Арсений Данилов - Adrenalin trash

• Название: Adrenalin trash
• Автор: Арсений Данилов
• Издательство: Астрель-СПб
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034895-9

Молодежный роман. Будни подмосковных тинейджеров: путь от легкого хулиганства до настоящего преступления.

Динамичное и яркое повествование, поднимающее «чернуху» до уровня трагедии. Две сюжетные линии, создающие полноценный стереоэффект. «Про мальчиков» и «про девочек», про жажду приключений и про поиски любви, про кражи в супермаркете и про свидания вслепую.

---

Папа налил себе водки, выпил и, как обычно, с громким стуком поставил рюмку на стол, забив в столешницу очередной невидимый гвоздь.

— Чего так рано пришла? — спросила мама. — Во сколько, кстати?

— Не знаю, — соврала Марина.

— Мы тебя не раньше вечера ждали, — сказал папа.

— Не рады, что ли? — спросила Марина.

— Рады, — сказала мама.

В это короткое слово она вложила такой мощный заряд откровенности, что Марина вздрогнула и сразу решила поменять тему разговора.

— А Моню брали? — спросила она, отковырнув чайной ложкой кусок торта.

— Нет, конечно, — сказал папа. Он переставил стул к окну, открыл форточку, сел и закурил. — Сама же знаешь, он теперь на улице помирает сразу.

— Знаю, — сказала Марина.

— Да мы и программу до конца не посмотрели, — сказала мама. — И гуляли недолго. Уже в половине третьего легли.

— Бабушка звонила? — спросила Марина.

— Звонила, — сказала мама.

— Что сказала? — спросила Марина.

— Да ничего такого, — сказала мама. — Как обычно.

— Понятно, — сказала Марина.

— Вы-то чем занимались? — спросил папа, выпуская струю дыма в форточку.

— Да ничем, — сказала Марина.

— Ясно, — сказал папа.

— Слушай, — сказала мама. — Мы тут с папой сидели вчера, говорили…

— И? — спросила Марина.

— Вот сейчас по телевизору часто говорят, что там наркотики всякие в клубах, везде, — сказала мама. Она доела торт и отодвинула блюдце, словно бы ожидая, что его тут же подхватит служитель в белоснежном смокинге. Марина подумала, что мама слишком увлекается книгами с красавицами на обложке.

— Короче, вы не ширяетесь там? — спросил папа от окна. Монтень подошел к нему и запрыгнул на подоконник. Папа погладил Монтеня по голове.

Марина ненадолго задумалась. Потом улыбнулась и сказала:

— Нет, конечно. Так, если героином только иногда.

— Все шутишь, — сказал папа. — Дошутишься когда-нибудь.

Марина хотела сказать, что уже дошутилась, но передумала.

На экране телевизора появился кудрявый болгарский певец с демоническим лицом и стоматологической улыбкой. Он внимательно смотрел в камеру, делал сладострастные движения и старательно артикулировал в такт фонограмме. Зал, остававшийся за кадром, но отражавшийся в вишневых глазах певца, притих, набираясь энергии для финальной овации.

Марина вдруг почувствовала, что в стандартной картине скрыто что-то невероятно большое. Несколько секунд она внимательно смотрела на экран, а потом поняла. Артист с каракулевой прической не просто служил элементом звукового оформления праздника. Он был единственным утешителем миллионов людей, неяркие жизненные траектории которых уже почти дотянулись до западной части горизонта. Впрочем, по-настоящему страшным был не сам этот факт, а то, что певец осознавал значение своего творчества — в мимике его ясно читались гордость за себя и за важность своего дела. Открытие было невыносимым. Марина встала, неловко выползла из-за стола, слишком близко придвинутого к дивану, и пошла в свою комнату.

— Все, что ли? — спросила мама.

— Да, — сказала Марина. — Спасибо.

Она сходила в ванную. Приняла душ. Почистила зубы. Взвесилась. Худеть она почти перестала, но теперь это и не требовалось Ее антропометрические данные уже пришли в соответствие со строгими телевизионными эталонами.

После душа она разобрала кровать, потом немного посидела за компьютером, раскладывая пасьянс и слушая певицу, которая, в отличие от кудрявого коллеги, сопровождала людей на начальной стадии последнего пути. Полазила в Интернете, почитала чьи-то непонятные стихи, проверила почтовый ящик. Заглянула в чат.

Общаться она ни с кем не стала. Просто сидела и смотрела на заполнившую экран беседу. На лице ее в этот момент появилось странное выражение. Если бы кто-нибудь зашел в комнату, он бы подумал, что Марина решает сложную головоломку, причем решать ее начала давно — месяца три-четыре назад, и вот теперь близка к разгадке. Сторонний наблюдатель, наверное, улыбнулся бы от радости за Марину. Марина тоже улыбнулась. Она закрыла окошко чата, встала с кресла, подошла к кровати. Подняла стоявшую на полу рядом с кроватью сумочку, достала ручку и записную книжку.

