Игорь Срибный - ПУТНИК часть I

• Название: ПУТНИК часть I
• Автор: Игорь Срибный
• Жанр: Боевик

Его дорога была долгой. Чтобы попасть в родные места, ему пришлось пересечь не одну страну и отшагать не одну тысячу верст.

Семнадцати лет отроду, покинул он родные края и окунулся в непрерывную череду войн. Около четырнадцати лет он провел на войне, и его сердце стало каменным. Он убивал, убивали его – в том мире, в котором он провел свои лучшие годы, места милосердию не было. Там царили кровь и смерть.

Он командовал полусотней пластунов из знаменитой "Волчьей сотни" 2-го Аргунского полка.

И вот теперь он возвращается домой в охваченную пламенем Гражданской войны Россию.

Как-то его встретит Родина...

---

                     - Ну, хорошо! Я тебе прочту про женщин. Ну, про тех, кто мужей и сыновей на войну проводил. Интересно тебе будет?

                     - Да ты что спрашиваешь?! – Сербин придвинул свой стул поближе к столу и приготовился слушать.

                     - Нет, погоди! – Фрося вскочила и сбегала во вторую комнату, которая служила им спальней. Вернувшись с тетрадью, она полистала ее и, найдя стихи, сказала:

                     - Ну, вот, слушай!

                     - О, женщины! О, матери России! – начала Фросенька и вдруг поперхнулась. – Погоди! Ох, не привычно мне свои стихи читать. Первый раз ведь… Начну сначала…

                     Она читала тихо и медленно, стараясь не проглатывать слоги, а Леонид внимательно слушал, подперев рукой голову.

 - О, женщины! О, матери России!
 В войну, великих испытаний час
 Вы за мужей своих всегда молились
 На тускло-золотой иконостас…
 Но равнодушно взирают лики
 На матерей заплаканных и вдов.
 Неумолимый и великий,
 В кошмарах вечных полуснов
 Застыл и Спас Нерукотворный,
 До долу опустив глаза....
 Упали вдовы на пол черный,
 На колени под образа…
 - О, Матерь Божья пресвятая!
 Заступница, опора, мать!
 Оборванную нить сплетая,
 Не в силах мы мужчин сдержать!
 Они уходят на рассвете,
 Чтоб не вернуться никогда!
 И погибают в лунном свете
 И гаснет яркая звезда,
 В душе зажженная любовью...
 Как это горе пережить?!
 За мир они платили кровью.
 Ушли, чтоб головы сложить
 В кровавой битве за Россию!
 За дом родной и за семью!
 Где небо дышит светлой синью,
 Они нашли судьбу свою!
 - Спаси, Заступница, спаси родная! -
 Рыдают женщины в церквях,
 Мужей и сыновей теряя,
 И в городах, и в деревнях,
 От ран незримых постепенно тая…
 - Спаси, Заступница - терпеть невмочь!
 Но ангел смерти, мимо пролетая,
 Мужей и сыновей уносит прочь…

                       - Ну, ничего себе! – только и смог промолвить Леонид. – Кто бы мог подумать, что в тебе такой талант сокрыт!

                       Он долго сидел, задумавшись, переваривая услышанное. Видно было, что стихи просто потрясли его.

                       - А еще что-нибудь… - вдруг тихо сказал он и просительно посмотрел на жену.

                       - Лёня, стесняюсь я, - Фрося потупилась. – Впервые ведь…

                       - Ничего, читай. Мне очень понравилось.

                       - Ну, хорошо! – она перевернула несколько листов тетрадки. – Это про нас с тобой, хоть имена другие. Наши я вписать постеснялась. Ничего?

                       - Наверно, правильно! – поддержал ее Леонид. – Чего наши имена в стихи вплетать? Чай, не герои какие! Читай, Фросенька!

 Ох, и плакала Краса, сердце рвала!
 Всю подушку искусала от горя...
 На войну казака собирала -
 В путь далекий за Черно море.
 - Не ходил бы ты, Гнатушко, любый мой!
   Ведь седой уж, да телом израненный!
   Ой, не вЕрнешься ты с войны домой!
   Ни живой не придешь, ни пораненный!
   Мое серденько рвется от горюшка,
   На кого ж ты меня покидаешь-то?
 - Моя долюшка - в чистом полюшке!
   За курганами да в сечи крутой!
 Весь ремнями Гнат опоясался.
 Саблю вострую да кинжал надел!
 Да с Красою своей попрощался он,
 Целовал детей, да на кОня сел...
   Долго пыль на шляху кучерявилась...
   Долго Настюшка вслед глядела...
   Дни и ночи дивчина печалилась,
   Да на степь все глаза проглядела...
 Уж два лета, как не было весточки.
 Две зимы Краса горевала!
 Но весной изумрудились веточки,
 И кукушка ей весть куковала,
 Что живой ее Гнат, здоровехонек.
 Что закончил он битву славную!
 А ее - Красу не забыл вовек!
 И домой спешат хлопцы бравые!
   И Краса веночки сплетала
   Да во чисты углы все вешала...
   Вот уж пыль на шляху опала...
   У калитки Гнат ее спешился!

