Рэйя - Первое мгновение вечности

• Название: Первое мгновение вечности
• Автор: Рэйя
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Гарри Поттер, Том Риддл, Северус Снейп, Гермиона Грейнджер, Драко Малфой, Блейз Забини, Ремус Люпин

Жанр: AU/Adventure

Размер: Макси

События: Измененное пророчество, Распределение в другие факультеты, Новый хоркрукс

Саммари: Два отвергнутых ребенка, две судьбы, две покалеченные души, две мечты о сказке и одно пророчество на двоих.

Предупреждение: ООС, совершенно бессовестное АУ, никак не канон и прочие ужасы, но аффтор старался.

---

Северус проглотил очередную колкость и для разнообразия спокойно взглянул на ребенка.

— Для этого вам нужно было родиться в другой жизни, Поттер, — сказал он. — Люди всегда будут видеть в вас Мальчика–Который–Победил–Тёмного–Лорда и ждать от вас чего‑то неординарного.

— Но я не хочу делать ничего особенного! — с жаром воскликнул Гарри, — я просто хочу быть собой, почему все постоянно ждут от меня каких‑то подвигов? Мне не нужна эта слава или всеобщее внимание, — он поймал насмешливый взгляд профессора. — Правда!

Снейп некоторое время молчал, разглядывая первокурсника, и в который раз убеждался, что совсем не знает этого ребенка.

— Сложно изменить весь мир, Поттер, — наконец ответил зельевар, — но можно изменить свое отношение к нему.

Гарри непонимающе нахмурился, размышляя над словами своего декана, потом вяло улыбнулся.

— Вы правы… — он вздохнул. — Людей нельзя изменить…

Они помолчали, каждый думая о своем, вдруг Снейп вспомнил, что он вообще‑то этого паршивца на дух не переносит.

— Возвращайтесь в свою гостиную, Поттер, скоро отбой, — он бросил на мальчика недовольный взгляд. — И Мерлина ради избавьте меня от очередных ваших глупостей…для вашего же блага.

К концу января неутихающие в школе слухи приняли весьма мрачный окрас. Когда выяснилось, что в этой истории были замешаны Пожиратели Смерти, многие студенты начали смотреть на представителей змеиного факультета так, словно они тоже в чем‑то провинились. В школе стали поговаривать, что Гарри Поттеру не место на Слизерине, что там ему грозит опасность, несколько представителей от Гриффиндора и Рейвенкло даже ходили к директору с просьбой перевести Гарри на другой факультет. Между слизеринцами и учениками других факультетов постоянно происходили конфликты, слизеринцев начали открыто обвинять в пособничестве Волдеморту. Профессора пытались как‑то успокоить учеников, объяснить всю беспочвенность этих обвинений и восстановить хотя бы относительное спокойствие в школе, но с каждым днем ситуация становилась только хуже. Тома, казалось, вселило общее сумасшествие, и он не уставал повторять, что всему виной узколобость волшебников и их неспособность адекватно воспринимать действительность. На все расспросы Арчер отвечал открытым презрением и говорил, что не имеет к случившемуся никакого отношения. Это автоматически переключало всеобщее внимание на Гарри, а он, в свою очередь, все больше закрывался в себе и избегал любых контактов с окружающими, предпочитая проводить свободное время в гостиной Слизерина. Надо было отдать слизеринцам должное, они, в отличие от представителей других факультетов, не донимали его вопросами и вообще старались делать вид, что ничего не случилось, но даже среди них Поттер ощущал скрытое неодобрение и осуждение. Слизеринцам не нравилось повышенное внимание к их факультету и они, что очевидно, во всем винили Гарри. В итоге, он начал прятаться и от сокурсников, скрываясь в спальне для мальчиков.

— По моему, это уже перебор, — Гарри поднял голову, встретившись взглядом с Драко Малфоем, который, отодвинув полог его кровати, разглядывал разложенные на одеяле учебники. — Долго собираешься тут сидеть?

— С каких это пор я должен перед тобой отчитываться? — раздраженно уточнил Поттер, уставившись в учебник по чарам.

Малфой уселся на край его кровати, отодвинув в сторону кипу исписанных пергаментов, и насмешливо взглянул на сокурсника.

— Великий Гарри Поттер прячется от проблем? — вопросительно изогнув бровь, сказал мальчик. — Это как‑то не вяжется с твоим образом героя, знаешь ли…

— А кто сказал, что я герой? — ворчливо буркнул Поттер, продолжая гипнотизировать взглядом учебник.

— Все говорят, — Драко вздохнул. — Знаешь, в чем твоя проблема?

— Хм?

— Ты слишком хочешь всем нравиться, — Драко усмехнулся, заметив негодование в глазах сокурсника, обращенных к нему. — Что? Будешь спорить?

— Я не пытаюсь никому нравиться!

— Ну конечно! Именно поэтому у тебя такая орава друзей.

— Что плохого в том, чтобы иметь много друзей? — немного непонимающе спросил Поттер.

— Ты сам‑то хоть одного из них считаешь другом? — спокойно поинтересовался Малфой и понимающе хмыкнул, когда уверенное: «Конечно, считаю!» так и не сорвалось с губ сокурсника. — Ценность друзей не в количестве, а в качестве, ты и сам это прекрасно знаешь, потому что кроме Арчера тебе на самом‑то деле никто не нужен. Стадное чувство — удел гриффиндорцев, которые не способны выбирать друзей. Мы же слизеринцы, Поттер, и пора бы понять, почему ни один уважающий себя слизеринец не станет позорить себя и свой факультет, заводя знакомства с кем попало.

