Ричард Олдингтон - Сущий рай

• Название: Сущий рай
• Автор: Ричард Олдингтон
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-071101-7, 978-5-271-32463-5, 978-5-226-03266-0

Англия между двумя Мировыми войнами.

Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма?

Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию?

Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает.

Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а фарс «сущего рая» — в беспощадную трагикомедию.

---

Возбужденный солнцем и ветром, землей и океаном, Крис шел, и бежал, и пел громким голосом, не очень мелодично, но получая от этого большое удовлетворение.

В Нашаре он, на свое счастье, вспомнил слово «виньо» и поэтому смог выпить вина, сидя на лавочке под огромной акацией на выбеленном известкой дворике винного погребка. Ребята собрались поглазеть на удивительное заморское чудо, которое носило странную одежду, почти не умело говорить, но было баснословно богатым и к тому же принадлежало к еретикам. Затем он несколько более степенно пошел назад, оглушенный этим стихийным великолепием, — а вдобавок и вином — и полюбовался закатом с края утеса, возвышающегося над Сан-Мартиньо.

Крис вернулся домой в приподнятом настроении, убежденный, что мир изумительное место и что жить удивительно хорошо, готовый простить мистеру Чепстону его старческие предрассудки и выслушать любое количество военных воспоминаний и утонченных домыслов интуитивного ума о романтике девятнадцатого столетия. Но мистера Чепстона не было, он не явился и к обеду. Немного подождав, Крис неохотно принялся за еду один; после прогулки и бодрящего солнечного воздуха и легкого завтрака он был очень голоден. Пока он обедал, смуглый приземистый хозяин несколько раз заходил в комнату и задумчиво стоял перед ним, очевидно желая ему что-то сообщить. Что именно, Крис не мог догадаться, потому что громкие музыкальные фразы могли бы быть с таким же успехом произнесены по-персидски или по-амхарски. Но он понял, что в намерение хозяина входило успокоить его.

Мистер Чепстон все еще не появлялся, и Крис начал недоумевать по поводу его отсутствия. Что случилось? Он сидел, пока у него хватило сил, но сон непобедимо одолевал его. Неохотно и с ощущением некоторой тревоги он лег в постель, решив, что мистер Чепстон, должно быть, поддался соблазнам лузитанской столицы и вернется на следующий день.

На следующее утро Крис совершил еще одну бодрящую прогулку, но к обеду вернулся, уверенный, что мистер Чепстон ждет его. Чепстона не было. Теперь Крис начал не на шутку тревожиться. Должно быть, произошла автомобильная катастрофа, и мистер Чепстон лежит раненый в какой-нибудь захудалой деревенской больничке или, может быть, мертв. Что делать Крису? Как выяснить, что случилось, в стране, языка которой он не знал и где никто не говорил ни на одном известном ему языке? Как может он прийти на помощь к мистеру Чепстону и позаботиться, чтобы за ним был должный уход? А сам он, заброшенный в отдаленный поселок на Атлантическом океане, с несколькими эскудо и несколькими фунтами в кармане?

За обедом хозяин гостиницы опять вертелся вокруг него. Они жестикулировали и кричали в тщетных и смешных усилиях понять друг друга. Хозяин подымал три пальца и в то же время дружески похлопывал Криса по спине, но что он хотел сказать, Крис никак не мог догадаться. После обеда Крис походил по саду, потом прошелся немного по лиссабонскому шоссе, всматриваясь во все проезжающие машины, потом вернулся в гостиницу. Это беспомощное бездействие было для него пыткой, и скоро он довел себя до полного отчаяния. Его мучила мысль о злосчастном Чепстоне, который лежит неизвестно где, страждущий, и около него нет ни одного англичанина, чтобы подбодрить его и понять, что ему требуется.

Крис ходил взад и вперед по палисаднику, не обращая внимания на солнце и синее небо, которые недавно наполняли его душу таким восторгом. Он уже совсем было принял отчаянное решение пойти в поселок и дальше на станцию, обращаясь ко всем встречным на английском, французском и немецком языках, пока не найдет себе переводчика, когда навстречу ему выбежал хозяин, сияя радостной улыбкой и неся большой конверт.

Адрес был написан почерком мистера Чепстона, его классическое греческое «е» наглядно свидетельствовало о культуре и утонченности. Крис сел на скамью и разорвал конверт, не обращая внимания на сияющую улыбку добродушного приземистого португальца. Внутри была пачка писем: несколько писем от Марты, одно от Жюли, одно от Нелл, одно — как ни странно — от конторы по найму и одно, самое объемистое, от мистера Чепстона. Все еще недоумевая, Крис вскрыл его раньше других и увидел в своей руке куковский маршрутный билет, кредитку в пятьдесят эскудо, другую — в двадцать пять песет, третью — в пятьдесят франков и письмо.

«Дорогой Хейлин!

