Гриминелли». Потом сказал, что господина Гриминелли нет дома — он уехал к господину Паваротти. Может быть, дать номер телефона? Майкл был совсем сбит с толку. Через несколько минут он опять позвонил. Я уже забыл, что мы ему говорили перед этим, но продолжал игру. В конце концов мы подключили к ней и девушку Андреа. Мы попросили ее позвонить Майклу в Нью-Джерси и сказать: «Говорит оператор с телефонной станции. Мы хотели бы знать, почему вы все время подключаетесь к телефону господина Паваротти?» Майкл решил, что сходит с ума. Но девушка продолжала говорить, и тут-то он заподозрил неладное и спросил ее служебный номер. Она не ожидала такого вопроса и положила трубку. По-моему, весь розыгрыш продолжался полчаса. Если по этой шутке можно судить, что я подлый, как говорит Джильдо, что ж, придется с этим согласиться. Со своей стороны, могу сказать на это, что так я развлекаюсь.

Примерно через неделю мы с Майклом решили пообедать в китайском ресторане «Шан Ли» около «Метрополитэн-Опера». Он должен был к определенному часу заехать за мной на квартиру, но вдруг я вспомнил, что у меня несколько раньше назначена встреча в «Метрополитэн». Звонить было поздно, так как Майкл уже выехал из Нью-Джерси. Я оставил у консьержа записку, где просил Майкла ехать прямо в ресторан, где должен был его ждать. Я опоздал всего на несколько минут (чего стараюсь не допускать). Майкл уже выходил из ресторана, и у него был обиженный вид.

— В чем дело? — спросил я. — Я опоздал всего на пять минут.

Оказалось, что, прочитав мою записку, он поехал прямо в ресторан. Но там ему сказали, что столик не заказан и меня не ждут.

— Уверен, Лучано, — заявил Майкл, — это еще одна из твоих шуточек.

— Как ты мог подумать обо мне такое?

Для себя же я решил запомнить этот случай и в будущем как-то использовать. Получится грандиозная шутка. Нужно только подождать, пока Майкл забудет о сегодняшнем случае.

Есть несколько городов, где за прошедшие годы я провел много времени. И в каждом таком городе у меня есть старые друзья. Чудесно приезжать туда снова. Хотя это и не твой родной город, но ты чувствуешь, что он тебе и не чужой. Если я подолгу не бываю там, то поддерживаю дружеские отношения по телефону. Обычно в каждом таком городе среди друзей есть один-два человека, знающих остальных моих друзей. Я звоню им из разных уголков земли, чтобы узнать, как все они поживают и какие у них новости.