Джон Норман - Убийца Гора

• Название: Убийца Гора
• Автор: Джон Норман
• Издательство: Армада
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1995
• ISBN: 5-87994-126-4

Драматические события развиваются в очередном романе Дж. Нормана о планете Гор.

Главный герой Тэрл Кэбот становится жертвой заговора властолюбивого работорговца. Однако, проявив незаурядные мужество и смекалку, Тэрл Кэбот с помощью своих сподвижников выходит победителем.

---

С окончанием месяца се'кара соревнования на Стадионе Клинков также подошли к концу. Я присутствовал на них всего лишь раз, и мне хватило этого, чтобы понять, что подобные игрища не по мне. Не хочу заниматься подробными описаниями состязаний, проводимых на Стадионе Клинков. Они кажутся мне лишенными какой бы то ни было красоты и рассчитаны только на любителей лицезреть кровавую бойню. Поединки проводятся либо между отдельными вооруженными людьми, либо между целыми командами. Как правило, в них принимают участие не воины, а представители низших каст, рабы, приговоренные к смерти преступники и им подобные. Некоторые из них, однако, мастерски владеют оружием и способны поспорить даже с профессиональными воинами.

Зрителям нравится наблюдать поединки, проводимые противниками с разными видами оружия, и сравнивать их мастерство, делая ставки. Наиболее популярны, конечно, кривой нож и короткий меч, остальные же виды оружия можно не увидеть на поединках по три, а то и четыре дня кряду. Другим распространенным вооружением, как, впрочем, и в Древнем Риме на Земле, являются сеть и трезубец, которыми лучше всех владеют выходцы из прибрежных районов или с островов далекого моря Тасса, где эти орудия широко распространены среди рыбаков. Иногда сражающиеся бьются вслепую в специальных железных колпаках, не дающих возможности увидеть противника. Частенько на арене можно увидеть поединки женщин, выходящих биться один на один с надетыми на ладони перчатками с длинными металлическими когтями, либо схватки нескольких женщин, выпущенных против одного мужчины либо против меньшей по численности группы мужчин.

Проигравшие в таких поединках женщины становятся собственностью победителей, проигравших же мужчин, конечно, убивают. Не меньшей популярностью на Горе пользуются и поединки между различными животными, выпускаемыми на арену полуголодными и доведенными до бешенства раскаленными прутьями и плетьми.

Подчас животных выставляют против по-разному вооруженных рабов или рабынь. В таком случае – поскольку рабы и приговоренные к смертной казни преступники по законам Гора ничем не отличаются от животных – их иногда, даже в случае выигрыша ими поединка, по требованию зрителей скармливают диким зверям.

В Аре существует множество школ, специально занимающихся подготовкой рабов и смертников к подобным выступлениям, которые процветают не меньше, чем бизнес по отлову диких животных, специально доставляемых в Ар из различных уголков планеты только для того, чтобы быть убитыми на арене столь неестественным для животного способом, на глазах ликующей от вида крови толпы.

Как я уже говорил, поединки и состязания в целом пользуются в Аре всеобщей популярностью, однако средний обыватель с более пристальным вниманием следит за гонками на тарнах. Здесь существуют постоянные команды и соответствующие группировки болельщиков, которых не существует среди посетителей Стадиона Клинков. Но вообще поклонники гонок довольно редко посещают кровавые игрища, а приверженцев поединков почти не увидишь среди наблюдающих за состязаниями на тарнах.

В тот раз, когда я решился присутствовать в качестве зрителя на поединках, я надеялся, что мне посчастливится увидеть выступления Мурмилиуса – человека незаурядной силы и непревзойденного мастера по владению мечом. Он всегда бился только в одиночку, иногда выходя на арену даже по три, а то и четыре раза за один вечер, и за все сто пятнадцать боев не потерпел ни одного поражения. Никто не знал, был ли он рабом от рождения или нет, но одно несомненно: за все это время он уже раз десять, если не больше, должен был получить свободу. И тем не менее он неизменно с мечом в руке выходил на арену. Я полагаю, что его, даже в наиболее жаркие дни затянутого в скрывающий лицо шлем, заставляло вновь и вновь появляться на арене непреодолимое стремление в очередной раз под ликующие крики толпы почувствовать себя победителем. И все же, несмотря на столь высокую популярность, Мурмилиус для всех оставался загадкой, никто, казалось, не способен был приоткрыть завесу над его легендарной личностью.

Его действия всегда казались странными тем, кто за ним наблюдал, и не укладывались в сознании зрителей: он никогда не убивал поверженного противника, даже если раны того были настолько серьезны, что смерть принесла бы только облегчение.

