Норма Бейшир - Время легенд

• Название: Время легенд
• Автор: Норма Бейшир
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0163-7

Норма Бейшир живет в Сент-Луисе, много пишет, в свободное время увлекается конным поло и скачками. Она автор всемирно известных бестселлеров «Время легенд», «Единственная», «Танцы богов», «Ангелы в полночь».

Романы, впервые предлагаемые читателю на русском языке, относятся к жанру «глиц», который объединяет произведения о жизни богемы во всем многообразии и противоречии ее «подводных течений».

«Время легенд» пришло для начинающей журналистки Джейми Линд. Между светом и тьмой, добром и злом она ищет правду о своем отце, суперагенте ЦРУ, погибшем при таинственных обстоятельствах в Европе девятнадцать лет назад.

Но сверхсекретные вашингтонские архивы и сегодня надежно хранят свои тайны, так же как и люди, знавшие Джеймса Линда. Если же кто-то нарушает заговор молчания, расплата следует незамедлительно…

---

Она потеряла сознание.

Глава 23

Разомкнув слипшиеся веки, Джейми не могла понять, где она находится. Похоже на больницу. Все плыло перед глазами, но то, что она видела, было белым. И запах был больничный, если, конечно, ее не подводило обоняние. Она слабо пошевелилась, но почувствовала, что ее что-то удерживает, и тут же ее пронзила боль в левой кисти. Голова разламывалась, ей казалось, что в затылок непрестанно забивают молотком гвозди. Она попробовала что-то сказать, но своих слов не услышала. Она еще раз попробовала пошевелить рукой, боль снова усилилась. Господи, где же я? — подумала она наконец в тревоге.

— Джейми!

Какой знакомый голос… Ну, конечно, это Николас. Но где же он? И голос его звучит так странно, так глухо, как будто он зовет ее с другого конца длинного тоннеля. Она хотела ответить ему и снова обнаружила, что ее не слышно.

— Джейми? Ты меня слышишь?

Да… конечно, это Николас! Да, Николас. Я тебя слышу. Но почему ты меня не слышишь?

— Моргни два раза, если ты слышишь меня, Джейми.

Я моргаю, Николас, мне кажется, я моргаю.

— Доктор! Она пришла в себя! Она меня понимает!

Ну, разумеется, я понимаю тебя, Николас, почему только ты меня не понимаешь!

Ее глаза начали кое-что различать, она увидела его лицо, склоненное над ней. Она хотела дотянуться до него, но не смогла. Боже, Николас…

— Ты можешь говорить, Джейми?

А что я делаю, как ты думаешь? Но почему губы не слушаются? Почему ей не удается прбизнести ни одного звука? Она с усилием открыла рот:

— Где… я…

— Она заговорила, доктор!

— Николас…

— Да, Джейми, я здесь! — Он взял ее руку и прижал к себе. — Я с тобой.

— Почему… почему я не могу двигаться? — произнесла она, запинаясь на каждом звуке.

— Трубки, — ответил он. — Ты подключена к разным приборам и машинам, а в руке — капельница для внутривенного вливания. — Он дотронулся до ее лица. — Но все позади. Все хорошо.

Хорошо? Я вся в трубках и проводах, как чудовище Франкенштейна, а ты уверяешь, что все хорошо?

Над ней склонился еще один мужчина в белом халате. Ну, здесь все ясно — доктор, конечно. В руках у него был офтальмоскоп. Потом он послушал ее, касаясь груди холодным стетоскопом.

— Вам невероятно повезло, мадемуазель, — сказал он по-французски.

— Повезло?

— Повезло, что вы остались живы, — пояснил он. — Ужасная катастрофа.

— Катастрофа? — Теперь она все вспомнила. Машина с ревом неслась по крутому холму… спуск все круче, скорость увеличивается… она врезается в высокий забор…

Стало быть, мне повезло и я осталась жива, поняла она.

— Я давно здесь лежу?

— Четыре дня. — Доктор снова проверил ее глаза. — Вы все время были без сознания.

— Что со мной случилось? — осторожно спросила она, не в состоянии вспомнить подробности.

— Автомобильная авария, мадемуазель, — печально сказал он. — Только Богу известно, каким чудом вас выбросило из машины до того, как она взорвалась.

— Взорвалась?

Он кивнул.

— Вас обнаружил какой-то мотоциклист, — он-то и сообщил в полицию. — Помолчав, он продолжал: — Вас привезли сюда без сознания. Вы были контужены, и поначалу мы даже думали, что у вас серьезная черепно-мозговая травма.

— Четыре дня… — произнесла она удивленно.

Образовалась гематома, — продолжал рассказывать со скорбным лицом доктор.

Но Джейми взглянула на Николаса:

— Ты все время был здесь?

— Почти, — кивнул он. — Известий от тебя не было, и я запаниковал. Вылетел сюда, но в отеле мне сказали, что ты не возвращалась. Тогда я позвонил в полицию, и там мне сказали, что с тобой приключилось.

— Ты же потеряешь свою работу! — сказала она.

Он покачал головой.

— Не волнуйся, тебе это вредно.

— Тогда она снова повернулась к доктору:

— Когда вы меня выпишете?

