Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант

• Название: Время героев ч3 нов. вариант
• Автор: Афанасьев Александр Афанасьев Александр
• Жанр: Альтернативная история

Введите сюда краткую аннотацию

---

Если только схлестнулись конкуренты. Иначе — никак.

— Еще что?

— Больше ничего, сэр.

— Второй эксплорер уже послали?

— Немедленно, сэр. Первый спешно подготавливаем к повторному вылету.

— Карту. Наложите.

Мы мрачно смотрели на карту — глухомань еще та. Сикорские — на пределе возможностей, на обратный полет топлива уже не хватит. И это — морские вертолеты, переделанные тральщики с их огромными баками! Сухопутным — и вовсе там делать нечего.

Я примерно прикинул — от Амазонки, точнее от одного из ее притоков — километров шестьдесят по джунглям. Никакой дороги туда нет, населенных пунктов — тем более.

— Какая то информация есть?

— Нет, сэр. Район считается ничейным, тут только индейцы.

— Степень агрессивности?

— Неизвестно, сэр.

— Экспедиции?

— Крайняя проходила вдоль русла притока, вглубь — не уходила.

— Что за экспедиция?

— Минуточку, сэр… Персидское этнографическое общество. Экспедиция восемьдесят девятого года.

О как!

— Э… а существует функция отбора? Мне важно знать обо всех экспедициях Персии на этом континенте.

— Да, сэр, минутку.

Пропустили! Дураки, пропустили! Еще тогда пропустили, в Персии. Этнографические экспедиции — отличное прикрытие для разведывательной деятельности. Одному Богу известно — когда шахиншах все это задумал и начал претворять план в реальность. С этнографическими экспедициями в глухие места надо было разобраться еще тогда! А мы — ничего кроме Афганистана не видели.

— Готово, сэр. Распечатать?

— Не нужно. Перегоните на диск, на досуге посмотрю.

— Есть.

— Досягаемость по вертолетам? Головин?

Головин, который у нас по судовой роли был старшим авиагруппы, скептически покачал головой.

— Сомнительно, сэр. Мы не сможем действовать в этом районе, нужен какой-то промежуточный лагерь. Нужно завезти туда топливо…

— Джентльмены, мы что-то нашли?

Мы все обернулись — конгрессмен держал в руке большого тунца и смотрел на нас. Черт, еще и это…

— Я должен лететь.

Так и есть.

— Сэр, не думаю что это хорошая идея — заявил я, потому что функция удерживания конгрессмена от неприятностей на расстоянии была и за мной тоже — это чрезвычайно опасное место, поверьте. Там нечего делать.

— Господа, правительство Североамериканских соединенных штатов профинансировало эту экспедицию, и я хочу знать, как тратятся денежки. И точка.

— Сэр, правительство САСШ профинансировало экспедицию лишь наполовину и у меня такие же права, как и у вас, сэр. Если я не собираюсь лезть в эти проклятые джунгли — зачем это делать вам, сэр?

— Если вы трус, то это ваши проблемы!

Никак не могу привыкнуть к американской манере говорить все, что ты думаешь в лицо, не думая о последствиях. У нас — дуэли быстро научили следить за языком.

— Мистер конгрессмен, я вице-адмирал флота и участвовал лично в большем количестве боевых операций, чем вы профинансировали, сидя в своем Конгрессе. Подозреваю, что самая серьезная переделка, в которой вы участвовали лично — это сафари, на которое вы съездили по приглашению какой-нибудь фирмы, занимающейся лоббизмом. Там — тоже самое сафари, мистер конгрессмен, вот только непонятно кто есть кто — кто охотник, а кто дичь.

Вместо ответа — конгрессмен расстегнул рубашку. Несколько белых шрамов выделялись на загорелом теле.

— Как-то раз — я тогда еще не был конгрессменом — я шел по улице и увидел, как один ублюдок грабит женщину с ребенком. Как потом оказалось — это было уже не первое его дело и даже не десятое. У меня не было оружия, мистер вице-адмирал, потому что я не вижу в нем смысла — но я схватил этого ублюдка и держал его до тех, пока нас так не нашла полиция. Четырнадцать ножевых ранений и примерно три пинты крови на земле — но я его не отпустил. Вот так вот.

Я покачал головой. Вот упрямый ублюдок. Такие есть — они считают, что могут в одиночку переделать мир, и от этой болезни не излечивают даже четырнадцать ножевых ранений и три пинты крови на земле. И теперь, получается, придется лететь и мне, потому как присутствие североамериканца на месте требует присутствии и русского. Кроме того, мне брошен открытый вызов и обвинение в трусости.

— Нормального туалета там не будет. Душа по утрам тоже.

— Я родился в доме, где не было ни того, ни другого.

— Отношение к оружию вам придется пересмотреть. Невооруженный человек в джунглях — не более чем жертва.

— Пусть так.

