Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — виконт

• Название: Ричард Длинные Руки — виконт
• Автор: Гай Орловский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-10881-5

Истинно благородные рыцари идут в крестовые походы, остальные предпочитают блистать на турнирах. Слава турнирного бойца всегда сияла неизмеримо ярче подвигов защитников Отечества. На турнирах можно обрести имя, богатство, невест из высших сфер, получить места ближе к трону.

Однако сэру Ричарду позарез нужна победа именно в большом Каталаунском турнире. Не ради ценного приза.

---

Его затрясло, а сэр Смит сказал укоризненно:

— Сэр Ричард, чего там убирать? Мы не буянили, мебель не ломали, ничего не сожгли. Местных не портили.

Я подумал, кивнул хозяину ободряюще:

— Впрочем, можешь никого не посылать перестилать нам простыни. Сэру Смиту и так перестилают каждые полчаса, а я всю ночь играл в карты, постель… ну, чуть-чуть примята.

Он вздохнул с великим облегчением, это ж какая служанка рискнет в зачарованную комнату, да и вообще про них кто знает, а слухи и есть слухи. Вот болтают же, что у графа Этерлиха три головы, а это явные враки. Никогда у него трех голов не было, всего две, да и то не слишком уж и прожорливые или говорливые.

Глава 10

Позавтракали наскоро, я словно невзначай завел разговор за соседним столом о самой гостинице, заговорили охотно, что значит, поговорить есть о чем. Судя по обрывочным упоминаниям, кои я старательно сводил воедино, этот постоялый двор всегда был им, называясь то гостиницей, то приютом, то караван-сараем, а то и убежищем. История его тянулась до Последней Войны, а оттуда еще дальше. Это место упоминаемо в период между Пятой Войной Магов и Шестой, а значит, тогда это место могли использовать как-то иначе. Или полнее, если это и тогда уже была гостиница с неограниченным запасом номеров.

В конюшне Зайчик мирно хрустит отборным зерном, полные ясли, на коней в соседних стойлах ноль внимания. Конюшня чистая, вода свежая, хозяева блюдут высокую марку, растерять богатых клиентов куда легче, чем приобрести.

Сэр Смит ждал во дворе, бодрый, задиристый, с воинственно торчащими усами.

— Идем подавать заявки?

— Да, — ответил я, — куда вы с копытом, туда и я с клешней.

— Кони пусть отдохнут, — предложил он.

— Знамо дело, — согласился я. — Они всегда устают больше, чем мы. Значит, нам Господь уготовил ношу побольше, чем каким-то коням, слонам или даже левиафанам.

По городу проехали герольды, под звуки труб возвестили, что сегодня в полдень состоится свадебная церемония: благородный король Фердинанд Барбаросса берет в жены Алевтину, дочь короля Джона Большие Сапоги, властелина богатой и цветущей земли королевства Фоссано, благодаря чему наступит вечный мир и благоденствие, ибо никто и никогда не посмеет напасть на объединенные силы двух могучих королей. На всех перекрестках прокричали, что действо произойдет в храме Каталаунской Девы. В городе праздничная суета, горожане вырядились в лучшие платья, всюду радостные вопли, а то и песни, что значит, кто-то уже начал праздновать свадьбу короля, который последние десять лет вообще не показывался в столицу, расширяя мечом и укрепляя пределы.

Со всех сторон радостный гомон, все лавки открыты, торговцы охрипли, зазывая покупателей, но торговля идет бойко, несмотря на поднебесные цены, мы протолкались через толпу и вывалились за городские ворота. Навстречу прут тяжело груженные телеги, колеса трещат под тяжестью забитых оленей, кабанов, выловленной рыбы. Воздух дрожит от рева скота, этих гонят на городскую бойню, приезжих надо кормить, это хороший доход всем, кто вовремя сообразил о прибыльности турнира.

По дороге я взбежал на ближайший холм, ахнул. Народ продолжал прибывать и ночью, вон там, где вчера цвело яркими красками не больше двух десятков шатров, сейчас их почти сотня, а еще масса народа расположилась у костров. Большинство, понятно, дрова рубит в Темной Роще, горожане могут только втайне ликовать: пораспугают лесную нечисть, а часть и попросту перебьют.

Турнирами грезят не только juvenes, но даже короли, не говоря уже о принцах, герцогах и прочих аристократах высшего общества. Говорят, молодой король из соседнего крохотного королевства Вендовер привел с собой пятьдесят рыцарей, но и его перещеголял герцог Утерлих, в свите которого сто рыцарей и две тысячи пеших солдат. Впрочем, насколько я помню, король Генри приводил с собой тоже по сотне рыцарей, из них только графов бывало по трети.

Сзади ударила тугая волна сжатого воздуха. Я мгновенно развернулся, мелькнуло огромное черное тело, летящее прямо мне в грудь. Я напрягся и подался вперед, столкнулись, горячий язык облизал мне нос, подбородок, щеки, а снизу восторженно кричал Смит:

— Сэр Ричард, вы развернулись как молния! Я такого еще не видел!