— Будешь учить меня выбирать друзей? — раздраженно бросил Гарри, отказываясь соглашаться со словами сокурсника.

— Да общайся с кем хочешь, — фыркнул Малфой. — Только потом не скули о том, что тебя предали твои друзья и не удивляйся, почему целая толпа болванов, чьих имен ты даже не помнишь, донимает тебя бестактными вопросами.

— Что…

— Они считают, что ты такой же, как они Поттер, что они могут беспрепятственно с тобой общаться, они начинают думать, что ты не слизеринец. Если бы подобное произошло со мной, ни одному идиоту не пришло бы в голову лезть ко мне с расспросами…

— Потому что всем на тебя плевать, — язвительно заметил Гарри.

— Потому что я слизеринец. К слизеринцу не будут приставать с предложениями дружбы всякие отбросы, ты же, со своей безмерной доброжелательностью, без разбору общался со всеми. Теперь из тебя пытаются сделать цирковое животное. Был бы ты умнее, повел бы себя иначе.

— И как же? — Гарри отвернулся от сокурсника, уставившись в одну точку. — Оскорблял всех вокруг? Кичился своими мнимыми достоинствами и унижал тех, кто в чем‑то хуже? Не слишком ли это низко, Малфой?

— Я говорю об уважении, — закатил глаза Драко. — Люди должны уважать тебя, они должны знать свое место, — мальчик вздохнул. — Вот она, проблема тех, кто рос с магглами, — они ничего не знают о воспитании волшебников.

— Полагаю, Волдеморт очень много об этом знал, если столько магов пресмыкалось перед ним, — огрызнулся Гарри.

Насмешливая маска Малфоя разлетелась вдребезги, и в серых глазах слизеринца вспыхнул страх, плотно переплетенный со злобой.

— Не смей упоминать его имя Поттер, — прошипел он, — и так оскорбительно отзываться о нем. Тёмный Лорд был великим волшебником, он мог изменить наш мир в лучшую сторону, он мог…

— Указать всем нам, где наше место, да? — перебил его Гарри.

— Ты ничего не знаешь о нём!

— Я знаю достаточно, чтобы утверждать, что его могущество сильно преувеличено. Волдеморт был ничем не лучше обычного тирана и убийцы!…

Мальчик замолчал, когда кулак Драко со всей силой врезался в его скулу. Поттер отшатнулся от сокурсника, чувствуя, как вместе с болью приходит давно затаенная злость. В следующее мгновение оба первокурсника яростно колотили друг друга, стараясь нанести как можно больше урона противнику. Ни один из них не знал, сколько они так катались по полу, осыпая друг друга градом беспорядочных ударов, но выдохлись оба практически одновременно и, не сговариваясь, прекратили драку. Гарри сел, привалившись спиной к стене, и стер кровь с разбитой губы.

— Никогда бы не подумал, что Драко Малфой пустит в ход кулаки, — хмыкнул он, наблюдая, как блондин усаживается рядом с ним, осторожно ощупывая ссадину у себя на лбу. — Это же так по–маггловски.

— Это все из‑за тебя, — обижено буркнул Драко, — ты меня так бесишь, что я не смог удержаться от соблазна врезать тебе по роже.

— Фу, как грубо, — передразнивая писклявый голос их сокурсницы Панси Паркинсон, сказал Поттер, Малфой прыснул.

Оба мальчика какое‑то время молчали, разглядывая друг друга и прикидывая у кого из них больше синяков и ссадин, наконец, Малфой фыркнул.

— Все‑таки, идиот ты, Поттер, — констатировал он.

— Я знаю, — Гарри вздохнул. — Скажи, почему ты поддерживаешь Волдеморта?

Блондин вздрогнул и поморщился.

— Мерлина ради, не зови ты его по имени, — раздраженно попросил он.

— Почему нет? — Поттер удивленно поднял брови, поворачивая голову к сокурснику. — Что такого пугающего в этом имени?

— Ничего, — подумав, ответил Драко, — просто отец всегда говорил, что называть Его по имени может лишь равный Ему.

— И все?

— Да…

— Ну и глупость, — зеленоглазый мальчик презрительно хмыкнул, — он не сделал ничего особенного, чтобы заявлять о своем величии.

— Он был могущественным магом!

— И что? Куда он направил свое могущество? Что он сделал? Как изменил этот мир? Оставил сиротами сотни детей? Пытал тех, кто был с ним не согласен? Убивал и держал в страхе тех, кто осмеливался противиться его диктатуре? Брось, Драко, в нем нет, и не было ничего великого! Хочешь сейчас сказать мне о его способностях? — усмехнулся Поттер, когда Малфой открыл рот, собираясь выразить протест. — Не спорю, возможно, он и был силен, но что с того? Разве это показатель? Разве только сила решает судьбы мира? — Гарри смерил сокурсника печальным взглядом. — Тогда магический мир ничем не лучше маггловского, потому что это дикость. Мне всегда казалось, что маги должны быть выше магглов, но, оказывается, разницы между ними никакой нет…