                      - Здорово! – восхитился Леонид. – Просто здорово!

                      Он обнял супругу и припал к ее губам.

                      - Вот знал же, что тебе цены нет, женушка ты моя ненаглядная! А теперь знаю, что ты просто чудо! Это ж надо – моя жена, моя Фросенька стихи пишет!

                      - Да ладно тебе! – Фрося шутливо хлопнула его по рукам. – Спать пошли!

                      - Пошли, милая! Только теперь каждый вечер будешь мне что-нибудь читать!

                      - Да ты что? Я их всего-то с десяток написала!

                      - Вот десяток и будешь читать! – Леонид решительно встал со стула, увлекая жену в спальню…

Глава 33

                    Пропадая в физкультурном зале, Сербин стал замечать, что травмы дают себя знать все больше и больше. Иногда левая рука вообще отказывала и повисала плетью. Он снова и снова заставлял себя отжиматься, разрабатывать подвижность руки, и мало-помалу рука начала восстанавливаться.

                    Однажды он, решив, что уже можно попробовать более серьезные нагрузки, улучив момент, когда врач, занимавшийся с ним реабилитационными процедурами, вышел, подпрыгнул и повис на турнике…

                    Страшная вспышка невыносимой боли с неимоверной силой рванула каждый его нерв… Руки бессильно разжались, и он рухнул на набитые соломой маты…

                    Когда врач вернулся, Леонид лежал на матах без сознания.

                    В палату его отнесли на носилках…

                    Доктор-ортопед, профессор Медицинской академии, который наезжал в санаторий два раза в неделю, долго щупал и простукивал его позвоночник и, наконец, сказал:

                    - У вас, товарищ Сербин, на спине имеется застарелый шрам от сабельного удара. Как давно это было?

                    - Да уж порядком, - ответил Сербин. – Году, по-моему, в двадцатом…

                    - И как вас лечили?

                    - Ну, перевязки… Лежал на животе, привязанный к койке, чтоб на спину не переворачивался… Морфин кололи, чтобы снять боль.

                    - Я так понимаю, жесткий корсет вам не надевали, чтобы обеспечить неподвижность позвоночника в шейно-грудном отделе?

                    - Нет, конечно! Это же было в сельской больничке на две койки! Где один доктор лечил все болезни подряд. Даже конские… Вот, не упомню теперь, как и звали его… Кажется, Сергей Артемович…

                    - У вас вот этим самым сабельным ударом были серьезно повреждены два тела позвонков. Боюсь, что настолько серьезно, что они дали трещины в момент удара. Вас мог спасти только жесткий корсет, обеспечивший бы полную неподвижность в позвоночнике. Но этого сделано не было… Вынужден вас огорчить – ваш позвоночник теперь абсолютно нерабочий аппарат. По этой же причине у вас случаются отказы в левой руке: позвоночник не может передавать ей определенную команду, и она повисает плетью, как вы изволили выразиться.  Служить далее с такой травмой вы не сможете.

                    - Но служил же раньше… И сейчас буду служить! А боли пройдут, доктор, не сомневайтесь!

                    - Пожалуйста! Но я вынесу вам вердикт «ограниченно годен». Вы сможете служить при штабе, но вот сесть на коня, у вас ли вряд ли будет возможность. Во всяком случае, я буду настаивать на этом. Вам противопоказаны любые резкие движения!

                    - Так нельзя, доктор! Я боевой командир, а не штабной работник! Я не смогу сидеть в штабе и протирать галифе на казенных стульях! Помилуйте, доктор! Не выносите ваш ужасный вердикт!

                    - Дорогой товарищ Сербин! Я достаточно наслышан о вас и о вашей доблести. Но и вы должны понять меня! У вас очень серьезная застарелая травма позвоночника. Она в любой момент может просто обездвижить вас! Вы это понимаете? Это полная неподвижность, паралич конечностей…

                     - Доктор! Я ведь все равно прорвусь в действующие войска. Тем более, товарищ Ворошилов направил меня на курсы. Отсижусь, отлежусь, выкарабкаюсь… Обещаю.

                      Доктор встал и некоторое время стоял рядом с койкой, внимательно глядя прямо в глаза больного.

                      - Товарищ Сербин, - сказал он. – Я нисколько не сомневаюсь, что вы именно так и поступите. Но меня увольте от нарушения врачебной этики. Я вам высказал свое мнение – вам показана только штабная работа. Любое резкое движение в позвоночнике может убить вас… За сим, прощайте, неугомонный вы человек!