Первый долг всякого человека, а тем паче джентльмена, научиться уважать убеждения и взгляды других, в особенности тех, кто превосходит его возрастом, знаниями и опытом. Вам не удалось научиться этому. Вы ежеминутно вставляете в разговор бессмысленные мальчишеские суждения и глупые критиканские замечания под стать неопытному и невоспитанному агитатору черни. Это крайне неприятно. В том же, как вы выражаете свои мысли, чувствуется непристойное пренебрежение к хорошему тону и дисциплине. Если вы — типический представитель английской молодежи, а я имею основания думать, что таков по крайней мере известный недисциплинированный ее слой, в таком случае — да поможет бог Англии!

Я сделал все возможное, желая помочь вам, но вы вели себя капризно и неумно и проявили самую черную неблагодарность. Вы недисциплинированы, лишены чувства долга и ответственности, не способны питать к другим ни любви, ни уважения. Вы мыслите и рассуждаете как глупец, и вы абсолютно непригодны к какой бы то ни было деятельности. Никто никогда не будет обязан вам, хотя бы за самую ничтожную помощь словом или делом. Помилуй Бог ту злополучную женщину, которой придется в каком бы то ни было отношении положиться на вас.

Я надеялся, что соприкосновение с шедеврами европейской цивилизации и ежедневное общение с человеком, который в какой-то ничтожной доле принимал участие в величайших делах и возвышеннейших замыслах своей эпохи, окажет на вас благотворное влияние. Но вы, напротив, проявили только невежественное легкомыслие и полное отсутствие чуткости.

Я больше не могу этого выносить. Вы осквернили для меня несколько священных памятников истории и религии. Нам лучше расстаться. Приложенный билет и деньги позволят вам вернуться в Лондон. Возможно, более суровая школа жизни научит вас хоть какому-нибудь здравому смыслу. Может быть, вы даже приобретете со временем нравственное чувство, тонкую способность отличать хорошее от дурного, бескорыстную потребность творить добро ради добра и возвышенную веру в идеалы человечества, которой вам так недостает теперь. Но до тех пор вы будете только зря обременять собою землю».

Такова была месть мистера Чепстона, всегда — даже в минуты справедливого гнева — остававшегося классиком и джентльменом.

Кровь прилила к лицу Криса, когда он читал это желчное послание. Неужели мистер Чепстон прав? По-видимому, сам он твердо верил в то, что писал. Ужасно, когда другой человек обвиняет вас в отсутствии именно тех качеств, которые вы больше всего цените и которыми больше всего хотите обладать! Неужели правда, что у него нет веры в идеалы, нет понимания добра и зла, нет бескорыстных побуждений, нет нежности к женщинам, нет способности действовать, нет здравого смысла, нет сознания ответственности, нет знаний и нет ума? Все существо Криса кричало, что эти обвинения нелепы и ложны. И однако, мистер Чепстон был командиром во время войны, а теперь являлся одним из столпов крупного университета. Кто же из них негодяй?

Крис поднял голову и увидел португальца, который смотрел на него с беспокойной сияющей улыбкой. Поймав взгляд Криса, он сейчас же поднял руки, брови и уголки рта; смысл его жеста и гримасы был ясен без слов: «Ну как, теперь все в порядке? Теперь вы понимаете?» Крис кивнул, и хозяин энергично закивал, подмигивая левым глазом и размахивая руками, а потом ушел, продолжая сиять от избытка доброты без всякого видимого повода.

Машинально Крис вскрыл письмо от конторы по найму, все еще взволнованный и расстроенный обвинительным актом мистера Чепстона. Он прочел:

«Сэр!

К нашему сожалению, мы вынуждены сообщить вам, что, по мнению директора школы, которому мы вас порекомендовали, вы не совсем подходите для занятия имеющейся у него вакансии.

Сознавая, что не сможем быть вам полезны в дальнейшем, мы вычеркнули ваше имя из наших списков».

В такую минуту, сейчас же вслед за добросердечным посланием мистера Чепстона, это письмо было для Криса сокрушительным ударом в лоб. Оно подтверждало слова мистера Чепстона. Значит, правда, что он никчемный дурак, которого считают недостойным даже самой ничтожной ответственности, значит, правда, он попусту обременяет собой землю? Тогда зачем обременять ее и дальше? Какой смысл возвращаться в Англию и голодать в бесполезном вынужденном безделье или, в лучшем случае, жить на милости Марты, пока наконец и она не обнаружит, что он представляет собой на самом деле, и ее жалость и любовь не умрут естественной смертью? Почему не покончить со всем здесь же, сразу? Один прыжок с этого головокружительного обрыва, оглушительный грохот падения, и все кончится: элементы, составляющие его тело, вернутся к великой матери-земле, которая построит из них что-нибудь более достойное своей высокой и таинственной мощи.