Альфред Уоллес - Тропическая природа

• Название: Тропическая природа
• Автор: Альфред Уоллес
• Издательство: Издательство «Мысль»
• Жанр: Биология
• Год: 1975

Автор – английский натуралист, известный ученый прошлого века, ближайший сподвижник Ч. Дарвина. Его книга, снискавшая себе репутацию классического произведения, посвящена описанию особенностей природы тропиков – климата, растительности, животного мира. Написанная на основе личных наблюдений автора, проведшего в тропических странах многие годы, она содержит чрезвычайно интересный познавательный материал. Простота изложения, художественность в описании величественных картин природы делают книгу доступной для самых широких кругов читателей.

---

Птицы, как и следовало ожидать, не обнаруживают столь полной обособленности, но и среди них есть немало своеобразных туземных форм. До 15 семейств принадлежит исключительно Австралии, именно райские птицы, медососы, лирохвосты, щеткоязычные попугаи, сорные куры и казуары.

Наше знакомство с древними млекопитающими Австралии весьма неполно, так как все, что нам известно, заключено в послетретичных или позднетретичных отложениях. Интересно, однако, отметить, что все эти вымершие животные принадлежат к типу сумчатых, хотя некоторые сильно отличаются от всех современных форм и подчас поражают нас своими необычайными размерами, почти соперничая с мастодонтами и мегатариями северных материков. В самом начале третичной формации в Европе тоже находили остатки сумчатых, но все они принадлежат к типу опоссумов,[216] не встречающемуся в Австралии; а это указывает на то, что даже в то раннее время не было связи между Палеарктической и Австралийской областями. Еще намного раньше, в оолите и триасе, было найдено несколько мелких млекопитающих, которых с почти полной достоверностью можно считать сумчатыми и которые очень походят на мурашееда (Myrmecobius), маленького и редкого зверька и поныне встречающегося в Австралии. Животное, близкое к описанному, было найдено в одновозрастных слоях Северной Америки, и поэтому мы имеем полное основание думать, что в эту отдаленную или близкую к третичной формации эпоху Австралия или какая-нибудь страна, с тех пор с ней соединившаяся, получила некоторое количество иммигрантов из числа млекопитающих, переселившихся с великого северного материка. Но с тех пор она, несомненно, пребывала вполне изолированной.

Наличие в Америке опоссумов истолковывалось некоторыми авторами в качестве доказательства прежнего соединения этого материка с Австралией, но так как опоссумы встречались и в Европе в эоценовые и миоценовые времена и так как до постплиоценового периода в Америке не находили ни единого следа их, весьма вероятно, что они проникли в Америку из Европы или северной Азии в средне– и позднетретичное время и процветали там благодаря менее ожесточенной конкуренции с высшими формами животных.[217]

Австралийские и южноамериканские птицы, правда, показывают нам несколько случаев весьма отдаленного и обобщенного родства, которое, однако, проще всего объяснить тем, что в обеих странах сохранились прежде повсюду распространенные группы.[218] Но это родство ни в коем случае нельзя рассматривать как доказательство непосредственного соединения обоих материков в третичную эпоху.

Пресмыкающиеся дают еще менее указаний на такое соединение, чем птицы и млекопитающие, но в случае земноводных, пресноводных рыб и насекомых дело обстоит иначе: все эти классы дают нам примеры семейств или родов, встречающихся в одинаково умеренных по климату областях Южной Америки и Австралии. Но факт, что такие случаи ограничиваются этими тремя классами и растениями, является наилучшим доводом против непосредственного соединения, так как именно эти организмы могли различнейшими способами переправляться через море. Сильные бури и ветры, льдины, плавающие стволы плавника, морские птицы – все это средства, при помощи которых, как известно, такие животные или их яйца, равно как и семена растений, могут распространяться. Надо заметить к тому же, что все они неплохо переносят холод; совершенно обратное мы видим в случае настоящих рептилий и сухопутных птиц, которые очень теплолюбивы. Таким образом, совокупность всех этих фактов указывает скорее на большую некогда протяженность Антарктического материка и его островов, уменьшавших площадь открытого моря, чем на какое бы то ни было соединение или даже только близкое соседство Австралийского и Южно-Американского материков.[219]

