Лев Рыжков - Последнее танго в Тегусигальпе

• Название: Последнее танго в Тегусигальпе
• Автор: Лев Рыжков
• Жанр: Прочие приключения

Введите сюда краткую аннотацию

Молодая женщина, оставшись вдовой, после гибели мужа в автокатастрофе, постепенно приходит в себя. И даже заводит новый роман. Легкий. Необрменительный. Она встречается с любимым мужчиной раз или два в год. Они вместе отдыхают. Притом каждый раз в экзотических странах. Вот и сейчас собираются провести время в Гондурасе. А как это связано с цивилизацией майя? Так не забывайте куда она поехала. Впрочем, лучше бы он этого не делала... 

---

 Ай-Цокотль, как завороженная смотрела на глиняную табличку со списком блюд.

 - Слушай, И-Цуль, а я не знала, что здесь подают мозги тольтекских жрецов. Но так дорого!..

 - Да, говорят, что те, кто их отведает, причастится мудрости, - улыбнулась И-Цуль.

 - Ты пробовала? - восторженно захлопала ресницами Ай-Цокотль.

 Ресницы - густые и объемные - были единственной деталью внешности подруги, которой И-Цуль немного завидовала.

 - Мне не понравилось, - сообщила она.

 - Почему? - Снова взмах ресниц. - Невкусно?

 - Нет. Очень вкусно. Но потом как-то грустно. В общем, быть мудрой - не очень-то приятно.

 На закуску девушки решили отведать немного дурманящего пульке под сигары.

 Наверное, И-Цуль просто устала, но голова у нее мигом закружилась.

 - Хорошо, - вздохнула наивная Ай-Цокотль. - Как же я тебе завидую! Ты каждый день так живешь…

 Обычно И-Цуль высокомерно усмехалась в ответ на эти, не лишенные подобострастия, замечания, но сейчас ее будто прорвало (наверное, табак и пульке были тому виной).

 - Глупенькая Ай-Цокотль! Ничего особенно хорошего в такой жизни нет, можешь мне поверить. Она… она невообразимо скучна. Ведь каждый день - одно и то же. Утром-днем-вечером - ты носишься как голодная мартышка по банановой роще. А потом - пустота, Ай-Цокотль. Полная пустота. Ты понимаешь, что люди не любят тебя - они тебе завидуют, боятся тебя, в лучшем случае ищут от общения с тобой какой-то выгоды для себя. Но сама ты, как личность, никому не интересна. Извини, Ай-Цокотль, я, наверное, говорю лишнее?

 - Нет-нет. Мне интересно!

 - Каждый вечер одно и то же! Я понимаю, что растрачиваю себя впустую. Да, мне доступно то, что простые смертные никогда не увидят. Но у меня нет самого главного. Я понимаю, что знала, на что соглашалась. Но это так грустно.

 - А что случится, если ты полюбишь?

 - Ну, во-первых, меня выгонят из храма. А во-вторых, наверное, я удостоюсь вечного блаженства.

 - О, так ты же счастливая!

 - Ну, это смотря как посмотреть. По правде говоря, мне кажется, там, с той стороны, ничего нет. Доказать ведь это не могут…

 «Ох, по-моему, я перебрала с пульке!» - подумала девушка, но остановиться уже не могла.

 Подруга сосредоточенно кивала головой.

 - А ведь так хочется пошалить, - продолжала И-Цуль. - Пожить обычной человеческой жизнью. Сделать что-нибудь запретное…

 - Я тоже всегда мечтала знаешь, о чем?..

 И-Цуль с облегчением затянулась сигарой. Похоже, она переоценила опасность, которую могла бы представлять подруга. Ай-Цокотль и сама порядком опьянела, и ей тоже не терпится выдать какой-то глупый, маленький, даром никому не нужный секретик.

 - О чем?

 - Попасть к притон, где мужчины смотрят на обнажающихся под музыку танцовщиц.

 - Ты имеешь в виду тцриптицль? - удивилась И-Цуль. - Не могу поверить, что ты никогда не видела нагих девушек.

 - А не в них дело, я на мужчин хочу посмотреть.

 Вдруг И-Цуль замерла. Это была не такая плохая мысль. Во всяком случае, в мужском тцриптицль-притоне ей бывать не приходилось. Хотя она и знала, где располагается два или три из них.

 - Слушай, Ай-Цокотль! А это мысль! Я придумала, как нам туда попасть!

 И-Цуль изложила свой план, и девушки радостно засмеялись.

 ***

 «Мы все-таки дуры пьяные!» - думала И-Цуль.

 Главное опьянение давало не пульке. За годы работы И-Цуль привыкла к этому пойлу. Она знала нескольких жрецов и просто прислужников храма, которые хлестали пульке, будто воду.

 Нет. Подлинное опьянение принесла сигара. Мир перед глазами раскачивался и слоился. И-Цуль знала, что еще затяжка-другая - и начнутся видения. Такое состояние девушка не столько не любила, сколько боялась его. Поэтому, когда она почувствовала, что мир вокруг нее закачался и замерцал, она затушила окурок о дно золотой пепельницы.

 Она расплатилась с прислужником, щедро оставив ему на чоколатль.

