Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – граф

• Название: Ричард Длинные Руки – граф
• Автор: Гай Орловский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12997-9

Ричард бывал на коне и под конем, наносил удары и принимал сам, гонялся за драконами и убегал от них, он завладел волшебными мечами, у него под седлом единорог, а рядом необыкновенный Пес...

...однако не мог представить, что попадет в такую ситуацию, да-да, вот в такую, совсем уж нелепую и безысходную! Но – попал. И пока не видит выхода.

---

– Тогда, – сказал я торопливо, – как на дивную и прекрасную картину? Он любуется вами, но разве с картиной разговаривают? Не больше, чем с аквариумными рыбками…

Она спросила настороженно:

– Что за рыбки?

Я сказал виновато:

– Да у господ дома такой небольшой бассейн… а в нем рыбки невиданные, красивые, никогда не думал, что такая красота на свете есть! Все ими любуются, когда видят.

Она отмахнулась, а я сказал себе, что еще раз так проболтаюсь, и вся моя паладинность не спасет меня от пыточного подвала. Без меча, молота и лука я полный нуль, а еще Пес с Зайчиком ждут меня в лесу, даже на свист не прорвутся в подвал, только сгинут. И всему виной будет мой дурной язык.

– Может быть, – предположил я поспешно, – сделать перед зеркалом на глазах мага что-нибудь совсем уж необычное? Даже непристойное?

Она отмахнулась.

– Думаешь, это не приходило в голову? Но если он будет оскорблен или шокирован? Вдруг вовсе прекратит контакт… хотя его и так нет, но вдруг вообще закроет зеркало?

Я подумал, предположил:

– А что, если он вас просто не видит? А когда подходит к зеркалу, то чтобы прыщ рассмотреть, брови причесать…

Она покачала головой.

– Нет, наши взгляды встречались. Пару раз он усмехнулся… убила бы за такую ухмылочку! Как будто увидел деревенскую дурочку, вымазанную в саже и покрытую коростой!

– Это с ним что-то не в порядке, – предположил я. – Есть мужчины, что не женщин любят. Правда, в нашем случае все отпадает, вам нужно, чтобы он заинтересовался именно вами. Что ж, смелее меняйте платья! Попробуйте пирсинг…

Она спросила с вялой злостью:

– Это что?

– О, – сказал я, – ничто так не украшает женщину, как пирсинг! Она сразу превращается в сверкающую драгоценность.

В ее широко расставленных глазах мелькнула заинтересованность.

– Рассказывай!

Я вздохнул и начал рассказывать. Помянул, что женщины всегда стараются выглядеть нарядно, она об этом, наверное, уже слыхала, а если нет, то я ей эту новость выдаю охотно и бесплатно, как своей хозяйке. Для нарядности они умываются почти каждый день, моют волосы, красят их, даже тело раскрашивают, чтоб как у аквариумных рыбок, одеваются как-то не по-человечески, нацепляют кольца, браслеты, бусы, серьги, брошки, ожерелья… а сейчас в замке господ все женщины наперебой вставляют серьги не только в уши, но и в ноздри, брови, щеки, в пупок, вымя и даже, простите, ваша милость, но в самое что ни есть срамное место…

Ее брови поползли вверх, слушала в великом удивлении и только на «срамном месте» нахмурилась, переспросила она в раздражении:

– Срамное? Почему срамное?.. Что за глупости?

– Интимное, – поправился я. – Это и называется пирсингом, когда серьги не только в ухах, но и… не только.

Брови так и остались высоко вздернутыми, некоторое время размышляла, прикидывала, в глазах появилось задумчивое выражение.

– Надо будет попробовать… Куда, говоришь, вставляют первую брошку?

– В пуп, – сказал я авторитетно. – Дело в том, что знатные леди летом иной раз выходят в таких платьях, что и не платья вовсе… Словом, верх как у платья, низ тоже как у платья…

Я путался, мямлил, разводил руками, она начала раздражаться, прикрикнула:

– Что ты мелешь? Если низ как у платья и верх как у платья, то что это, если не платье?

Я промямлил жалко:

– Да я уж и не знаю, что господа учудили… Там на пузе голое место! Да, платье как платье, а пузо совсем голое!.. Это чтобы брошку все видели. Мужчинам это особенно нравится…

Она проворчала, но глаза блеснули заинтересованно:

– Еще бы!

– Не ради брошки, – возразил я. – Кто из мужчин на нее обращает внимание?.. Но если женщина вставляет в пуп бриллиант, то она старается, чтобы живот был красивый, а не как у стельной коровы. И чтоб на боках не висели валики жира. Без пирсинга она все прячет под платьем, а с пирсингом поневоле пузо подтягивает, жир сгоняет, складки убирает, кожу мажет кремами, чтобы стала моложе…

Леди Элинор слушала, как дивную сказку, глаза разгорались, на щеках выступил яркий румянец, а тонкие губы стали полнее, рот чуть приоткрылся, делая из отвратительно умной красивую дурочку.

Вдруг она вздрогнула, глаза расширились, словно только сейчас увидела, что разговаривает, как с человеком, с обыкновенным простолюдином, от которого пахнет коровами и закрученными хвостами.

