Ксения Мяло - Россия и последние войны ХХ века

• Название: Россия и последние войны ХХ века
• Автор: Ксения Мяло
• Жанр: История

---

И еще в конце сентября 2000 года, давая интервью "Времени новостей", Каримов, по сути, вообще дезавуировал идею российской военной помощи Узбекистану, представив ее как коварный замысел российских военных, только и мечтающих о возвращении в Среднюю Азию. Этой цели служили, на его взгляд, и СМИ, раздувающие тему нашествия талибов; "не нужно быть глубоким аналитиком, чтобы убедиться: вся эта кампания преследовала одну цель убедить общественное мнение в необходимости прихода сюда российских войск или создания российских баз, иначе, мол, мы не устоим перед надвигающейся с юга угрозой... Узбекистан не приглашал и не собирается приглашать какие-то вооруженные силы из-за рубежа, мы никогда не ставили и не будем ставить этот вопрос. Узбекистан в состоянии сам себя защитить, и ни на какие авантюры мы не пойдем".

Что же до "Талибана", то демонтировать его, по мнению Каримова, не следует. Более того: снисходительно отозвавшись о выступлении президента Афганистана Раббани в ООН как о совершенно невнятном, узбекский президент сделал уверенный прогноз: "Ждите в ближайшее время определенных подвижек в решении афганской проблемы с учетом позиции движения "Талибан".

И это вовсе не был временный, конъюнктурный вираж. В конце 2000 года на пресс-конференции, состоявшейся после его выступления в Олий-Мажлисе, Ислам Каримов, отвечая на вопрос одного из корреспондентов о приоритетах узбекско-российских отношений в третьем тысячелетии, в качестве таковых назвал отношения России и Финляндии. "Вот так, как уважительно Россия строит свои отношения с Финляндией, пусть так же относится и к нам, а больше нам ничего не надо".

Не обошлось и без сетований на "имперские рудименты" в поведении Москвы, и все это, несомненно, было холодным душем для весенней эйфории того же 2000 г. Тогда иные комментаторы, поддавшись прямо-таки лирическим порывам, писали, что "душа Каримова все-таки тянется к России". Ну, а кроме того, "ему нужна военная помощь, и только Россия может представить ее".

Как оказалось, лирика была вовсе неуместна; что же до военной помощи, то, надо думать, Каримов, опытный политик, наблюдая ход и итоги второй чеченской кампании, сделал свои выводы относительно возможностей нынешней России гарантировать таковую в необходимом объеме. Равно как и о масштабах и участниках новой "Большой Игры", в ряду которых нынешняя РФ никак не может претендовать на место в "первой лиге", из чего также были сделаны соответствующие выводы.

Было бы нелепо упрекать узбекского президента за это: любой действующий политик сегодня неизбежно исходит из того, что в начавшемся XXI веке США и РФ соотносятся как сверхдержава и региональная держава, причем России еще и за этот статус предстоит бороться. А потому в тех регионах, где о своих интересах открыто объявляет "единственная оставшаяся сверхдержава"*, даже и не следуя буквально максиме генерала Халеда ("если уж приходится воевать, в союзники бери сверхдержаву"), вряд ли стоит бросать ей вызов, вступая в слишком тесный союз, тем паче военный, с ее слабеющей соперницей.

А что до Прикаспия и Великого шелкового пути, то о своих стратегических целях контроля над ними США объявили еще в середине 1990-х годов, и сохранение того же курса недавно подтвердила и советник президента Буша по национальной безопасности Кондолиза Райс.

* * *

Позиция России, что-то неопределенное устами весьма высоких официальных лиц лепечущей о загадочных криминальных структурах, стремящихся перекроить постсоветское пространство (т.е. Хартленд), на фоне столь жесткой откровенности не выглядит слишком убедительной. Как, в общем, ни на чем не основанной предстает и ее стратегия совместной российско-американской борьбы с международным терроризмом. Между тем Запад ведет двойную игру, достаточно подробно описанную выше, и тогда как Генсек НАТО Джордж Робертсон говорит о том, что "Россия - это основная сила, направленная против исламского экстремизма" ("Сегодня", 24 мая 2000 года) в Вашингтоне принимают на высоком уровне ичкерийского эмиссара Ильяса Ахматова. И чем ретивее Россия, поддаваясь на льстивые речи, стремится исполнить свою роль держателя "щита между монголов и Европы", тем неотвратимее становится для нее ответный удар исламизма. Нет сомнений в том, что тогда Запад столь же решительно отвернется от нее, как уже отвернулся зимой 1999/2000 годов, после начала военных действии в Чечне, при предварительном зондаже его отношения имитировав согласие и понимание.