 Оседлав носилки, девушки направились обратно, к храму Дымного Зеркала. Миновав суровых стражников на входе, И-Цуль и Ай-Цокотль уверенно направились по запутанным коридорам к помещению, где хранилась одежда. Но были там не только тряпки, но и кое-что еще. Хранились там, например, парики, накладные бюсты - отголоски тех времен, когда женщин в Храм Дымного Зеркала еще не пускали, и их роли вынуждены были играть мужчины.

 Впрочем, накладные бороды тоже имелись. Именно за ними девушки и пришли.

 Пожилой смотритель храмового помещения поворчал для вида, но требуемое выдал.

 «Какая прелесть! Он тоже в меня влюблен!» - подумала И-Цуль.

 Она подарила старику одну из лучших своих улыбок и поняла, что теперь дедушка может умереть счастливым.

 Хихикая, девушки подвязывали к подбородкам колючие бороды. Конечно, на мужчин они похожи не стали, но, насколько знала И-Цуль, в тцриптицль-притонах всегда царил полумрак.

 Город тоже погрузился во тьму. Лишь горели огни на бульваре Вицлипуцли - самом злачном месте Колана.

 Туда-то и направились, незаметно выскользнув их храма, девушки. Рабы-носильщики пусть дожидаются.

 Не сказать, что на двух бородачей в ночи не обращал внимания никто из случайных прохожих. Их сторонились. И тому были причины. Ведь городские жители всегда тщательно брились, а вот дикие крестьяне ходили с растительностью на лице.

 «Дойдем, пожалуй, без приключений, - подумала И-Цуль, - если только на других бородачей, настоящих, не нарвемся».

 Впрочем, обошлось. Девушки, робея, протянули монетки равнодушному прислужнику с перебитым носом и оказались в запретном месте.

 Здесь очень сильно и резко пахло мужским потом. Слышался пьяный гогот. В углах помещения, действительно темного, горели факелы. Хотя, скорее, просто чадили.

 В клубах дыма на сцене извивалась полуобнаженная крестьянская девушка.

 Толпа мужчин оказалась достаточно плотной. И-Цуль поспешно, чтобы не выдать себя, скрестила на груди руки.

 Она и не заметила, как Ай-Цокотль оттеснили от нее. Оставшись одна, И-Цуль решила не поддаваться панике. Она осторожно оглядывалась.

 Грохот ритмичной музыки бил по ушам. А оркестрик близ сцены знай себе - наяривал модный танец рокаронрль. Самые пьяные из мужиков отплясывали в дыму.

 «Вырваться! Быстрее вырваться отсюда!» - подумала И-Цуль.

 И тут на плечо ей легла чья-то сильная рука.

 - А ведь ты - не мужчина, - произнес властный голос. - По какому праву ты находишься здесь?

 И-Цуль замерла. И, хотя в тцриптицль-притоне было жарко, как на крыше храма в знойный полдень, девушка облилась ледяным потом.

Часть шестая

 Первая мысль в этом отчаянном положении была о драке. По-хорошему, следовало бы оттолкнуть докучливого незнакомца, может быть, ударить его между ног, где, если верить рассказам Ай-Цокотль, у мужчин - очень уязвимое место.

 Но крепкая ладонь незнакомца стиснула тонкое запястье И-Цуль, а другая его рука принялась обшаривать грудь девушки.

 - Ха! - самодовольно воскликнул мужлан. - Я так и знал. Ты крепко влипла, детка...

 "Крепче, чем ты думаешь!" - отчаянно подумала звезда дымных зеркал.

 За посещение тцриптицль-клубов девушек наказывали. На первый раз - пятью ударами палки по ягодицам. Впрочем, могли отвесить и десять, и пятнадцать - в случае повторных нарушений.

 Но что делать, если тебя знает весь Юкатан?

 Если о том, что знаменитую И-Цуль застали с наклеенной бородой в тцриптицль-притоне, станет известно, если информация об этом попадет в один из таблоидлей - табличек, на которых распространяются самые свежие юкатанские сплетни, изготавливающихся из специального сорта желтой глины (чтобы, не дай Тецкатлипока, не спутали с официальным документом) - если о ее ночных похождениях узнает хоть одна живая душа, карьере великолепной И-Цуль настанет закономерный и неизбежный конец.

 Но предположим, что разоблачивший ее мерзавец решит оказать ей снисхождение и не станет разоблачать ее перед жрецами. Предположим... Что же, тогда он потребует плату за молчание. А И-Цуль не посмеет ослушаться.

 - А ну, пошли! - Мужчина тянул девушку за собой. - Я хочу посмотреть на мордашку, что скрывается под этой бородой.

 - Нет! - воскликнула И-Цуль предательски тонким голосом.

 Она надеялась, что хотя бы с ее подругой Ай-Цокотль все в порядке. О великие боги! Какими надо было быть дурами, опьяневшими от пульке, чтобы понадеяться на удачу! На то, что их примут за горных дикарей - единственных, кто носил на Юкатане бороды.

 Теперь-то И-Цуль вовсе не хотелось покидать тцриптицль-притон с его оглушительной музыкой, теснотой и темнотой.

 - Думаю, милашка, нам стоит поговорить, - Гнусный шепот незнакомца резал нежный слух И-Цуль. - Пойдем-ка на улицу. Или ты хочешь, чтобы я позвал тцекуритлей?

 Тцекуритлями в ночных заведениях великолепного Колана называли громил, которые стояли на входе и не пускали внутрь бродяг, горьких пьяниц, попрошаек и торговцев.