Вот и в тот раз, когда я оказался свидетелем его поединка, беснующаяся от возбуждения толпа требовала добить его истекающего кровью противника, распростершегося на песке и протягивающего руку к трибунам с мольбой о помиловании. Мурмилиус, стоя у его распластанного тела, уже занес было меч над его открытой грудью, дожидаясь нового всплеска ликования на трибунах, и тут же, запрокинув голову, громко расхохотался и, вложив меч в ножны, покинул арену. Зрители были поражены и разгневаны, но, когда Мурмилиус подошел к железной решетке, преграждающей выход с арены, и снова повернулся к ним лицом, они в единодушном порыве вскочили на ноги и принялись неистово скандировать его имя – имя человека, осмелившегося бросить вызов им всем. Еще бы: их воля, воля десятков тысяч людей, заполняющих трибуны стадиона, оказалась для него ничем, пустым местом; он воистину был сейчас Победителем, полубогом, способным в эту минуту забрать или даровать жизнь человеку по своему усмотрению. Окинув взглядом продолжающую прославлять его толпу, Мурмилиус круто развернулся и, пройдя за решетку, растворился в темноте ведущего к подсобным помещениям коридора. Никогда ещё никому не удавалось увидеть его без шлема, не снимаемого им даже в ответ на настойчивые требования зрителей открыть свое лицо. Очевидно, единственный способ увидеть черты этого человека-легенды – это победить его и снять шлем с лежащего на окровавленном песке, но Мурмилиус никому не давал такой возможности, неизменно покидая арену с гордо поднятой головой, помахав на прощание неистовствующим зрителям своей затянутой в перчатку рукой.

Клаудия Тентиус Хинрабия уже почти год содержалась в доме Кернуса. За это время ей успели несколько раз обрить голову. Ей позволено было носить роскошные одежды свободной женщины, кроме капюшона и скрывающей лицо накидки. Цепи на её руках, за исключением тех случаев, когда она переодевалась или принимала ванну, никогда не снимались, чтобы она не могла почувствовать себя свободной. Каждый вечер в её роскошную камеру приходили красивые, нарядные девушки, чтобы помочь ей совершить туалет, обрызгать её духами, натереть ароматическими маслами и приготовить её для любви. Эти девушки, согласно инструкциям Капруса, вели себя с ней предупредительно и почтительно, выполняя каждое её желание, однако неизменно пересмеивались между собой, глядя на бритую голову этой высокопоставленной рабыни, и шепотом отпускали в её адрес бесконечные шутки и колкие замечания. Это изводило Клаудию до такой степени, что четырежды пыталась она напасть и убить одну из своих невыносимых прислужниц, однако её спутницы тут же приходили на помощь своей товарке и легко справлялись с вышедшей из-под контроля пленницей. Нередко оказывала она сопротивление и при омовении и натирании ароматическими маслами, но и тут девушки оказывались сильнее её, решительными и слаженными действиями вынуждая Хинрабию пройти полную процедуру приведения себя в порядок и оставляя её омытую, надушенную, завернутую в шелка, но в кандалах дожидаться того, для чьей любви она была предназначена и кому она чаще всего сопротивлялась либо, напротив, вела себя нарочито холодно. При этом ей завязывали глаза, имя и облик хозяина для Клаудии оставались загадкой.

По истечении двух месяцев такого взаимного мучения Кернус, вероятно уставший от её бесстрастного тела, а возможно, решивший, что предварительный этап превращения её в рабыню подошел к концу, распорядился отправить её в Тор, где, как я слышал, на неё надели ошейник, поставили рабское клеймо и выставили на городские невольничьи торги в период, предшествующий зимнему солнцестоянию.

Предполагалось, что в течение последующих двух месяцев она сумеет снова вернуться в Ар, поскольку из выставления её на продажу не делалось никакой тайны и казалось маловероятным, что ей не удастся убедить своего нового владельца в своем высоком происхождении и принадлежности к одной из знатнейших фамилий Ара, которая, разумеется, щедро отблагодарит его за её возвращение домой. Если же её рассказы о себе не возымеют на её нового хозяина должного воздействия, была предусмотрена покупка её одним из тайных агентов Кернуса, предложившим бы её владельцу хорошие деньги. Однако этот план рассматривался только на крайний случай; было бы гораздо лучше, если бы новый владелец Хинрабии, не подозревающий о затеваемой интриге против Портуса, доставил бы Клаудию в Ар самостоятельно.

Время на протяжении всего этого периода, казалось мне, текло невероятно медленно. Ар расположен в северном полушарии, в довольно низких широтах, и его затяжные зимние холодные дожди, навевающие тоску серые, без проблеска солнца дни и редкие снегопады, тут же превращающиеся на улицах города в непролазную грязь, – все вызывало у меня непреодолимое отвращение. С каждым днем меня все больше раздражало бессмысленно уходящее время. Я снова имел долгий и неприятный разговор с Капрусом, но он остался верен занимаемой им позиции – и на этот раз с раздражением заявил мне, что больше на подобные темы беседовать не будет.