Книжка эта у нее была давно. Мама подарила четыре года назад, надень рождения. Марина вернулась к столу, села, положила блокнот. Некоторое время сидела неподвижно, глядя на хранилище телефонов и по-прежнему улыбаясь. Потом наконец раскрыла книжку. Страница с буквой «Д» была вырвана. Марина точно не помнила, как это случилось. Она открыла страницу с буквой «А». В верхней ее части значилась

Алина, бывшая одноклассница. Больше здесь никого не было. Марина взяла ручку, наклонилась и вывела под Алиной красивое старинное слово из семи букв. При этом она бессознательно подражала оформителю обложек книг Пабло Коэльо. Немного подумав, Марина прибавила к этому слову нехитрое русское имя в скобках. И потом записала два номера — короткий городской и длинный мобильный. Пальцы ее слегка дрожали.

— Посмотрим, — тихо сказала она, закрыв книжку и отложив ручку. — Может, и нет.

Часть третья

Апрель

Зима закончилась — или, если быть точнее, испугавшись прямых солнечных лучей, потихоньку переползала в Южное полушарие. Сошел снег. Пейзажи потемнели. Дожди растворяли последние слои собачьего дерьма. Пахли отсыревшие деревья. В лужах сверкало небо.

Для торговцев климатом приход весны означал смену ориентиров. Резко падали продажи масляных радиаторов. Пришла пора кондиционеров. Взбудораженные дивным апрельским воздухом и томимые тяжелым предчувствием июльской духоты, труженики больших и малых офисов активно скупали механическую прохладу по низким, еще зимним ценам. Денежное железо раскалилось, и его пора было ковать.

В качестве молота Андрей использовал трубку факса. Недавно руководство закупило для сотрудников телефонные комплекты с наушниками и микрофонами, но Андрею это устройство не понравилось. Неудачные переговоры составляли основную часть работы даже самого успешного менеджера. Возникавшее после таких переговоров нервное напряжение требовало быстрой разрядки, и самым простым способом был удар телефонной трубкой по рычагу отбоя. С наушниками же и микрофоном такое было невозможно. Поэтому Андрей сразу спрятал их в верхний ящик своего стола.

Собственный стол был первой ступенькой карьерной лестницы. Андрей поднялся на нее шесть недель назад, одновременно с Костылем, впервые сравнявшись с ним в производственной гонке. Места им выделили в новой комнате, которую удалось отхватить после того, как занимавшее половину этажа туристическое агентство попалось на налоговых махинациях. Столы же нашлись на складе, расположенном метрах в двухстах от офисного здания. Они, видимо, остались в наследство от погибшего КБ. Бока их были украшены инвентарными номерами, на желтых неполированных поверхностях угадывались следы матерных надписей. В нижнем ящике своего стола Андрей нашел номер журнала «Пентхауз» за 1990 год на английском языке — по-видимому, привезенный из загранкомандировки трофей. Костыль выбил у начальника двух новичков, и с их помощью столы перетащили в офис, причем Андрею удалось получить место у окна. Костыль расположился у двери.

Андрей в последнее время работал много — гораздо больше, чем в прошлом году. Он часто пропускал занятия в институте и нередко засиживался в офисе до крайнего срока — семи вечера. Однако причиной возникшего рвения была не горячая щекотка орального вау-импульса, заставляющая миллионы людей бездумно заботиться об увеличении доходов. Или, точнее, щекотка эта действительно присутствовала в качестве вводной, только мучила она не Андрея, а хозяйку прилизанного французского автомобиля, сбившего Василису.

Психическая организация женщины в норковой шубке оказалась чрезвычайно тонкой. Шокированная случившимся, она подала в суд иск по возмещению морального ущерба. Раньше, услышав по телевизору об очередном подобном деле, Андрей неизменно умилялся детской наивности истцов и дивился логике происходящего — верить в то, что глубокие душевные раны лечатся простой денежной зеленкой, могли только морально ущербные люди. Однако в этот раз ему было не до отвлеченных размышлений. За женщиной, видимо, стояли какие-то серьезные силы (что, собственно, можно было понять по машине и шубке). Суд быстро рассмотрел дело и полностью удовлетворил иск. Андрей и Олег попали на деньги.

Сумма — даже поделенная на два — оказалась довольно приличной. Закон предусматривал два способа выплаты — единовременный и с вычетом из официальных доходов ответчика. Официальные доходы Андрея были весьма незначительны. Сбережений родителей для разового погашения задолженности тоже не хватало. Между тем в приватной беседе сразу по завершении тяжбы женщина из французского автомобиля намекнула Андрею и его родителям на то, что ждать не намерена, после чего поинтересовалась их жилищными условиями. Мама в тот же вечер позвонила Илье, у которого имелись обширные связи в Северной столице, и долго плакала в трубку. Брат помог. Теперь Андрей два раза в месяц отправлял телеграфные переводы в Петербург, а квитанции отдавал родителям. На это уходило почти все, что удавалось заработать. Даже с учетом крайне благоприятной конъюнктуры рынка климатического оборудования до окончательного расчета с братом оставалось не меньше года.