По дороге спешила тощая фигура в монашеском одеянии, Смит даже не оглянулся, когда Кадфаэль вырос за его спиной, замахал руками.

— Брат паладин… Брат паладин!

На этот раз Смит нахмурился, грозно повел усами, как рассерженный таракан.

— Эй, ты, чучело!.. Как ты смеешь так обращаться к благородному господину?

— Все в порядке, сэр Смит. Я ведь рыцарь духовного звания… ну, почти. А это брат Кадфаэль, мы с ним немало чертей погоняли…

Смит кисло посмотрел на монаха.

— А что это он вас, сэр Ричард, так…

— Оскорбляет?

Он чуть смутился.

— Я не то хотел сказать.

— Неважно. Я и есть паладин. А что другие будут знать… в чем-то это и хорошо. Это как будто смотрят на человека со связанными руками. А на самом деле у него руки вовсе не связаны!

Он не понял.

Я торопливо сбежал с холма, Пес несся рядом и подпрыгивал, стараясь если не лизнуть в ухо, то хотя бы пихнуть меня, вдруг да упаду, тогда можно будет напрыгивать и делать вид, что терзает меня, как пойманную утку. Брат Кадфаэль с чувством обнял меня, глаза светятся, под глазом изрядный кровоподтек, лицо бледное, нижняя челюсть полиловела и распухла. Сэр Смит нахмурился еще сильнее, даже оглянулся в неловкости: не видят ли, что оборванный монах обнимается с рыцарем, и не сделать ли вид, что он не с нами, а так, мимо проходил. Я постарался не допустить из себя утечки целительной силы паладина — раньше исходила непроизвольно, теперь умею обуздывать, — и фингал под глазом Кадфаэля остался таким же вызывающе лиловым, как переспелая слива.

— Брат паладин, — сказал Кадфаэль с жаром, — надо успеть поклониться святой Деве Каталаунской, а то начнется венчание, туда уже не попасть и познатнее особам, чем мы!

Сэр Смит буркнул с неприязнью:

— Лучше уж святому Клименту. Он покровительствует воинам, а Каталаунская Дева… если не ошибаюсь, младенцам да скорбящим матерям?

— Верно, — подтвердил Кадфаэль, — потому надо идти к Деве…

Я логику монаха не понял, перед турниром логичнее подсуетиться перед покровителем бряцающих железом, но сказал с уверенностью стратега:

— Сперва — к Деве!.. На обратном пути заглянем к Клименту. Самое важное надо оставлять на конец.

К счастью, остальной народ в сторону храма Каталаунской Девы пока только поглядывал. Еще раннее утро, мы, пожалуй, первые, кто направился в ее сторону. Сэр Смит внезапно ругнулся, брат Кадфаэль осенил себя крестным знамением, а Пес насторожился, зарычал. Короткая шерсть встала дыбом, мышцы вздулись и окаменели, глаза налились красным и запылали, как раскаленные угли.

— Тихо, — велел я, оглядываясь и не видя опасности, — тихо!

По дороге в город все еще едут рыцари, жаждущие схваток, кто в одиночку, кто группами, но сэр Смит неотрывно смотрел на одного всадника, что пустил коня рядом с дорогой. Тот с такой легкостью несет по бездорожью, что в его сторону оглядываются с ревнивой завистью.

— Плащ! — произнес сэр Смит.

Конь идет под всадником легко и красиво, но если у всех ветерок треплет плащи, конские гривы и хвосты, то этот двигается в странном безветрии. Даже черный капюшон, надвинутый глубоко на лицо, не шелохнется. И конь скачет слишком ровно, будто плывет, длинная грива ниспадает, как приклеенная…

Брат Кадфаэль перекрестился и громко произнес длинную фразу по-латыни. Пес продолжал рычать, но теперь рык клокотал глубоко в горле. Всадник уже удалялся, но я видел, как вместе с конем замедлил бег, оба начали бледнеть, а затем расплылись в утреннем воздухе, словно клочья тумана.

Сэр Смит с уважением взглянул на Кадфаэля.

— А монашек, оказывается, что-то может.

Кадфаэль бледно улыбнулся.

— Да и собачка кое-что чует…

Он пробормотал еще что-то, осенил крестным знамением дорогу. Лицо оставалось очень серьезным, брови сдвинулись, над переносицей возникла глубокая вертикальная складка, что, как известно, признак врожденного порока печени.

Храм приближался, дорога утоптанная, хотя не настолько, как я ожидал, что и понятно: Каталаунская Дева защищает эти земли так давно, что народ эту защиту принимает как само собой разумеющееся, за что не нужно даже говорить спасибо. Правда, возле входа трепещут по ветру штандарты святой церкви, я не силен в распознавании знаков отличий, это сэр Смит, опередив брата Кадфаэля, сообщил, что храм почтил сам архиепископ.

— Он вчера был, — поправил брат Кадфаэль. — А штандарты оставил в знак того, что еще придет поклониться перед отъездом. Дело в том, что архиепископ Кентерберийский хочет воспользоваться турниром, чтобы укрепить влияние святой церкви! Мы не должны смиряться с тем, что в одном городе и церковь, и языческие капища! А то и вовсе храмы.