Василий Митрофанов - С крылатыми героями Балтики

• Название: С крылатыми героями Балтики
• Автор: Василий Митрофанов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Убедил, доктор. Задача ясна. Приступаю к выполнению, - улыбаясь сказал он.

- Вот и хорошо. Ты быстрее поправляйся, а я пойду к начальству продвигать задуманное.

- Договорились.

Эвакуация раненого летчика, надо сказать, в ленинградских блокадных условиях сорок второго года была делом непростым. Обстановка требовала возвращения раненых в строй в более короткие сроки, не прибегая к эвакуации. Оно и понятно. Медицинских сил в Ленинграде было достаточно. А такие боевые летчики, каким был Зосимов, составляли золотой фонд ВВС Балтики, вокруг которого формировалась молодежь, приходившая из училищ. Поэтому эвакуировали только в особо обоснованных случаях с разрешения командования. Потребовалось оно и для Зосимова.

Слепенков выслушал меня, не прерывая.

- Хорошо, доктор. Согласен, о Зосимове придется докладывать Самохину, коротко заключил он.

- К нему пойдем через Корнева.

- Действуйте.

- Есть!

Уходя от командира, я не сомневался: все, что мною намечено в отношении раненых, будет выполнено. Порукой тому слепенковская поддержка. Ее я почувствовал уже при первой встрече. Он не забыл и обещанного мне тогда врачебного воинского звания: на моем кителе ровно через три месяца появились две с половиной нашивки военврача третьего ранга вместо двух средних старшего военфельдшера.

Утром следующего дня я позвонил В. Н. Корневу, Главный врач ВВС поддержал идею эвакуации Зосимова в Москву. Приказал дать ему рапорт командира полка, и заключение госпиталя, чтобы доложить командующему.

Отлаженный механизм сработал четко. В тот же день нужные документы были собраны. На докладе у командующего Корнев приказал быть и мне на случай дополнительных вопросов. Но они не возникли.

- Какие тут могут быть возражения? Хотя и очень жаль - замечательного летчика теряем. Надеюсь, вернется, - сказал генерал-лейтенант М. И. Самохин, выслушав Корнева.

- Специалисты находят, товарищ командующий, что Зосимов может вернуться в строй. Правда, не так скоро, - добавил В. Н. Корнев, поддерживая надежду командующего встретиться с Зосимовым снова на Балтике.

- Пусть выздоравливает как следует. Там будет видно. Без работы не останется, - ответил М. И. Самохин. - Когда медицина определит срок, выделим специальный самолет. И о прикрытии позаботимся. Так и передайте летчику!

- Есть, товарищ командующий!

Выйдя от командующего и простившись с В. Н. Корневым, я поспешил в госпиталь. Сначала, как обычно, побывал в палате у Теплинского. Потом направился к Зосимову и Павлову. Улыбку мне было не сдержать, конечно. Уже с порога я объявил:

- Эвакуация разрешена командующим. Приказано передать: будет специальный самолет с прикрытием, как только немного станешь на ноги.

Зосимов очень обрадовался. Сомнений не оставалось: опасный круг, в котором находился Зосимов, был разорван. Усилиями медиков госпиталя и командования своевременно удалось мобилизовать и призвать на помощь пошатнувшуюся было волю летчика к выздоровлению Это обстоятельство и сыграло едва ли не решающую роль на одном из труднейших этапов борьбы за его жизнь и возвращение в строй.

Будни войны продолжаются

Боевая работа в полку шла своим чередом. Летчики мстили за кровь боевых друзей, за дорогих ленинградцев, находившихся под варварскими обстрелами и бомбежками в тисках вражеской блокады.

20 сентября 1942 года восемь наших Як-1 сопровождали штурмовиков Ил-2, наносивших штурмовой и бомбовый удары по кораблям противника в Финском заливе. Обеспечив "илам" успешное выполнение задания, истребители сопровождения в воздушном бою с противником, численно превосходившим их вдвое, сбили четыре "фиата". Отличились Журавлев, Нетребо, Ткачев, Романов, Рубцов. "Илы" и "яки" потерь не имели.

Спустя несколько дней, 26 сентября, восьмерка наших "яков", прикрывавших наземные войска в заданном районе, одержала победу над четырнадцатью истребителями противника, уничтожив два Ме-109. Отличились младший лейтенант Нетребо и сержант Ткачев. В этом неравном воздушном бою смертью храбрых погиб один из лучших летчиков полка, заместитель командира 2-й эскадрильи старший лейтенант Максим Савельевич Королев. Не стало нашего любимого Макса, как называли его друзья.

На поиски я отбыл вместе с комиссаром эскадрильи политруком Ю. В. Храмовым. Место происшествия нашли быстро. Но, увы, надежды наши не оправдались. Помогать было некому. Капитан Романов, доложивший о гибели Королева, к сожалению, не ошибся. Летчик был убит в воздухе. Падал вместе с самолетом с высоты около трех тысяч метров.

