Виктор Петелин - Фельдмаршал Румянцев

• Название: Фельдмаршал Румянцев
• Автор: Виктор Петелин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-0331-X

На основе обширного документального материала создан образ Петра Александровича Румянцева, одного из организаторов русской регулярной армии, применившего новые стратегии ведения боя, человека сложного, противоречивого, мужественного и бесстрашного. Первая русско-турецкая война и разгром турок на притоках реки Прут вознесли его в ранг величайших полководцев XVIII века.

В августе 1999 года Виктор Васильевич Петелин за книгу «Фельдмаршал Румянцев» получил литературную премию имени Валентина Пикуля.

---

Ладно, он все сделает, что возможно будет в человеческих силах. Конференция должна руководить взаимодействием всей армии, а не подсказывать, что ему делать в конкретных случаях. А чтобы не появился корпус противника под стенами Кольберга, надо атаковать основные силы Фридриха II. Не давать ему возможности маневрировать. Король знает, чем кончилось сражение с русскими под Кунерсдорфом, и поопасается ослаблять основную армию.

И Румянцев твердо решил действовать согласно обстановке.

Глава 4 Предательство Тотлебена

Обстановка резко ухудшалась… Пошли дожди. Дороги стали почти непроходимыми. Движение войска, солдат, пушек, повозок с амуницией притормозилось. Приходилось чаще отдыхать, а слухи о противнике оставались по-прежнему противоречивыми, неопределенными. И главный виновник этой неопределенности – граф Тотлебен. Все чаще сообщения его вызывали тревогу и озабоченность Румянцева. Что-то было непонятное в действиях генерала, который обязан был следить за противником и доносить о всех его передвижениях.

Тотлебен был известной фигурой в русской армии. Казалось бы, ревностным служением новому Отечеству своему он завоевал доверие императорского двора, поручившего ему командовать корпусом. И все-таки поведение его было странным.

Румянцев всячески старался подавлять в себе неприязнь к этому человеку. Как-никак служат в одной армии, связаны одной присягой Российской империи. Но уж очень неприятный человек по своему характеру, что-то двоедушное чувствовалось в нем, в его поведении, в его отношении к русским и ко всему русскому. И сколько ложного, неверного в его донесениях! Так, припомнил Румянцев, именно Тотлебен сообщил Салтыкову в прошлом году, что Фридрих II основной удар нанесет по его правому флангу. Были предприняты соответствующие меры. Но пруссаки нанесли мощный удар всеми пехотными полками по левому флангу. И долго тогда недоумевали: что это – предательство или глупость? И то и другое одинаково наносит ущерб военному делу.

И в эти дни Румянцев стал всерьез задумываться о поведении Тотлебена. Так, несколько дней назад он сообщил, что на пути движения Румянцева действует прусский корпус. Тот для проверки послал вперед своих разведчиков. Вскоре выяснилось, что никакого корпуса противника нет. Есть малые отряды, которые при приближении русских мгновенно исчезали. Значит, Тотлебен сознательно искажает сведения? Но почему? Зачем?.. Не хотелось верить в худшее.

Тогда, чтобы проверить возникшие подозрения, Румянцев направил к Тотлебену князя Вяземского с письмом, дав в нем понять, что не верит полученным сведениям. Кроме того, посланец получил устное задание: лично убедиться, где стоят неприятельские войска, в каком количестве. Князь Вяземский вернулся подозрительно быстро и, со слов Тотлебена, доложил, что в настоящее время искать сражения с превосходящими силами противника опасно.

– Вы, князь, с чужих слов это говорите, а я вас просил самому досмотреть неприятельские силы, где они и в каком количестве, – едва сдерживаясь от закипающего гнева, холодно сказал Румянцев.

– Но один я не мог поехать на разведку, вы сами понимаете. А генерал так и не дал мне возможности разведать неприятеля. Тотлебен уж очень странный человек, ничего не скажет прямо, а все с какими-то недомолвками.

– Ну что ж, князь, будем надеяться только на самих себя, – смягчился командующий.

14 июня его корпус разбил лагерь вблизи Кёслина, расположенного в семидесяти верстах от Кольберга. От Тотлебена снова не было никаких известий, словно тот растворился. Посылал Румянцев бригадира Краснощекова в Белгард, где должен был находиться его отряд, но и Краснощеков вернулся ни с чем: Тотлебен отступил в неизвестном направлении при виде малочисленного прусского отряда.

– Что ж, видно, рассчитывать на Тотлебена не приходится, – вздохнул Румянцев и приказал Краснощекову: – Вы со своим отрядом будете вести разведку и нести охрану корпуса во время марша. Непременно держите связь с полковником Амилохваровым. И делайте вид, что вы гораздо сильнее и поблизости от вас большие силы…

Краснощеков ушел, а Румянцев долго еще смотрел ему вслед, радуясь, что вот такие, как Краснощеков, не подведут, на них можно положиться.

