Джон Норман - Исследователи Гора

• Название: Исследователи Гора
• Автор: Джон Норман
• Издательство: ЭКСМО, Домино
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06526-1

Варварская планета Гор – двойник Земли – становится местом схватки между царствующими жрецами, истинными владыками Гора, и куриями, хищниками из глубин Вселенной.Перстень, дарующий могущество его обладателю, может принести победу одной из противоборствующих сторон.И лишь от Тэрла Кабота, о подвигах которого на Горе ходят легенды, зависит, кто будет обладать кольцом.

---

Я посмотрел на белокурую варварку. К моему удивлению, она не спала. Обычно девушки хорошо спят в период тренировок. Они испытывают предельные нагрузки и сильно устают. Как бы то ни было, блондинка не спала. Она стояла на коленях, обнаженная, сжимая в руках прутья решетки. Лунный свет переливался по ее телу. Она смотрела на меня. Я улыбнулся. Ясно, почему ей не спится.

Если бы она принадлежала мне, я бы тут же вытащил ее из клетки и бросил на палубу.

Она посмотрела в ту сторону, где спала под моим одеялом Саси, и тихо спросила на английском:

– Я слышала, как она кричала. Что ты с ней делал?

Около часа назад Саси действительно пережила свой первый невольничий оргазм и едва не охрипла от собственного крика.

– Что ты с ней делал? – повторила блондинка. Разумеется, она догадывалась, чем мы могли заниматься. Подобные вещи знает каждая женщина.

– Что? – спросил я по-гориански и присел возле ее клетки.

Она отпрянула от прутьев.

– Прости меня, – испуганно произнесла блондинка по-английски. – Я задумалась. Если честно, я вообще говорила сама с собой. Я не хотела тебя потревожить, господин.

– Что? – спросил я по-гориански.

– Ничего, господин, – ответила она тоже по-гориански. – Извини меня.

Все-таки ее горианский был еще очень беден.

Блондинка выразительно посмотрела в сторону спящей под моим одеялом Саси, потом на меня. При этом она выгнула спинку и выпятила грудки. Они у нее были очень хорошенькие. Мне показалось, что движение девушки было непроизвольным. Так реагирует рабыня на присутствие свободного мужчины.

Я посмотрел на ее уши. Они не были проколоты. Я ни разу не слышал, чтобы у агентов кюров были проколоты уши. Разумеется, это не случайно. На Горе проколотые уши означают, что женщина – рабыня среди рабынь. Если бы девчонка досталась мне, я бы обязательно проколол ей уши. На Горе это гарантия того, что женщина никогда не станет свободной.

Она слегка раздвинула колени. Страстность у нее в крови, хотя в глубине души она еще томится по прежней свободе.

Разумеется, некоторых девушек доставляют на Гор с Земли с уже проколотыми ушами. Они долго не могут понять, почему с ними с первого же дня обращаются с исключительной жестокостью и строгостью, а хозяева удовлетворяют с ними самые невероятные сексуальные фантазии. Между тем все просто: у них проколоты уши. Говорят, что традиция прокалывать уши появилась на Горе в Турий. После падения Турий обычай распространился на север. Сейчас рабыни с проколотыми ушами встречаются довольно часто. Рабовладельцы быстро смекнули, что за них можно получить больше денег.

Я посмотрел в глаза белокурой дикарки. Она снова взглянула на Саси, потом перевела взгляд на меня. Нижняя губка девушки задрожала. Затем она быстро опустила голову.

Я понял, что ей бы хотелось оказаться на месте Саси. Разумеется, трудно в этом признаться. Даже самой себе.

Улафи не отдал рабыню команде. Он вез ее под заказ. Условия контракта предусматривали, что девчонку доставят нетронутой.

Она подняла голову, и наши взгляды встретились. Я увидел, как дрогнула правая рука дикарки. Ей хотелось протянуть ее и прикоснуться ко мне сквозь прутья решетки. Она тут же отдернула руку и снова опустила голову.

Мне показалось, что человеку, которому она достанется, очень повезет. У девчонки был необычайно высокий потенциал. Я бы с удовольствием надел на нее свой ошейник.

Она снова подняла голову.

Я посмотрел ей в глаза. Необычайно высокий потенциал.

Неожиданно девушка опустила голову и произнесла по-английски:

– Ты меня возбуждаешь, животное. Ты слишком красив. – Она говорила едва слышно, словно сама с собой. – Ты мне нравишься, и я тебя ненавижу. Ты делаешь меня слабой. Ненавижу тебя. Ненавижу.

– Что ты говоришь? – спросил я по-гориански, делая вид, будто не понимаю, о чем идет речь.

– Не возьму в толк, что со мной происходит, – ответила она. – У меня забрали одежду. Посадили в клетку. Поставили клеймо. Выпороли кнутом. Тренируют как рабыню. Но ты мне все равно нравишься. Я не понимаю, что со мной происходит. Мне хочется целовать твои ноги. Хочется тебе служить, быть твоей рабыней. Я ненавижу себя за это! И тебя ненавижу! И их всех тоже! – Она зарыдала. – Наверное, я все-таки рабыня, – прошептала она сквозь слезы. Потом отчаянно замотала головой и несколько раз произнесла слово «нет». – Я не рабыня!

– Что ты говоришь? – еще раз спросил я по-гориански.