– Иди!.. – сказала она резко. – Я занята. Когда понадобишься – позову.

Я торопливо и с облегчением поклонился.

– Как скажете, ваша милость. Ваше дело – приказывать, наше – выполнять.

Я отступил, но у дверей меня догнал ее властный окрик:

– Постой!.. Снизу тебе долго бежать, а я не люблю ждать. Особенно – слуг. Скажи Мадине… ты ее узнаешь по вздернутому заду, вы все в первую очередь задницы рассматриваете, или Хризии… ну, эта не так доступна, что я велела перевести тебя в гостевую комнату. Это на третьем этаже.

Я поклонился еще раз, отступил и, перешагнув порог, осторожненько прикрыл дверь. На третьем – это повышение из челядинцев в приближенные слуги, но хорошо это или нет, это зависит от расположения Кристалла Огня. Если он у нее в покоях, то я к нему ближе, а если нет, то из этой соседней комнаты труднее будет выбираться, не вызывая подозрений. К тому же жить всего на этаж ниже означает быть готовым в любой момент предстать перед ее очи для расспросов о моем скрытом королевстве.

Я торопливо сбежал вниз, в холле пусто, только полыхает мартеновской печью огромный камин, вышел во двор, жаркое солнце окатило с головы до ног, в глаза ударил блеск стали, звон, лязг, яростные выкрики – боязливо отступил к дверям и прижался спиной. Под жарким солнцем красиво и мощно сражаются Винченц и Адальберт, за ними жадно наблюдает Раймон, инстинктивно дергаясь, повторяя их удары. Винченц в доспехах, настоящий рыцарь, Адальберт обнажен до пояса, мощные мускулы легко и красиво играют под загорелой кожей, меч порхает в длинной руке, под удары клинка Винченца всякий раз прыгает щит, а своим мечом Адальберт то и дело то легонько стукает Винченца по шлему, то тычет острием под ребра, однажды дал подножку, а пока тот с проклятиями поднимался, нанес пару ритуальных ударов в шею.

Наконец Винченц с градом ругани опустил меч, сбросил шлем. Лицо красное, в каплях пота.

– Ты жульничаешь, – обвинил он.

– Как? – спросил Адальберт с интересом.

– Ты без доспехов! Тебе легче двигаться!

– Сражайся и ты без доспехов, – предложил Адальберт. Глаза его смеялись. – А мечи заменим палками потолще.

Винченц содрогнулся.

– У меня еще с прошлого раза синяки не прошли!.. Нет уж, нет уж. Раймон, прими доспехи.

Раймон бросился помогать снимать железо, Адальберт оглянулся на меня.

– Работа не волк, – сказал он с лицемерным сочувствием, – пристрелить нельзя. А жаль, верно?..

Он сам захохотал, Винченц засмеялся, а Раймон, сложив доспехи горкой, взял меч обеими руками, держа лезвием вверх, слегка согнул колени. Лицо торжественное, просветлевшее, как же, меч в руках, да еще какой меч, мечта любого мужчины. Такая же точно, как у любого ягненка, когда он мечтает обзавестись крепкими рогами и вот наконец обзаводится ими, и теперь уже не беззащитный ягненок, а баран, баран!

Я смотрел на вдохновленное лицо, ощутил угрызение совести, зачем я так грубо, ну не баран он, не баран, а теленок, отрастивший рога, и теперь он сам может бодать других и грозно реветь, сверкая налитыми кровью глазами.

Раймон повертел меч обеими руками, сделал несколько выпадов, а Винченц произнес подбадривающе:

– Давай-давай, привыкай. Скоро и тебе придется обучиться всему. И запомни, ты не убиваешь. Убивает оружие, врученное хозяйкой. Она за все в ответе.

Раймон взмахнул мечом раз-другой, увидел мое лицо.

– Не хочешь попробовать? – спросил он дружелюбно. – Это так здорово!

– Я мирный человек, – ответил я.

– А если придут враги? – спросил Раймон воинственно.

– Кто к нам с мечом придет, – ответил я, – тот в орало и получит.

Он не понял, зато заинтересовался Адальберт, переспросил:

– Как-как ты сказал?

– Кто к нам с мечом придет, – пояснил я, – с тем мы, пожалуй, справимся.

Он посмотрел на меня очень внимательно.

– Ого, как ты уверен… А чего тогда опасаешься?

– Колдовства, – признался я честно. – Вот уж чего боюсь так боюсь.

Они даже не переглянулись, а как-то одинаково по– мрачнели. Гордость не позволяет признаваться, что и сами страшатся колдовства пуще всего на свете, это я могу сказать честно, я ведь простой, а им нельзя, они – воины.

Я обошел их, выказывая всяческое почтение, оружие порождает власть, как сказало само красное солнце, поспешил к распахнутым дверям кладовок. Там крестьяне разворачивают подводы, стараясь подать задом к раскрытым воротам. Маклей уже стаскивал мешки с зерном, я подбежал, присел, Маклей взвалил мне на плечи обволакивающую тяжесть, я заторопился в кладовую.