Александр Беляев - Ариэль

• Название: Ариэль
• Автор: Александр Беляев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39902-4

В пятый том полного собрания сочинений А.Р. Беляева вошли последние крупные произведения знаменитого фантаста. Эго не только хорошо известные читателям романы «Ариэль» и «Человек, нашедший свое лицо», но и фантастико-приключенческая повесть «Замок ведьм» о немецком ученом, который научился управлять космическими лучами для создания супероружия, а также романы-утопии «Лаборатория Дубяьвэ» и «Под небом Арктики». Роман «Под небом Арктики» публикуется впервые с 1938 года!

_{Составители Евгений Харитонов и Дмитрий Байкалов  Данное собрание печатается с одобрения Светланы Александровны Беляевой}

---

— Ну а для чего эти маленькие трубы? — спросил Игнат.

— Принцип их работы также прост. Цилиндр разрезан пополам, и половинки ставятся горизонтально на опорный диск таким образом, что края одной половины заходят за край другой; между ними — промежуток. В эту щель и попадает воздух. Он вертит ротор, ротор приводит в движение динамо.

— И совокупной энергии всех этих установок достаточно для того, чтобы снабдить воздушный корабль энергией?

— И да и нет. Как я сказал, одной высотной станции недостаточно. Внизу же ветер все же дует непостоянно. А в тех случаях, когда «Тайга» идет сплошным лесом, внизу совсем тихо. И нам пришлось призвать на помощь еще одно изобретение — систему «аккумуляторов» для ветряных установок Уфимцева. В кратких словах, дело сводится к следующему.

Ветер — даровая энергия, которая везде под руками. Но все несчастье в том, что ветер — капризная стихия. Он то дует, то перестает дуть, сила ветра также изменяется беспрерывно. Были предложены сотни, если не тысячи остроумных проектов усовершенствованных ветряков. Но изобретатели, ученые не «смотрели в корень», не ставили перед собой задачи бороться с основным недостатком ветряных двигателей — непостоянством их работы.

Сила ветра, как я уже сказал, меняется часто. Даже на протяжении одной минуты она непостоянная. Как выровнять эти минуты неравенства? Создается аккумулятор, так называемый инерционно-кинетический. Попросту говоря, это — усовершенствованное маховое колесо, в котором развивается сила инерции. Он движется, и потому он «кинетический». В нем использована сила инерции, и потому он «инерционный». Для того чтобы в нем самом было меньше трения и максимум полезного действия, его поместили в особом футляре, из которого выкачан воздух или же который наполнен водородом. Ветер дует — маховик вертится. Ветер перестал дуть, а маховик еще вертится несколько минут, продолжая отдавать запасенную энергию. «Скачущая» на протяжении минут энергия ветра несколько выравнена, а минутные перерывы в подаче энергии устранены.

Но это — лишь начало. В работе ветра бывают не только минутные, но и часовые перерывы, иногда в продолжение многих часов. Как бороться с этим? Аккумулятором номер второй. Это обычный электрический аккумулятор.

Далее идут перебои в подаче энергии ветра, которые могут длиться днями. И на сцену выступает аккумулятор номер третий. Вы знакомы с электролизером Шмидта? При прохождении электрического тока через подкисленную или щелочную воду вода разлагается на кислород и водород. Электролизер Шмидта, преследующий эту цель, состоит из чугунных пластин с закраинами, свинченных с асбестовыми прокладками в одну целую батарею. Промежутки между пластинами заполнены слабым раствором поташа. Образующиеся при прохождении тока водород и кислород отводятся порознь и собираются в сосудах. Этот электролиз производит та же энергия ветра. Ветряк «в свободные часы» запасает сам для себя газовое горючее, получаемое из воды.

Кислород — «побочный продукт» — идет на различные ну-лады, водород же служит горючим для газового двигателя с его динамо.

Наконец, имеется еще один резервный, обычный тепловой двигатель, скажем, на нефти, со своей динамо. Но к нему почти никогда не приходится прибегать.

Так была разрешена проблема выравнивания непостоянства энергии ветра. Эти аккумуляторы могут быть применены к ветрякам любой конструкции. Суть изобретения — в комбинированных способах аккумулирования энергии ветра.

— И ветер тянет «Тайгу» без отказа? — спросил Игнат.

Симаков нахмурился.

— Бывают все же заминки, — сказал он как бы нехотя. — Приходится тогда отстаиваться, чтобы запасти энергию в аккумуляторы. Но таких случаев было мало. Ведь у нас по ходу работ бывают длительные остановки, во время которых мы и можем запасать большие количества энергии.

— Итак, проблема энергии более или менее разрешена. А какая была вторая трудность при проектировании вездехода? Механизм передвижения? — спросил Бугаев.

— Да, но с этой проблемой интереснее всего было бы познакомиться, «поплавав» на нашем корабле.

6. Джим осматривает корабль

Игнат отправился в радиорубку справиться о Семенове и Доронине, а Джим занялся осмотром необычайного сухопутного «корабля».

