Петр Игнатов - Записки партизана

• Название: Записки партизана
• Автор: Петр Игнатов
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Из предисловия: Книга написана бывшим командиром партизанского отряда, в годы Великой Отечественной войны боровшегося с гитлеровскими захватчиками на Кубани в предгорьях Кавказа. Отряд этот был не совсем обычным: в него входили инженеры, рабочие высокой квалификации, технические служащие, ставшие минерами-диверсантами. Во вражеском тылу они взрывали мосты, электростанции, склады, пускали под откос эшелоны с боевой техникой.

---

Говорили с ними откровенно. Я рассказал им свой план: маленькая группа, не больше восьми человек, выходит на сложную операцию, предусматривающую несколько последовательных комбинированных диверсий на линиях Ильская — Крымская, Крымская — Тимашевка, Крымская — Тамань. Эта операция была заранее согласована со штабом куста и, насколько я понимал, являлась частью обширного плана диверсий, связанных с подготовкой наступления Советской Армии. Мы не знали, разумеется, когда оно начнется, но нужно ли говорить о том, что одна мысль о нем воодушевляла нас и уже никакие трудности не казались нам непреодолимыми.

Чтобы сейчас, в грязь и распутицу, добраться до места операции, придется затратить не одну неделю. Идти надо по глубоким тылам немцев, по незнакомым дорогам, без налаженных связей. Спать придется в грязи, под дождем. Нагрузка на каждого будет очень велика. Но если как следует заблаговременно продумать всю операцию, постараться учесть все неожиданности, соблюсти наши заповеди тщательной предварительной разведки, — задача выполнима. Тем более, что у нас уже есть опыт длительной «экскурсии» к электростанции и мосту у нефтяных промыслов, в которой участвовали Янукевич, Ветлугин, Слащев, Сафронов, хотя, разумеется, риск провала и гибели по-прежнему остается… Все это я изложил как можно более убедительно.

И что же? Наши гвардейцы загорелись. Я дал им три дня, чтобы как следует продумать операцию…

В то же самое время на Планческой начался «бунт сапожников».

Бибиков и его «подмастерья» потребовали отправки их на боевые операции.

— Мы пришли сюда не сапоги шить! — заявил мне Яков Ильич.

Усмирить «бунтовщиков» было не так-то легко. В конце концов мы с комиссаром порешили на том, что они будут продолжать шить сапоги, а в свободное от работы время ходить на занятия в минную школу и что в ближайшее время мы пошлем их для опыта на небольшую диверсию.

«Сапожники» добросовестно шили сапоги и так же добросовестно посещали занятия. И вот настал день, когда они вернулись, блестяще выполнив порученную им операцию.

Операция была простая и довольно легкая. Но «сапожники» пришли после нее на Планческую, измотанные донельзя: сказалась сидячая жизнь и отсутствие тренировки.

Я думал, что после такой прогулки они утихомирятся. Ничуть не бывало: «бунт» вспыхнул с новой силой.

Тогда было решено отправить «сапожников» в Краснодар — как раз в это время руководители городского подполья попросили нас о присылке минеров.

В группу Якова Ильича Бибикова вошли Иван Федорович Суглобов, Николай Андреевич Федосов и переданный в наш отряд бывший начальник политотдела Ново-Титаровской машинно-тракторной станции Брызгунов.

Группа должна была провести ряд диверсий на железной дороге между Краснодаром и Усть-Лабой, соединяющей город с основной магистралью Ростов — Армавир; затем подготовить взрыв восстановленного немцами моста на дороге, ведущей от Краснодара к Горячему Ключу, и наконец, связавшись с группой Лагунова, помочь ей в момент будущих боев за город.

Все это также входило в план диверсий, связанных с подготовкой наступления Советской Армии.

Перед выходом наши «сапожники» проходили дополнительный курс минного дела.

Потом я назначил Георгия Ивановича Ельникова руководителем партизанских групп, организованных нами в это же время.

К Тамани, на Проно-Покровские хутора, он должен был забросить Карпова, тамошнего уроженца.

Предполагалось, что карповский отряд, составленный из жителей этих хуторов, обоснуется в камышах лиманов. Его задача — держать под контролем Львовское шоссе. Я был спокоен за этот отряд: Карпов еще в 1918 году дрался с белыми в партизанских отрядах, прекрасно знал кубанские лиманы и в камышах чувствовал себя как дома.

Вторая группа, подведомственная Ельникову, должна была обосноваться в Стефановке — небольшом хуторке на левом берегу Кубани, против станицы Ново-Марьинской.

Марьинцы, уходя в леса и горы, оставили в Стефановке довольно значительную, хорошо законспирированную группу. Надо было связаться с ними и на базе марьинцев организовать наш, стефановский «филиал». Мы придавали ему большое значение: Стефановка связывает Львовское шоссе с Краснодаром, и против Стефановки через Кубань немцы перебросили мост на плаву.