— Мистер Ругид?

Полковник старался сохранять нейтральное выражение лица. Но это был его конгрессмен, а не мой.

— Я подберу вам обмундирование, сэр. И научу обращаться с оружием. Прошу вас следовать за мной.

Когда полковник с конгрессменом вышли — все мрачно посмотрели на меня. Гражданский в такой ситуации — не более чем обуза. Все хорошо поняли мою мотивацию не ехать, я тоже почти что гражданский теперь. Но теперь — деваться некуда.

— Все — пресек не относящиеся к делу мысли я — готовимся к вылету. Группе разведки — подберите нам хоть какую-то посадочную площадку в этом районе. Техникам — проверить вертолеты. Остальным — подготовить снаряжение, запас провизии как минимум на неделю. Выступаем ночью…

02 сентября 2005 года

Рок-н-ролл этой ночью!

Рок-н-ролл этой ночью!

Все будет просто хорошо!

Если захочешь…

Да, точно. Полный рок-н-ролл…

Система обеспечения пролетов в ночных условиях на Боинге была лучше, чем на Сикорском, потому что Боинг был машиной для поддержки специальных операций, а Сикорский — переделанным тяжелым гражданским транспортным вертолетом. Поэтому — первым шел неуклюжий, двухвинтовой «чемодан» Боинг, за ним, как привязанный — Сикорский. Нас, сидящих в темном десантном отсеке Сикорского изрядно мотало, я летал на этой модели десятки раз, но никогда не припомню такого неровного полета. Видимо, пилот старался держаться поближе к Боингу, и попадал под воздушную струю от его винтов.

А так был полный рок-н-ролл.

Прошли побережье, обходя устье Амазонки, где стояли североамериканские военные корабли, пошли над самым лесом, чтобы не попасть им на радары. Внизу чернота — хоть глаз выколи. В десантном отсеке освещение выключено вообще, сидишь и думаешь — грузовые контейнеры принайтовили правильно или нет? А то — при такой болтанке сорвется контейнер и будет… рок-н-ролл этой ночью.

— Что это за песня? — спросил меня конгрессмен. Он вымазал лицо черной маскирующей краской, от которой потом шелушится кожа, тискал в руках дробовое ружье Атчиссона и был абсолютно счастлив.

— Русский рок, сэр.

— Русский рок? Подарите пару альбомов?

— А ваши избиратели поймут?

Конгрессмен рассмеялся в темноте вертолета и дружески ткнул меня в бок. Никогда не понимал неисчерпаемой жизнерадостности североамериканцев… жареный петух, что ли не клевал по настоящему? А калифорнийцы — были североамериканцами вдвойне.

Еще как высадимся. Ночью, посадочной площадки нет ни хрена…

Высаживались по тросам. Один трос сбросили с хвостовой аппарели, второй — через люк в полу. У североамериканского вертолета люка в полу нет, им сложнее…

Благодаря системе навигации GPS армейского стандарта — пилот Боинга вывел нас точно на ту самую просеку, где мы нашли тела. От земли до верхушек деревьев — от восьмидесяти до ста метров, с такой высоты можно прыгать на парашюте. Если спускаешься по тросу — руки сожжешь к чертовой матери, даже с кевларовыми перчатками…

Земля подхватывает, толкает в ноги, когда терпеть жгучую боль в ладонях уже нет никаких сил — я не высаживался таким образом с вертолета уже четырнадцать лет, но навыки не утратились, тело вспомнило все. Моментально — в сторону, в место в цепи, прикрывающей посадочную площадку. Разница между тем, что было тогда и тем, что есть сейчас в том, что тогда охранял я — а теперь охраняют меня.

Конгрессмен-калифорниец скис почти сразу и когда ему предложили спуститься в корзине, которой поднимают на борт сбитых летчиков — он согласился. Так и спустился — как в аттракционе.

Оставалось спустить по тросу грузовой контейнер с самым необходимым — и все.

Спустили.

— Перекличка! По порядку номеров — доложить.

Доклады — один за другим, привычные короткие фразы. Приземлились удачно, ни одного выбывшего.

На мгновение включив ходовые огни — вертолет двинулся вперед и в сторону и сразу же исчез за кронами деревьев. Величественные, такие, что их просто невозможно до конца понять, если не видишь с большой высоты джунгли — поглотили звук лопастей и мы остались одни.

Одни — посреди Амазонии.

Я достал из кармана дозиметр, у каждого из нас был индивидуальный, но за радиационную безопасность отвечал я, потому что побывал в Тегеране и прошел курсы, какие прошли все, знал о дозах и их опасности, о порядке приема препаратов, выводящих из организма радионуклиды. Век бы не знать — да вот знаю… Прибор лениво защелкал… фон выше нормы, но опасности для здоровья нет. Для того, чтобы нахвататься — нужно торчать несколько лет в этом месте.