С невыразимой душевной болью смотрели мы на все, что осталось от нашего однополчанина, с которым еще сегодня утром разговаривали, слышали его смех, шутки. Что-то тяжелое сдавило грудь. Мы долго стояли молча, обнажив головы. Случившееся казалось настолько невероятным, что даже вещественные доказательства не хотелось принимать за реальность.

- Но ничего не поделаешь, - говорил Слепенков - Война. Слабости не место.

Мы бережно подняли останки М. С. Королева.

Похороны состоялись 28 октября 1942 года со всеми возможными в то время воинскими почестями. Была вторая половина пасмурного ленинградского дня. Низкие, тяжелые облака, дождь. Траурная процессия была готова двинуться в свой печальный путь на Румболовскую высоту, это десятый километр Дороги жизни, от бывшей усадьбы Оленина в Приютине - четыре километра. Там Всеволожское кладбище.

Неожиданно донесся привычный звук летящего поблизости истребителя Як-1, а затем Ме-109. Еще мгновение, и Як-1 показался из облачности. Он шел на посадку против старта - первый признак неблагополучия на борту. Наших "яков" в то время в воздухе не было. Невольно возникали вопросы: откуда и что с ним? Из-за облаков вынырнул Ме-109. По-воровски, с яростью хищника он гнался за подбитым "яком". Полого пикируя, Ме-109 имел большое преимущество в скорости перед "яком" на посадке. Стервятник, словно коршун, настиг жертву и дал очередь. Як-1 с высоты не более 50 метров свалился в отвесное падение... Раздался взрыв на земле, и в небо потянулись клубы густого черного дыма. Бандит безнаказанно скрылся.

Тяжелое это было зрелище - убийство на наших глазах. Несколько человек во главе с Храмовым бросились к месту падения самолета. Я остался у гроба: там, куда поспешили товарищи, доктор не требовался.

- Армейский "як", - сообщил вернувшийся вскоре Храмов.

На месте происшествия тотчас заработали люди, чтобы потушить огонь, попытаться установить личность погибшего и сообщить в его часть или в вышестоящий штаб.

Кортеж наш двинулся. Пока ехали, погода заметно улучшилась. Небо почти очистилось. Показалось низкое солнце. Лишь изредка его закрывали набегавшие облака, уплывавшие на запад.

С. Я. Плитко открыл траурный митинг. От командования полка слово четырежды орденоносцу майору Горбачеву. По числу наград он первый в полку. Горбачев приблизился к открытой могиле друга. Сбросил накинутый на плечи кожаный реглан и передал кому-то подержать. Долю минуты молчит. Сосредоточенный взгляд его обращен вдаль, в сторону Ленинграда. Силуэт города в ясную погоду хорошо виден с Румболовской высоты. Слегка кашлянув, Горбачев начал. Никто из нас не мог знать тогда, что выступает он в последний раз, что воевать ему осталось совсем недолго. Всего три дня.

Его речь была по-настоящему трогательна:

- Прощай, Максим! Дело, которому ты отдал молодую жизнь, в надежных руках твоих верных друзей. Их у тебя много. Друзья твои подтверждают сегодня клятву - довести наше правое дело до победного конца. Это будет обязательно сделано, несмотря ни на какие трудности. Придет радостный день Победы! В новых песнях Родины, в ее делах народ прославит героев-воинов и золотом впишет их имена в свою историю. В ней сохранится и твое славное имя, дорогой Макс. Смерть фашистским оккупантам!

Его гневно возвысившийся голос в конце слетка дрогнул. Горбачев отвернулся. И все увидели, как бесстрашный мастер воздушного тарана, не стыдясь навернувшихся скупых слез, поднес к глазам носовой платок.

Вслед за Горбачевым выступил капитан Г. А. Романов. У него М. С. Королев был заместителем. Их связывала крепкая боевая дружба. Они были неразлучны. Вместе дрались и в этом последнем воздушном бою. Их разлучила смерть. Но только физически. Ибо в сердце друга М. С. Королев оставался жить. И, как все павшие, будет вечно жить в делах и памяти поколений.

От молодых летчиков выступил сержант В. И. Ткачев. Молодые принимали эстафету от старших. В ту грозную пору они быстро мужали, набирались опыта и боевой мудрости и, в свою очередь, передавали эстафету дальше, новым отрядам поступавших летчиков. Пятерка однокурсников, они одновременно прибыли к нам в полк: Ткачев, Чернышенко, Сальков, Левенский, Бокалов. От ее имени и говорил сейчас Василий Ткачев...

Подполковник Слепенков был задумчив. Он не собирался выступать. И не выступил. Немногословный по натуре, он не любил говорить в подобных случаях. Но и без слов однополчане хорошо понимали своего командира, всегда готового в бой, чтобы отомстить за кровь и гибель своих товарищей.