– Ничего, господин. Не обращай внимания. Прости меня.

– Наду! – приказал я.

Она тут же приняла позу рабыни для удовольствий.

– Хорошо, – произнес я. Мне действительно понравилось ее плавное, грациозное движение.

– Спасибо, господин, – прошептала она.

– Пора спать, – сказал я.

– Да, господин, – ответила блондинка и свернулась клубочком на железной плите, служившей полом в клетке.

Я посмотрел на нее. Она подняла ноги. Пальчики были оттянуты. Животик слегка втянут. Никто ее этому не учил. Я посмотрел ей в глаза. Она была прирожденной рабыней.

Потом я взял лежащий возле клетки кусок брезента, развернул его и прикрыл им клетку. Чтобы брезент не сдуло, я привязал его по углам к прутьям. Мне не хотелось, чтобы дикарка мерзла.

6. ШЕНДИ

– Ты чувствуешь запах? – обратился ко мне Улафи.

– Да, – ответил я. – Кажется, это аромат корицы и гвоздики.

– И многих других специй, – подтвердил капитан.

Ярко светило солнце, дул хороший попутный ветер. Паруса были натянуты, волны Тассы тихонько били в обшивку корпуса.

Наступило четвертое утро после моего разговора с Улафи относительно сделки в Шенди.

– Далеко ли до Шенди? – спросил я.

– Пятьдесят пасангов, – ответил Улафи.

Суши до сих пор не было видно.

Рабыни стояли на палубе, опираясь на колени и руки. Они были скованы блестящей цепью около пяти футов длиной, прикрепленной к стальным рабочим ошейникам, надетым поверх обычных ошейников. Девушки тоже почувствовали запах берега и подняли головы. Каждая из них в правой руке сжимала палубный скраб: мягкий белый закругленный камень, используемый для полировки палубных досок. Перед этим они сначала выскребли, вымыли и насухо протерли палубу при помощи тряпок, привязанных к локтям и коленям. После полировки они опять вымоют палубу и еще разок протрут ее тряпками. Матросы бы сделали все это обыкновенной шваброй. Рабыням подобные вольности не позволялись.

Доски сверкали белизной. Улафи хорошо содержал корабль. За спиной у девушек стоял Шока с плетью. Он только и ждал, чтобы хорошенько огреть лентяек по спине, но они трудились в поте лица.

– Смотри, чайки из Шенди, – сказал Улафи, указывая на птиц, которые кружили вокруг главной мачты, – ночью они гнездятся на суше.

– Я рад, – сказал я. Путешествие было долгим. Мне не терпелось сойти на берег.

Я посмотрел на девушек. Саси глянула на меня и улыбнулась. Белокурая варварка тоже подняла голову, принюхиваясь к запаху специй. Она поняла, что мы приближаемся к берегу. Девушка посмотрела на птиц.

Улафи перехватил ее испуганный взгляд и показал наверх.

– Подходим к Шенди.

– Да, господин, – ответила она и опустила голову. Рабыня не знала, что ожидает ее на этой земле.

Шока нетерпеливо взмахнул хлыстом, и девушки поспешно вернулись к работе. Я стоял возле левого бортика и с наслаждением вдыхал запахи земли.

– Полборта влево! – скомандовал Улафи рулевому.

«Пальма Шенди» медленно меняла курс, огромные реи со страшным скрипом развернулись почти параллельно палубе. Попутный ветер погнал судно на юго-восток. Коричневатые пятна на воде стали попадаться все чаще. Суша до сих пор не показалась, но я знал, что мы почти у цели. До берега оставалось тридцать или сорок парсангов, в воде уже явно различались следы наносов почвы, принесенной сюда водами Камбы и Ниоки. Мутные полосы на многие пасанги уходили в глубь Тассы. Камба, как я уже говорил, впадает непосредственно в Тассу, а Ниока – в залив порта Шенди.

Между прочим, «Камба» – не горианское слово. В переводе с внутреннего диалекта оно означает «веревка», в то время как «Ниока» означает «змея». «Ушинди» – это «победа». Таким образом, озеро Ушинди означает на языке аборигенов «озеро Победы» или «Победное озеро». Оно было названо так в честь победы, одержанной на его берегах около двухсот лет назад. Имени победителя уже никто не помнит. Озеро Нгао, или «щит», было открыто Шабой и получило свое название благодаря длинной овальной форме. Именно так выглядят местные щиты. «Уа» в литературном переводе означает «Цветочная река». На Горе говорят на многих языках, сам по себе горианский язык является lingua franca, смесью различных диалектов. Им пользуются повсеместно, за исключением отдаленных районов, например экватора. В Шенди, во всяком случае, говорят на горианском. Слово «Шенди», насколько я знаю, не имеет определенного перевода. Полагают, что это искаженное произношение слова «Ушинди», которым издавна называли всю прилегающую к Шенди территорию. Возможно, слово «Шенди» должно все-таки переводиться как «победа». По-гориански «победа» заучит как «найкус», что очень похоже на слово «найк» (победа) в классическом греческом языке. Шаба обычно называл свои открытия словами из материковых диалектов. Сам он свободно владел несколькими диалектами, родным же для него был язык острова Ананго. При дворе Билы Хурумы, патрона и покровителя Шабы, говорили на одном из материковых диалектов.