Трой Деннинг - Чародейка

• Название: Чародейка
• Автор: Трой Деннинг
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997

Удивительное путешествие предстоит Волшебнице Садире. Чтобы спасти города-государства Атхаса, ей нужно выведать секрет дракона у обитателей Башни Пристан. Единственный человек который может помочь ей — ее эльф-отец. Множество опасностей подстерегает одинокую странницу на пути к колдовской башне… Да и согласятся ли таинственные люди-тени раскрыть свои тайны?

---

Фенеон оглянулся на Садиру. Его бледное лицо было искажено гневом.

— Одно дело — не помогать, и совсем другое дело — вмешиваться в мои дела. Не делай этого больше никогда, — прошипел он.

Садира никак не отреагировала на его слова, так как в этот момент все ее внимание было поглощено тем, что происходило с кустарником, росшим напротив ворот укрепления. Совершенно неожиданно для нее кусты бересклета начали вдруг чернеть и засыхать. Ей стало ясно, что тут не обошлось без колдовства. Взглянув вверх, она увидела, что старик, стоявший рядом с Торамундом, готовится произнести заклинание и что его глаза-бусинки не отрываясь смотрят на нее и Фенеона.

— Ложись! — закричала Садира.

Колдунья дала команду канку двинуться вперед, использовав его как живой таран, чтобы бросить своего отца на землю. Сама она успела спрыгнуть с седла буквально за мгновение до того, как услышала шипение и потрескивание огненного шара, вылетевшего с крыши башни. Шар пролетел над ее канком, оставив за собой зловонный запах серы, и врезался в землю метрах в тридцати сзади, шипя и разбрызгивая во все стороны снопы искр. Затем он с оглушительным шумом взорвался.

Волна горячего воздуха прошла над головами Садиры и ее отца, опалив волосы колдуньи. Жар был настолько силен, что загорелись засохшие кусты.

Колдунья увидела, как ее испуганный канк ринулся вперед, не разбирая дороги. Затем она услышала встревоженные голоса воинов Фенеона, выкрикивавших его имя.

Садира подняла голову и взглянула на неподвижно лежащего Фенеона. Она сразу подумала, что, если он серьезно ранен, кровопролития не избежать.

Видя, что он не шевелится, Садира спросила:

— Ты не ранен?

— Я просто вне себя от ярости, — прошипел эльф, приподнимаясь.

Вздохнув с облегчением, Садира перевела взгляд на Поле, лежавшее впереди. Обширный его участок непосредственно перед караульной башней почернел, превратившись в полосу выжженной земли. Растерянная игуана торопливо перебежала мимо, направляясь к спасительным кустам на краю оскверненного поля.

Неожиданно колдуньей овладело чувство жгучей ненависти к тому, кто все это сделал. Она посмотрела на верхний этаж караульной башни. Там, как она и ожидала, стоял колдун Торамунда. Он самодовольно улыбался, и было заметно, что он не испытывает никаких угрызений совести при виде оскверненной земли.

— Убирайся, Фенеон, — закричал Торамунд, кладя руку на плечо колдуна. Если ты этого не сделаешь, Бадемир разделается с вами.

Прежде чем Фенеон смог ответить, Садира встала и взяла его за руку.

— Делай то, что я тебе сейчас скажу, и ты получишь их серебро, прошептала колдунья, поворачивая его спиной к укреплению.

— Ты изменила свое решение? — не веря своим ушам, спросил эльф, безропотно позволяя колдунье увлечь себя в сторону укрепления.

— Да, и теперь я думаю, что поступаю правильно, — ответила Садира.

Чтобы не дать Бадемиру возможности заметить, что она собирает энергию для колдовства, Садира старалась все время оставаться спиной к Серебряным Рукам. — Взамен тебе придется убить этого осквернителя земли. Но только его одного.

— Договорились, — ответил эльф.

К этому моменту колдунья уже почувствовала покалывание во всем теле, что говорило о поступлении достаточного количества энергии от земли. Сжав ладонь в кулак, она прекратила приток энергии, не желая, подобно Бадемиру, осквернять больше земли, чем было нужно. Колдунья соскребла в руку немного красного налета с камней, валявшихся около нее, затем повернулась на сто восемьдесят градусов и вытянула руку в направлении караульной башни. Она произнесла заклинание, после чего растопырила пальцы, давая возможность красной пыли сыпаться вниз. Мгновение спустя кирпичи, из которых были сложены стены укрепления, начали крошиться. Через считанные секунды все сооружение было готово обрушиться.

Увидев это, колдунья сжала кулак, чтобы временно приостановить разрушение.

— Серебряные Руки! — закричала она. — Немедленно покиньте вашу крепость, или она рухнет вместе с вами.