Наступали решительные предприятия. Сколько нужно посмотреть самому, сколько выслушать донесений, отдать распоряжений…

Прежде всего Румянцев послал ордер бригадиру Н.А. Бекетову, в котором требовал немедленно следовать с тремя пехотными полками от Польцина через деревни Нейбуково и Нейдлиц к Кёслину, где соединиться с корпусом. Тяжелый обоз предложил отправить по параллельной дороге, дабы не замедлять продвижение пехоты. Грузинский гусарский полк, стоящий в деревне Буцрин, будет прикрывать и о неприятельских передвижениях сообщать, о чем Румянцев уже отдал приказ князю Амилохварову.

Бригадир Бекетов, исполняя приказ, быстрым маршем преодолел расстояние между Польцином и Кёслином, посадив на фуры* часть солдат с их тяжелым снаряжением, и 15 июня соединился с главными силами корпуса.

Сближение с неприятелем и предстоящие бои с ним, укрывшимся в крепких земляных ретраншементах, заставили Румянцева обдумать и разработать новую тактику ведения войны. Прежде всего ему пришла мысль свести гренадерские роты в отдельные батальоны, чтобы в случае не было нужды в срочном порядке отбирать гренадер из каждой роты, а сразу действовать целыми батальонами. Это увеличит мощь их ударов. Гренадерские батальоны снабдить четырьмя орудиями с прислугой, и на всякое орудие по одному ящику припасов. Ни в какие караулы, кроме полковых, не командировать, а для несения караулов при главной квартире и для прикрытия на марше легкого обоза приказал сформировать еще один батальон, который стал именоваться штабным.

Много хлопот было по устройству лагеря около Кёслина. Сюда Румянцеву стали поступать сведения о действиях Тотлебена, который, оказывается, оставил Белгард и двинулся в сторону Шифельбейна. Неприятель беспрепятственно вошел в город, захватил в плен несколько русских офицеров и нижних чинов, оставленных в качестве гарнизона. Кто эти офицеры и нижние чины, Румянцев не мог узнать. Да и о самом факте захвата крепости он узнал лишь от пленного капитана графа фон Арнима.

Все казалось странным… И движение Тотлебена к Шифельбейну, и нападение пруссаков на Белгард. А потом столь же неожиданное и странное поведение неприятеля, который не стал преследовать Тотлебена, а через несколько часов оставил город, который без всякого сражения переходил из рук в руки, словно по какой-то приятельской договоренности.

Эти непонятные движения Тотлебена и неприятеля вызывали у Румянцева тревогу. Не успокоил его и допрос пленного капитана фон Арнима. В начале допроса тот держал себя вызывающе и гордо, но стоило припугнуть, как он тут же рассказал все, что интересовало Румянцева. В частности, что под Кольбергом находится корпус принца Евгения Вюртембергского, что им возведены мощные полевые укрепления, что сюда недавно прибыл кавалерийский корпус генерала Вернера из Силезии.

– Итак, капитан, каково общее число войск под Кольбергом, вместе с гарнизоном? – сурово спросил Румянцев.

– Больше двадцати тысяч, – помявшись, ответил пленный граф.

– Двадцать тысяч… – задумчиво повторил Румянцев. Это сила, которую никак не могли предусмотреть сидящие в Петербурге члены Конференции. Тут за неделю не управишься…

Пленного увели, а Румянцев решил сам посмотреть дорогу на Кольберг и по возможности разведать, где расположились неприятельские войска.

Стояла хмурая погода. Дул порывистый ветер. И под действием ветра дорога быстро твердела. «Значит, скоро можно начать движение в сторону Кольберга, укрепив лагерь вокруг Кёслина и близлежащих деревень и местечек», – решил Румянцев. Кёслин окружали горы, а между ними – узкие проходы, опасные сами по себе. Холмистая местность всегда внушала Румянцеву подозрения: а не таится ли вон за той возвышенностью противник… А тут такая местность тем более внушала опасения из-за непредсказуемых движений корпуса Тотлебена. Правда, все необходимые меры предосторожности вроде бы приняты. Начиная от Керлина, через деревни Дасов, Насов, Кранцих, расположенные недалеко от Кольбергской дороги, организован кордон, в этих деревнях расположили пехоту и артиллерию. Все эти части связаны между собой, хорошо взаимодействуют…

Румянцев не боялся внезапного нападения на эти деревни, потому что они закрыты спереди большей частью болотами с протоками и каналами, а мосты на всех этих протоках и каналах разрушены. Так что русские часовые на этих протоках и каналах стоят на расстоянии меньше ружейного выстрела от противника, но в полной безопасности. Кольбергская дорога из-за поломки мостов тоже была непроходимой.