Вдоль всего корпуса шел коридор. Стены и двери коридора — из серого матового металла. На потолке — лампы в кубических стеклянных абажурах, сделанных словно из кусков льда. На полу — линолеум. Чисто, как в больнице. На двери, против кают-компании, — черная блестящая табличка с надписью на русском языке. Джим осторожно приоткрыл дверь. Никого. Большая, как кают-компания, комната в три окна-иллюминатора. Все стены уставлены полками. На них папки, ящики с номерами. Ряды стеллажей, заполненных такими же ящиками. Какой-то склад…

Соседняя каюта — амбулатория. Джим заглядывает и сюда. Стены и мебель сверкают белизной. Хирургический стол. Стеклянный шкаф с набором медицинских инструментов.

Рентген, кварц и еще какие-то неизвестные Джиму аппараты. Рядом на стене — мраморная распределительная доска с рубильниками и выключателями, амперметрами, вольтметрами. Под стеклянным колпаком — микроскоп. В углу — весы.

«Неплохое медицинское оборудование для такого небольшого экипажа», — думал Джим.

Третья комната — лаборатория. Джим уже смело открыл дверь, полагая, что никого не застанет.

— Ах, простите… — смущенно говорит он и закрывает дверь. За дверью слышен смех и как будто слова: «Куда же вы? Войдите…» Но он не решается и бредет по коридору дальше, унося мимолетное впечатление: блеск химической посуды и инструментов, образцы минералов на столах и две женские головы, склоненные над микроскопами. Одна — с гладко зачесанными темными волосами, другая — стриженая, золотоволосая. Черная, кажется, постарше; золотая — помоложе, белая, румяная. Кто из них так звонко рассмеялся? Золотая?! И почему смеялась? Наверно, Джим выглядел очень глупо… Вернуться? Нет, нет… И не постучал. Подумают: «Какой невоспитанный!» Теперь он будет осторожней.

Джим перешел на другую сторону коридора и осторожно постучал в дверь, на которой была табличка с надписью «Клуб». «Войдите», — глухо послышалось ему. Он приоткрыл дверь. Комната была пуста. Неужто это та девушка услышала его стук и отозвалась? Почему он так взволнован? Хорошо, что здесь никого нет.

Всю стену занимает экран телевизора. Большой ламповый приемник. В углах комнаты два настольных бильярда с блестящими шарами — шарикоподшипниками. Стеклянный шкаф. В нем пинг-понг, шахматы, домино… Ковер во всю комнату. Мягкие кресла. Занавески на иллюминаторах. Красивая люстра. Сидя в этой комнате, трудно представить, что находишься в «непроходимых» сибирских лесах, за тысячи миль от городов и железных дорог.

В среднем этаже осталась одна неосмотренная каюта — библиотека. Джим направился туда. В библиотеке он застал врача Дубровину. Она извлекала из радиобильдаппарата листы газеты «Правда».

Наконец Джим спустился по трапу в нижний этаж. Здесь находились электрифицированная кухня, машинное отделение, склады провианта, горючего, запасных частей. Здесь же, в отдельной кладовой, Фома хранил шкуры убитых на охоте животных и целую коллекцию ружей, ящики с патронами, охотничьи ножи… Осмотр кончен. Джим поднимается на второй этаж. В коридоре встречает Бугаева.

— Все в порядке, — говорит Игнат. — Наш аэроплан вылетел вперед. Семенов чувствует себя молодцом. Идем на палубу.

7. Пленники огня

К Симакову подошел Фома:

— Гарью пахнет, капитан.

— Я ничего не чувствую, — сказал Симаков, нюхая воздух.

— У меня ноздри старого таежника. Сегодня ветер на юг, а потянет на север, и вы почувствуете, — ответил Фома.

— Ну, что тебя беспокоит? — спросил Симаков. — Наверное, охотники костер развели.

Фома неопределенно закивал головой.

— Все может быть, — ответил он. — А только… не лучше ли нам выбраться отсюда поскорее?

— Ты думаешь, что в тайге пожар? — уже с некоторым беспокойством спросил Симаков.

— Пахнет, да! — за бородатого штурмана ответил Джим, втягивая воздух широкими ноздрями. Почувствовали запах гари и Бугаев и Симаков.

— Пожалуй, ты прав, — сказал капитан. — Надо удирать.

По сучьям деревьев, с лиственницы на лиственницу, прыгали с испуганным писком белки. Их было множество, и все они неслись на север, убегая от пожара. Внизу по просеке мчались три зайца. В стороне, в чаще, показался большой медведь. Он вышел на просеку, встал на задние ноги, понюхал воздух и, вновь тяжело опустившись на передние, поспешно зашагал в лес, с необычайной быстротой поворачивая свое тело.

Над лесом с криком летели стаи птиц. Фома хлопал по бокам своими тяжелыми ручищами и стонал. В нем проснулся охотник. Сколько дичи! Но сейчас не до нее. Приходилось звонить в колокол, созывая всех на авральные работы.