Стоявшие на стенах эльфы незамедлительно последовали ее совету, за исключением небольшой группы во главе с Торамундом, находившейся на вершине караульной башни. Торамунд встревоженно взглянул на стоявшего рядом с ним колдуна.

— Останови ее! — приказал он.

Когда Бадемир попытался достать свои колдовские принадлежности, Садира разжала кулак и растопырила пальцы, дав оставшейся на ладони красной пыли сыпаться вниз между ее пальцев. По обе стороны башни начали рушиться целые участки стен. Торамунд в ярости схватил колдуна за плечи, приподнял и сбросил через ограждение вниз.

— Наше соглашение больше не действительно! — закричал он, оставаясь на месте и наблюдая за падением колдуна.

Когда Торамунд и остававшиеся с ним Серебряные Руки покинули наконец башню, Фенеон взмахом руки послал своих воинов вперед. Будучи вне себя от радости в предвкушении богатой добычи, он закричал:

— Серебряные Руки! Готовьте свои монеты! Бродяги Песков получат все ваше серебро!

Садира, не двигаясь с места, наблюдала, как сильно ушибшийся при падении колдун отполз в сторону, чтобы не попасть под ноги приближающихся Бродяг Песков. Девушка, будучи сама колдуньей, была поражена силой чувств, которые она испытывала по отношению к осквернению земли. Она просила Фенеона расправиться с колдуном совсем не потому, что желала отомстить ему за попытку убить ее. Дело здесь было в другом. Она не могла ему простить бессмысленного осквернения земли.

И она ни на минуту не забывала о том, что всего лишь три дня назад сама погубила гораздо больший участок земли. Но тогда она прибегла к этому отчаянному шагу ради спасения собственной жизни, на которую покушался Нок и его соплеменники. Бадемир же совершил свой акт с видимым равнодушием к судьбе земли, да и цели его были весьма сомнительны. Садира знала, что ее покойный наставник Ктандео не стал бы проводить различие между ее действиями и действиями колдуна Серебряных Рук. С его точки зрения, осквернению земли не было оправдания. Но для Садиры существовала разница между использованием колдовства, результатом которого является осквернение земли, в целях спасения человеческой жизни и в целях уничтожения ее.

Садира следила за тем, как Фенеон с мечом в руке приближается к воротам. К этому времени Бродяги Песков уже миновали поверженного колдуна, и Фенеон направился прямо к нему. Он наклонился к колдуну и заговорил с ним. Затем вложил меч в ножны и поднял старика с земли. Тот закивал в знак благодарности, и Фенеон понес его на руках в сторону Садиры и юных эльфов, которые оставались позади охранять канков, принадлежащих клану.

Достигнув участка обезображенной земли, вождь клана остановился и швырнул свою ношу на землю. Старик закричал от боли и ужаса, затем вытянул руку ладонью вниз, чтобы набрать энергии для колдовства. К тому моменту, когда Фенеон вынул свой меч из ножен, еще целая полоса кустов бересклета, примыкавшая к участку почерневшей земли, начала засыхать.

Фенеон с силой опустил меч вниз, одним ударом отрубив колдуну голову.

Ослепительная полоса зеленого и золотистого света вырвалась из разрубленной шеи, сопровождаемая душераздирающим воем. Вскрикнув от неожиданности, Фенеон отпрыгнул назад и со страхом наблюдал за тем, как полоса света поднималась к небу. Когда она исчезла из виду, он вложил меч в ножны и побежал к воротам укрепления.

Раин подошла и встала рядом с колдуньей. Огненный шар старого колдуна напугал ее младенца, но мамаша, казалось, не замечала всхлипываний ребенка. Садира обошла свою сестру, чтобы попытаться успокоить дитя.

Мальчик так сильно плакал, что его дугообразные брови вытянулись в линию, а заостренные кверху уши стали багровыми.

— Успокойся, малыш, — нежно проговорила колдунья, обращаясь к нему так, как это делала его мать. Садира уже усвоила, что у эльфов детям дают имена лишь тогда, когда они подрастают настолько, что могут бежать рядом с родителями. Садира слышала, что Раин называла по имени только самого старшего из своих четверых детей.

Видя, что младенец не прекращает плакать, Садира обратилась к сестре:

— Разреши мне взять его на руки.

Раин резко повернулась, оказавшись лицом к лицу с Садирой.

— Не надо успокаивать его, — ответила она. — Будет гораздо лучше, если он научится быть храбрым.

Хотя у Садиры имелись большие сомнения относительно методов воспитания Раин, она прислушалась к ее мнению.

— Эльфы — суровые родители, — заметила колдунья.

— Пустыня — суровое место, — ответила Раин. — Глядя на тебя, мне кажется, что тебе тоже досталось в жизни… или же тебя воспитал глупец.

Только мужественная или недалекая женщина отказалась бы выполнить приказ моего отца, как это сделала ты.