Выводы и заключение

Повторим теперь вкратце выводы, к которым мы пришли. В раннетретичное время мы, по всей вероятности, нашли бы материки уже существующими и даже имеющими очертания, похожие на современные. Но во многих частностях, именно в размерах и присутствии ряда соединительных звеньев между материками, мы заметили бы, однако, значительные отличия. Первое, что мы оба отметили, – это наличие более полного разъединения между северными и южными материками. В наше время есть только один вполне изолированный южный материк – Австралия, но в то время и Африка и Южная Америка были большими островами или архипелагами, совершенно изолированными от прочих материков. Большой Европейско-Азиатский материк простирался далее на юго-восток, покрывая современные мелководные моря Японии, Китая и Явы. В направлении на юго-запад он включил в себя и Северную Африку, ибо Средиземное море распадалось тогда на два внутренних бассейна; на западе и северо-западе материк включал и Британские острова, быть может простираясь даже до Исландии и Гренландии. Под водой могла находиться значительная часть северной Сибири и северо-западной Азии; полуостров Индостан был островом с значительным продолжением на юг и с захватом того, что теперь является Лаккадивскими и Мальдивскими коралловыми рифами. Гималаи были цепью холмов умеренной вышины, великая среднеазиатская пустынная возвышенность – плодородной равниной; большая часть материка отличалась тропическим или субтропическим климатом и даже на крайнем севере развивалась пышная растительность. Этот большой материк изобиловал великим множеством животных, особенно млекопитающими, среди которых были предковые формы всех ныне существующих высших типов, существовавшими рядом со зверями низшей организации (как лемуры и опоссумы) и сохранившимися ныне лишь в южном полушарии. С этим материком соединялся через современные Берингов пролив и Камчатское море[220]Северо-Американский материк, вероятно несколько меньших размеров на востоке, но более вытянутый на юге и на севере, как и в наше время, изобиловал внутренними озерами, распространенными к западу от современной озерной области. Этот материк, по-видимому, отличался менее тропическим климатом и растительностью, чем материк восточного полушария, однако и он давал приют разнообразной, хотя совершенно отличной, фауне. Здесь водились родоначальники лошадей, величиной с собаку, гиганты, похожие на тапиров и свиней, странные животные, родственные носорогам, затем Dinocerata – огромные рогатые животные, в общих чертах родственные слонам и генерализованным копытным, Tillodontia,[221] еще сильнее отличающиеся от всех современных форм, ибо они соединяли в себе признаки, ныне разбросанные по отрядам хищных, копытных и грызунов. Предковые формы приматов, родственные одновременно и лемурам и южноамериканским обезьянам, тоже населяли этот материк.

Итак, большие массы суши северного полушария как бы поделили между собой все высшие формы животных, причем таковые, развившись сначала на одном из материков, потом мигрировали на другой, только на котором они подчас дожили до настоящего времени. Например, слоны, верблюды, по-видимому, происходят от типов первоначально исключительно американских, в то время как опоссумы – несомненно европейского происхождения.[222] Но другие семейства животных никогда не переселялись со своего родного материка; так, виверры, гиены, жирафы всегда оставались на востоке, a Oreodontidae и Brontotheriidae – исключительно на западе.

Южная Америка, по-видимому, соединялась с северным материком по меньшей мере во вторичное или раннетретичное время, ибо уже в эоценовом периоде она была населена многими формами млекопитающих, например, грызунов, кошек,[223] некоторыми древними формами копытных. Кроме того, там несомненно должны были жить, хоть они еще не найдены, предки неполнозубых; иначе бы не находили в верхнетретичных отложениях одной лишь этой области света такого множества причудливых и гигантских представителей этого отряда. Таким образом, в течение большей части третичного периода Южная Америка была отделена от Северной и защищена от вторжения изобиловавших там высших форм млекопитающих. Лишь таким образом можно понять беспрепятственное развитие столь большого количества крупных, но сравнительно беззащитных животных, как неполнозубые пампасов и бразильских пещер, развитие, подобие которому можно найти лишь в случае австралийских сумчатых, которые еще лучше были защищены от всякого столкновения с высшими формами жизни.

Доказательства более или менее продолжительного периода изоляции в Африке несколько сложнее и менее ясны, но, как мне кажется, одинаково убедительны. Прежде всего мы имеем замечательную фауну Мадагаскара, где преобладают лемуры и насекомоядные наряду с некоторыми низшими формами хищных, но где отсутствуют все высшие животные, как обезьяны, антилопы, буйволы, носороги, слоны, львы, леопарды и гиены, которыми кишит материк. Мадагаскар, следовательно, отделился от Африки до появления там этих важных групп животных. Но ведь мы знаем, что все эти крупные звери жили в Европе и Азии в верхнемиоценовое время, в то время как лемуры здесь известны только для эоцена и, вероятно, в еще большем количестве для мезозойского времени. Поэтому, несомненно, южная Африка в течение всего промежуточного периода была отрезана от Европы и Азии, в противном случае развитие высших животных и исчезновение низших должно было бы иметь место в этой стране, так же как и в других. Присутствие в наше время в южной и западной Африке некоторого количества низших и обособленно стоящих форм, представляющих собой, по-видимому, остатки древней фауны страны, равным образом подкрепляет этот взгляд. В эпоху, которую мы имеем в виду, тропическая южная Африка и Мадагаскар образовывали вполне изолированную сушу или архипелаг, в то время как острова Сейшельские и отмель Чагос с островами Бурбон и Св. Маврикия образовывали другой остров или группу островов, перманентно отделявшуюся от более обширной суши. Внетропическая часть южной Африки была, вероятно, обширнее, образуя сушу, на которой развивалась ее замечательная флора.