Василий Федорович - Faciam lit mei mernineris

• Название: Faciam lit mei mernineris
• Автор: Василий Федорович
• Жанр: Современная проза

От автора

Люди, знающие меня давно, неоднократно говорили мне, что многое из того, что я люблю рассказывать в хорошей компании, должно быть записано. Сложно сказать что побудило меня начать публиковать многое из практики – наверное то, что мир изменился.

В этой рубрике будет много историй – смешных, страшных, нелепых и разных. Произошло это все в самом начале 2000-х годов, с разными людьми, с кем меня сталкивала судьба. Что-то из этого я слышал, что-то видел, в чем-то принимал участие лично. Написать могу наверное процентах так о тридцати от того что мог бы, но есть причины многое не доверять публичной печати, хотя время наступит и для этого материала.

Для читателей мелочных и вредных поясню сразу, что во-первых нельзя ставить знак равенства между автором и лирическим героем. Когда я пишу именно про себя, я пишу от первого лица, все остальное может являться чем угодно. Во-вторых, я умышленно изменяю некоторые детали повествования, и могу очень вольно обходиться с героями моих сюжетов. Любое вмешательство в реализм повествования не случайно: если так написано то значит так надо. Лицам еще более мелочным, склонным лично меня обвинять в тех или иных злодеяниях, экстремизме и фашизме, напомню, что я всегда был маленьким, слабым и интеллигентным, и никак не хотел и не мог принять участие в описанных событиях. Косвенно в пользу этого же говорит тот факт, что времени прошло с тех пор гораздо меньше, чем за такое положено сидеть. Не менее несостоятельными будут и обвинения меня в очернительстве Светлой Правой Идеи и уж тем более русофобии - я националист что написано в дисклеймере, а антифашизм считаю явлением, рядоположенным с прогибиционизмом и педерастией.

Так уж вышло, что на определенном этапе через мою практику прошла масса дел с участием представителей праворадикальной общественности, и накопилась масса любопытных наблюдений за данной средой, ее представителями и проявлениями. Этим объясняется несколько отстраненный тон повествования, а равно отсутствие националистического пафоса и характерной для многих авторов «оттуда» предвзятости. Взгляд на жизнь у меня довольно глумливый, и там где кто-то увидит героизм и идею, я вижу то что вижу.

---

…Дверь в кабинет Мити открылась пинком, и туда зашел скин достаточно классического облика, а следом просочился Сеня. Ласково улыбаясь, Ветеран уселся Мите на стол, и положил перед собой травматический пистолет «Хорхе» калибра 9РА.

- Ва-ва-ва… ы-ы-ы… - Митя не знал ни что ему сказать, ни что делать, и сразу же начал трезветь.

- Ну что, пидор, делать с вами будем, а? – участливо спросил Ветеран.

Сначала Митя думал, как бы ему ловчее вызвать милицию. Однако спустя короткое время делать это ему расхотелось – визитер говорил крайне дельные вещи. По всему выходило, что именно он и Сеня способны возглавить сразу несколько направлений «кремлевского проекта», причем таким образом, что по отдаче в виде информационных поводов Москва не только не выкинула бы Митю из комиссаров на мороз, чего тот ждал со дня на день, но и увеличила бы выплаты.

Секрет был в том, что на каждое из направлений молодежного проекта Москва выделяла ежемесячно порядка двух тысяч долларов. За эти деньги следовало или отчитаться договорами за полиграфию и продукцию, или аренды помещений под мероприятия и семинары, или – новостными поводами по поводу произведенной активности. Лично Митя возглавлял тот самый «президентский спецназ», то есть направление по агрессивной поддержке президента и борьбе с оппозицией. Раз в месяц получая деньги, Митя начинал их пропивать, что получалось сделать за неделю, а потом начинал ходить по разным инстанциям и просить еще. Поскольку жил Митя на диванчике в том же офисе, где ни душа, ни туалета не было, то он очень плохо пах, и по этой причине кое-где ему даже давали мелкую денежку чтобы избавить себя от его присутствия. Еще неделю Митя побирался и одалживался на лапшу быстрого приготовления, а еще неделю – голодал, собственно перед очередным поступлением финансов.

На тот момент направления в городе было представлено всего два – вторым был тот самый «православный проект», проверять который и явилась московская блядь в простыне, до такой степени суровая, что согласная даже на Митю. А возглавлял на местном уровне оную структуру толстый мальчик Степа, которого до блестящей карьеры в «проекте» выгнали из епархии за воровство церковных пожертвований из коробочки для оных. Единственное что делал Степа со своей паствой – за два куска баксов в месяц осуществлял в том бараке чтение Священного писания, перемежаемого или звуками метания комиссарских харчей, или Митиным гнусавым нытьем что ему нечего кушать – в зависимости от финансового цикла. Денег Мите Степа не давал совершенно, и правильно делал, так что жизнь тому полагалась очень плохая.

А Ветеран предложил короткую схему, каким образом можно расширить направления с двух до целых шести… причем лично Мите ничего делать было не нужно. Все брали на себя новые знакомые.

- И запомни, сука. Это – наш город! – Ветеран покачал пистолетом перед носом у Мити. – Если чо кого – спалим вас блядей вместе с бараком! Окна видишь? Вот сюда бутылки и доставим – с четырех концов займетесь, и дверь подопрем! Хуй вылезешь отсюда, говно бля!

- Не смей мне угрожааать – проблеял Митя, но очень неуверенно. В душе он уже согласился на новые правила игры.