— Об этом мы поговорим позже, мадемуазель.

Трубки и капельницы сняли на следующее утро. Николас был рядом с нею. Он был все время рядом, и ее удивляло, когда же он спит. Теперь он пытался покормить ее завтраком. На подносе теснились тарелки с едой, лишенной всякого запаха.

— Да спал я, — заверил он Джейми в ответ на ее настойчивые расспросы и протянул ложку, подцепив с тарелки что-то непонятное на вид. — Ешь.

Она попробовала и скорчила гримасу.

— Существует, что ли, какой-то неписаный закон, по которому в больницах всех стран и народов кормят жуткой дрянью?

Он улыбнулся.

— Обещаю, когда встанешь на ноги, я поведу тебя в лучший ресторан города, — уговаривал он. — Но пока ты здесь, терпи и ешь что дают. Ну же, открой рот!

— Если я буду есть эту мерзость, я лишусь последних сил, — жаловалась она. — Но если ты настаиваешь… — Она с отвращением проглотила кусок чего-то безвкусного.

— Чем быстрее ты поправишься, тем быстрее мы вернемся в Париж, — пытался вдохновить ее Николас. Она наградила его скептическим взглядом и спросила:

— Разве тебя там что-то еще удерживает?

— Похоже, что нет. — Помолчав, он признался: — Я направил прошение в Госдепартамент. Решил оставить дипломатическую службу.

— Ты уверен, что так будет лучше? — с тревогой спросила она.

Он улыбнулся.

— Все твое дурное влияние, — посетовал он. — Я смотрел-смотрел, как ты скачешь по всей Европе, рискуя свернуть себе шею ради того, во что ты так пламенно веришь, да и спросил себя, а то ли я делаю, неужели я рожден только для того, чтобы протирать штаны в посольстве?

— И что же?

— Ну, я и подумал, что пора, наконец, сделать тот шаг — ну, который мы уже как-то обсуждали.

Она молчала, и он терялся в догадках, о чем она думает.

— Николас, я тут все вспоминаю аварию, — заговорила она.

— Слушай, зачем снова ворошить все это…

— Это была не авария, — сказала она ровным голосом.

Он вскинул на нее недоуменный взгляд.

— У меня отказали тормоза. Полностью. — Она устало откинулась на подушку. — Пока я ехала в Левен, машина была в порядке. Когда я уходила из отеля — тоже…

— Тогда как же?

— Должно быть, было повреждено тормозное сцепление, и к тому времени, как я доехала до этих чертовых холмов, тормозная жидкость вытекла, — рассуждала Джейми.

Он тихонько присвистнул.

— Ну, вот ты и прикоснулась к самому страшному, — мрачно констатировал он. — Игра становится слишком грубой.

— И ставки слишком высокими.

— Куда это ты собрался? — спросила Джейми, заметив, что Николас одевается. Уже смеркалось, вряд ли можно было что-то сделать в столь поздний час.

— Хочу расспросить механика, который осматривал твою машину после аварии.

— Думаешь, он что-то скажет?

— Спросить не помешает. — В его голосе она уловила странные нотки.

— Я начинаю волноваться.

Он с улыбкой повернулся к ней.

— Я ненадолго, — пообещал он, застегиваясь на все пуговицы.

Николас… — позвала она, когда он уже открывал дверь.

— Да?

— Спроси их про мою сумку.

— Сумку?

— Знаешь, в которой лежали все письма и документы. Она пропала.

Он нахмурился. Интересно, почему это никого не удивило?

— И смотреть не на что, мсье, — сказал механик. — От нее мало что осталось.

В левенском гараже они стояли перед тем, что недавно было машиной Джейми.

— А если отказали тормоза, это можно установить? — спросил Николас.

— Можно, то есть мне кажется, что можно! — Механик явно нервничал.

— И вы не будете возражать, если я приглашу специалиста? — спросил Николас, задумчиво рассматривая покореженный остов машины.

— Я сам специалист, мсье! — обиженно воскликнул механик. — Я осмотрел весь двигатель и не нашел ничего, что бы протекало, и в тормозах в том числе, нигде!

Николас медленно, но недоверчиво кивнул, по-прежнему глядя на то, что осталось от машины. Затем он снова повернулся и пристально взглянул на механика.

— Вы были на месте аварии, да? — осторожно спросил он.

— Был, — ответил механик.

— Тогда скажите: вы не находили в машине сумку?

— Сумку?

Николас кивнул.

— Даже если она и была в машине, от нее ничего не могло остаться, пожал он плечами. — Но и рядом с машиной вряд ли бы что уцелело. Впрочем, свяжитесь с полицией и поищите с ней вместе…

— С ними я уже говорил. Ну ладно, спасибо и на этом, — глубоко вздохнув, Николас вышел из гаража.

Что же он теперь скажет Джейми?

— Сумка погибла при взрыве машины.

— Все-все? — Джейми потрясенно глядела на него. — И ничего-ничего не осталось?

Николас грустно покачал головой.

— Боюсь, что ничего, — признался он. — Ты уж извини.

Ему показалось, что она сейчас расплачется.

— Вся моя жизнь была в этой сумке, — прошептала она, голос ее пресекся. — Папины письма и фотографии, мой паспорт…