И, наконец, непосредственно Георгию Ивановичу Ельникову было поручено разгадать тайну понтонных мостов.

Сведения об этих мостах имелись путаные и разноречивые. Ельников должен был подобраться к ним и выяснить, что это за мосты.

* * *

Прошло три дня, и гвардейцы явились ко мне.

— Пишите приказ, мы идем, — коротко заявил Ветлугин.

Приказ был тотчас написан: командиром всей группы назначен Мусьяченко (мой заместитель по снабжению), техническим руководителем — Янукевич, руководителем минных операций — Ветлугин.

С ними пойдут Иван Дмитриевич Понжайло и Мура Янукевич.

Все они усиленно готовились к дальнему рейду.

Слащев, переводя все на граммы, подсчитывал груз и безжалостно вычеркивал все лишнее. Мусьяченко «мудрил» с новыми концентратами, малообъемными, легкими по весу, но максимально питательными. Ветлугин с Литвиновым в минной мастерской готовили взрывчатку. Мура Янукевич возилась со своей медицинской сумкой и приводила в порядок одежду «экскурсантов».

Словом, дела хватало всем…

Я же продолжал заниматься организацией наших филиалов — делом сложным и очень хлопотливым.

Уже давно — недели две — на Планческой началась подготовка к выходу группы Демьяна Пантелеевича Лагунова, которая должна была составить ядро нашего третьего, краснодарского филиала.

Демьян Пантелеевич, начальник цеха комбината и в прошлом железнодорожный машинист, прекрасно знал Краснодар.

В его группу входили Николай Григорьевич Гладких, кочегар комбината и председатель его местного комитета; Ефим Федорович Луговой, газовый мастер, спокойный, уравновешенный человек, старейший по годам в нашем отряде; Дмитрий Григорьевич Литовченко, заведующий военным отделом Сталинского райкома партии в Краснодаре, и Таисия Сухореброва, секретарь Сталинского райкома ВЛКСМ.

Задачи у этой группы были весьма многообразны.

Лагунов должен был непосредственно перед отходом немцев из Краснодара уничтожить все перевозочные средства через Кубань: лодки, катера, пароходики; взорвать мост на плаву, ведущий из города к Георгие-Афипской; помочь нашему яблоновскому филиалу, если немцы все-таки восстановят солидный железнодорожный мост через реку; организовать взрывы шоссейных мостов на подходах к городу; спасти от разрушения оборудование основных промышленных предприятий Краснодара.

Одной группе справиться со всем этим было явно не под силу. Поэтому она должна была тотчас же по приходе в город связаться с подпольными организациями.

Это многообразие задач требовало и многообразных знаний.

И группа Лагунова тоже усиленно готовилась к выходу.

Еременко проходил с ними минноподрывное дело. Они тренировались в метании гранат, изучали пулемет. Я тщательно прорабатывал с ними явки, пароли, связи. Зазубривали адреса, фамилии, имена: никаких записей, конечно, им взять с собой было нельзя.

А тут еще вдобавок ко всем хлопотам и заботам мы с Еленой Ивановной попали, что называется, в переплет. Рассказать об этом случае стоит потому, что он довольно наглядно показывает, в каких условиях нам приходилось жить и работать в горах.

С группой партизан мы вышли из Планческой в наш зимний лагерь: надо было подготовить к отправке на операции две группы, а кстати и сменить белье. Елена Ивановна к тому же хотела проведать двух раненых партизан, находившихся в лагере.

Вышли рано утром. Уже несколько дней не было дождей. Земля подсохла. Идти было легко.

Через Афипс перебрались благополучно: вода низкая и такая светлая, что отчетливо видны разноцветные камешки на дне.

Когда подходили к лагерю, на небе появились большие кучевые облака.

В лагере провозились весь день до глубокого вечера: я подготовлял к выходу наши группы, Елена Ивановна отбирала белье и вдоволь наплакалась, разбирая вещи ребят…

Когда я вышел из командного пункта, все небо было закрыто тучами. Они шли в два яруса: первый ярус был ниже нашего лагеря, второй, задевая вершину горы Стрепет, скрывал плешь старика Афипса.

Что было внизу, я не знал, но из верхнего яруса шел дождь.

Я вызвал по телефону заставу. Мне доложили, что вода в Афипсе не прибывает.

Барометр на командном пункте стоял на «великом дожде».

Утром, еще до рассвета, мы тронулись в обратный путь. Хлестал дождь. Ноги скользили. Даже перила и каменные ступени нашей лестницы мало помогали.

Когда первый раз мы подошли к боковому малому Афипсу, река была покрыта белой пеной. Но все же мы благополучно перешли брод, даже не набрав воды за голенища сапог.