***

Прошли буквально пара недель, и жизнь в бараке преобразилась. Одну из комнат прочно заняли Ветеран и еще два возрастных парня из основы, к которым потянулись хмурые личности в неприметной одежде. Из ноутбука играла «Кровь патриотов», на столе лежали ножи, текли характерные беседы. Офис кремлевского проекта столь хорошо знаком мне потому, что именно там можно было проводить встречи с любыми клиентами без малейшего риска палева – в самую последнюю очередь бы милиция стала искать людей в федеральном розыске по правым темам в офисе молодежного антифашистского движения. Особенно много лулзов это место доставляло Ветерану, который посещал это заведение исключительно на палеве. Когда Ветеран был нетрезв, он любил фотографироваться в таком виде на фоне антифашистской атрибутики, например, приставив нож к горлу Мити.

Сеня радостно бегал в «Вестерн юнион» получать финансирование. Сразу же в Екатеринбурге организовалась молодежная дружина, в качестве которой был сфотографирован молодой дубль бригады А. в самом Дендрарии. Неизвестно, не возникли ли у москвичей вопросы – отчего же у молодых дружинников такие стрижки, а у двоих – паутина на локте? На первом плане гордо поставили Митю со значками и потребной символикой. Съемка не произошла без эксцессов: Ветеран не доглядел, и у Мити все-таки отработали сотовый телефон в процессе общения.

В правой среде Митя всем очень понравился, и на одном из локальных правых форумов он был наречен Железным Гомосеком – за аллюзии с гимном президентского спецназа, где поминалась тема железа. Ну а на «пидора» Митю приучил отзываться Ветеран, который так и не удосужился запомнить как того зовут. Полным титулом Митю называли не всегда, иногда допуская вариации: «Железный гомик», «Железный педик» и все в таком духе. Временами Митя начинал капризничать и пытаться строить того же Сеню с зарядами «Я требую к себе уважения!».

Сеня также развил бурную деятельность. В скором времени он нашел еще одного пайщика-концессионера: бывшего вокзального барыгу Воровчука, ранее судимого за мошенничество. Воровчук занял третью комнату в офисе и междугородний телефон, и за ним потянулись сбытчики краденого. Занимался Воровчук двумя направлениями, и совершенно точно помню, что одним из них был проект «инновации». Внешне Воровчук более всего напоминал классического «голубого воришку», описанного у Ильфа и Петрова, только в еще более слащавом и благообразном виде. Очки, прилизанные длинные волосы и мягкий баритон сочетались в нем с взглядом редкостного вора и проходимца.

Так и зажила наша воронья слободка. В одном кабинете сидел Воровчук, обсуждающий за казенный счет барыжьи дела, с горсткой краденых мобильников на столе; в соседней стоял мат-перемат соратников Ветерана, с чифирем и водкой отмечавших возврат с зоны соратника; в кабинете орал на кого-то вечно бухой Железный Гомосек; а в коридорчике читали Евангелие Степа и его православные.

***

Очень скоро это предприятие начало приносить совершенно взрослые доходы, которые пайщики-концессионеры, впрочем, тщательно друг от друга скрывали. Спустя годы многие из тех, кто тогда имел дело с «проектом», жмурили глаза от удовольствия: как они крали!

Сеня первым проторил кривую дорожку к дополнительным финансам. Внезапно в Москву посыпались десятки инициатив о проведении мероприятий, каждое из которых требовало куда-то ехать, а также издержки на представительские расходы. Красть получалось мало, что очень раздражало Сеню, а возни выходило много. Но лиха беда начало.

Ветеран подошел к делу гораздо более обстоятельно. В один прекрасный день на подходе к партийному бараку Сеня лицезрел величественную картину, к которой замечательно подходило бы классическое стихотворение про «Я вижу костры из книг, я слышу овчарок лай…». Во дворе был сложен костер, в котором неохотно горели глянцевые агитматериалы. К костру с новыми порциями макулатуры бегали двое юных арийских воинов, а рядом возвышался суровый Ветеран с большой палкой.

- Тащи, тащи бля это говно! Блядь, до чего бесполезная дрянь – горит и то хуево!

Из огня, корежась в пламени, на Сеню неодобрительно смотрел портрет Путина, стремительно превращаясь в золу.

- Ты чего это? Нам они нужны будут.

- Именно так. Нужны.

…Так как Митя ровным счетом нихера не делал, то макулатуры накопился целый офис, и регулярно присылали еще и еще. После утилизации запасов известным способом, Ветеран поставил перед Москвой задачу высылать нереальное количество той же продукции, и справедливо заметил, что масштабы работы уже таковы, что изготавливать ее следует тут же, а не тратить деньги на логистику. Ознакомившись с расценками в договоре, предложенном Ветераном, москвичи согласились, и на изготовление печатных материалов пошли деньги. Сначала Ветеран отчитывался изготовляемыми в том же офисе план-нарядами и сметами, но потом в центре начали задавать вопросы – где же результат? После этого на свет появился план «Пасьянс», основанный на художественном раскладывании нескольких десятков листовок на пачках чистой бумаги с отправкой результатов в Москву. Искусственно созданный дефицит агитационных материалов также продолжал линию Сени – именно его многочисленными мероприятиями Ветеран оправдывал расход макулатуры.

Воровчук мутил громко и нагло. Раз в неделю он писал очередной маниловский план о немедленном внедрении какой-то инновации, а потом переходил к переговорам с Москвой. Одно из его идей стала идея социального мобильника для бесплатной раздачи страждущим. Под это дело за государственный счет вокзальные барыги в кратчайшие сроки перевыполнили планы по сбыту краденых сотовых телефонов, огромную гору которых Воровчук непосредственно в офисе начал продавать обратно. Так офис «проекта» украсился замечательной вывеской «Распродажа сотовых телефонов». На огонек как-то заглянул даже участковый, которому сначала показали Митю и рассказали про президентский спецназ, а потом подарили сотовый телефон и календарик – примерно в том формате, какой Воровчук обещал Москве.