По некоторым данным, к опасной игре на Пяндже и Памире Россию также подталкивают Лондон и Вашингтон. И хотя каждый из них преследует здесь еще и свои конкретные интересы, для России равно губительна игра в "антитеррористическое партнерство" с обоими.

Вряд ли можно сомневаться в том, что Каримов хорошо информирован и о дальнейших целях, и о конкретных подробностях новой "Большой Игры". И конечно, то, что Узбекистан, ключевая страна региона, вовсе не хочет в этих условиях складывать яйца в одну российскую корзину, вряд ли стоит рассматривать как проявление принципиальной "русофобии"; однако РФ осторожность своего ташкентского партнера может воспринять как предостерегающий сигнал, свидетельство того, что и ей не стоит торопиться с принятием на себя сомнительного звания лидера борьбы с исламским экстремизмом.

Равным образом, в поведении главного протагониста современной "Большой Игры", США, равно как и других ее участников (ЕС, все более активно включающегося в процесс Китая) не стоит прямолинейно усматривать проявление вечного "заговора против России". Все гораздо проще и жестче: в понятиях реальной политики возникновение вакуума силы на той или иной территории неизбежно приводит в движение страны и группы интересов, давно стремившиеся закрепить здесь свое присутствие и теперь получившие такой шанс. А о том, как давно и сколь вожделенным для Запада вообще и для США в особенности был контроль над Хартлендом, достаточно подробно сказано выше. Обостряющаяся борьба за ресурсы и пути их транспортировки придала теме новое звучание, и это относится не только к бывшей Средней азии.

"Европейское сообщество не может пренебрегать Южным Кавказом. Грузия, Армения и Азербайджан образуют стратегический коридор, соединяющий юг Европы со Средней Азией", - заявили в феврале 2001 года комиссар ЕС по внешним связям Крис Паттен и министр иностранных дел Швеции Анна Линд на страницах газеты "Financial Times". И далее: "Возможно, под Каспийским морем столько же нефти и газа, сколько и под Северным, а огромные запасы там и в Средней Азии - приятная новость для нуждающейся в энергии Европы".

Именно исходя из этих приоритетов, Запад и будет действовать на "великой шахматной доске", в том числе в зонах конфликтов на постсоветском пространстве, ни для одного из которых Россия до истечения XX века так и не сумела найти приемлемого решения. Зато вмешательство и присутствие здесь, с ее ведома и попущения, международных организаций резко возросло, что, однако, вовсе не обязательно следует считать залогом мирного урегулирования. Напротив, пример Косово уже показал, что дело может обстоять как раз наоборот; и как раз тогда, когда прозвучали заявления Криса Паттена и Анны Линд, газета "Гардиан" указала на возросшее внимание Запада к проекту Великой Албании. Вскоре же начались вооруженные действия албанских боевиков в Македонии, тогда как войска КФОР, которым Скопье в свое время любезно предоставило территорию страны, срочно отводятся из зоны конфликта.

Таким образом, разрыхление южной дуги продолжается, размах маятника нестабильности увеличивается, а сама дуга все больше тяготеет к тому, чтобы из дискретной, прерывистой стать сплошной. Огромная роль принадлежит здесь новому обострению хронического палестинско-израильского конфликта. Оно происходит в принципиально новых условиях, когда вследствие краха СССР, приближению которого в свое время так много посодействовал Израиль, резко возросли возможности консолидации арабского мира, более не разрываемого между двумя блоками. Сделанное в мае 2001 г. заявление наследного принца саудовского престола о том, что он отказывается посещать США и встречаться с их президентом до тех пор, пока Америка будет поддерживать Израиль, можно считать знаковым. С этим не могут не считаться США, и хотя администрация Буша сделала жесты односторонней поддержки Израиля, в последнем нарастает тревога по поводу возможной корректировки американской позиции. Как следствие, делаются попытки, будоража больную тему Чечни, побудить Россию к занятию более выраженной позиции в поддержку Израиля, формируя с последним общий фронт "антиисламской солидарности". Линия эта, смертельно опасная для России, имеет в стране, тем не менее, весьма влиятельных лоббистов, так что, очевидно, в ближайшее время поведение России на южной дуге будет в значительной мере складываться под сильным давлением с этой стороны. А чем больше она будет увязать в своих осложняющихся отношениях с исламским миром, тем активнее США, ЕС и тот же Израиль, имеющий партнерские отношения с Турцией, будут наращивать свое присутствие в Закавказье.