Ричард Кнаак - Весы змея

• Название: Весы змея
• Автор: Ричард Кнаак
• Жанр: Фэнтези

Нацеленный уничтожить злобный культ Триединого, Ульдиссиан ещё не подозревает, что Инарий — таинственный Пророк Собора Света — исподтишка помогает ему в этом деле. Обуянный идеей вернуть Санктуарию былое процветание, Инарий играет с Ульдиссианом, поставившим перед собой безрассудную задачу уничтожить две крупнейшие мировые религии. Но в игру замешан ещё один участник, который уравнивает силы. Демонесса Лилит, бывшая любовница Инария, сама старается использовать Ульдиссиана как пешку, стремясь сделать из людей армию нефалемов — богоподобных созданий, более могущественных, чем любой ангел или демон, которые могут перевернуть всё сущее и возвысить Лилит до недосягаемых высот.

---

Я ГОВОРИЛ С ТОБОЙ ПО СТАРОЙ ПАМЯТИ, НО ТЕПЕРЬ ВРЕМЯ ЭТО НАВСЕГДА УШЛО! ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ЛИНАРИАН БЫЛ МЁРТВ, ТАК ТОМУ И БЫТЬ! ОТНЫНЕ НАС С ТОБОЙ НЕ СВЯЗЫВАЕТ НИЧТО!

— А что, когда-нибудь связывало? — прокричал Ратма в ответ, держа перед собой костяной кинжал, как сильнейший из щитов. Мендельн последовал его примеру, надеясь, что это не бесполезно.

КАМЕНЬ ЖДЁТ МЕНЯ… — Инарий шевельнул рукой. — А С ТОБОЙ Я ЗАКОНЧИЛ!

Вершина горы рванула.

Сила, высвобожденная ангелом, подняла в воздух снег, лёд и огромные куски камня. Мендельн ожидал, что его собьёт ими, но на некоторое время область вокруг него и Ратмы оставалось нетронутой. А вот всё остальное — нет. Грязь и снег летели повсюду, и Мендельна наверняка засыпало бы, если бы его оружие внезапно не стало излучать бледный свет, который окутал его. Он посмотрел на своего спутника и увидел, что Ратма точно так же защищён.

Но Мендельн не знал, как долго они пробудут в безопасности: камень и снег продолжали бушевать вокруг. Над ними Инарий указал другой рукой, и Мендельн почувствовал, что земля под ним начинает обрушаться.

— Запомни то, что увидел! — прокричал Ратма.

Но Мендельн мог думать только о том, что у него больше нет опоры под ногами. Его страх падения наконец-то стал реальностью. Ратма пропал с поля зрения, опора тоже была вырвана у него из-под ног.

Падая, Мендельн уловил взглядом Инария: ангел наблюдал разрушение с полнейшей отрешённостью. Даже судьба его собственного отпрыска ничуть не волновала крылатое создание. В конце концов, Ратма совершил величайший грех — он отрёкся от отца.

Крепко сжимая в руке кинжал, Мендельн искал способ спастись. Затем рука схватила его за воротник, замедляя его падение. Он сразу понял, что это Ратма.

Обвал продолжался, но Ратма усадил его на ещё держащемся маленьком участке скалы. Закутанная фигура села рядом с ним.

— Это ещё не конец! — выкрикнул Ратма.

Совсем не удивлённый, Мендельн приготовился к худшему. Инарий ни за что не оставит это задание незавершённым.

И точно, крылатый воин показался в поле зрения. Инарий с лицом, больше похожим на сверкающую маску из брони, осматривал пару.

Мендельн почувствовал, что ангел сосредоточил взгляд на нём. Он приготовился умереть…

ЧТО ОН СДЕЛАЛ? — вопросил Инарий. — ЧТО ОН СДЕЛАЛ… И КАК?

Только спустя секунду Мендельн сообразил, что Инарий говорит об Ульдиссиане. Он не имел понятия, чем это его брат так встревожил ангела, но вдруг снова испугался за жизнь Ульдиссиана.

ЧТО ОН СДЕЛАЛ? — повторил Инарий. — ЧТО ОН СДЕЛАЛ С КАМНЕМ?

Позади Мендельна Ратма прокричал:

— Он совершил невозможное, Инарий! Он совершил невозможное!

Ангел на некоторое время молча завис в воздухе. Он хотел было указать на пару, но затем опустил руку.

ТОГДА… ОН НАВЕРНОЕ ОБРЁК ВАС ВСЕХ…

И с этими словами крылатое создание воспарило высоко в небеса и превратилось в точку ещё до того, как Мендельн успел сосчитать до одного. Затем, во вспышке света такой яркой, что на мгновение ослепила человека… Инарий исчез.

Разрушение, учинённое отцом Ратмы — с такой лёгкостью, подумал Мендельн с горечью, — начало успокаиваться вокруг них. Вся вершина горы изменилась до неузнаваемости. Теперь гора походила на огромную лапу с тремя пальцами, два из которых оканчивались острыми когтями. Он и Ратма стояли на внешнем крае третьего, в одном шаге от пропасти больше сотни футов высотой.

Один вопрос горел в мозгу Мендельна.

— Почему мы живы? Мы явно ничего не представляли для него, как бы ты ни считал до того, как мы пришли сюда. Почему мы живы?

— Мы не были для него пустым местом, сын Диомеда, — ответил древний человек, смахивая с себя комки грязи и снега. — Если бы это было так, мы были бы мертвы ещё до того, как узнали бы о его прибытии. Мой отец вообще остановился поговорить из-за того, что мы — а в первую очередь, твой брат — из себя представляем. Явно не из-за меня одного: всё, что могли, мы уже сказали друг другу много сотен лет назад. Ещё он пришёл из любопытства к тебе, Мендельн уль-Диомед, и какой это был номер, когда ему не удалось заставить тебя склонить колени перед ним…

— Не удалось… — Мендельна начало подташнивать. Он отверг волю ангела?

— Ты не знал? Я думал, ты в курсе.

Старясь больше не думать об этом, Мендельн спросил:

— Что это он постоянно упоминал? Я правильно расслышал, он сказал «Камень Мира»? Я знаю, что кто-то из вас упоминал его, когда вы с Ульдиссианом возвратились, но я так ничего до конца и не понял! Что такого сделал Ульдиссиан, что так… Так… Шокировало… Его?

Лицо Ратмы потемнело.

— Объяснять долго придётся. Пока хватит и того, что мы близки к ключу, ведущему к завершению борьбы, каким бы ни было это завершение. Камень Мира — это то, что только подобные моему отцу должны иметь возможность изменять, пусть даже немного, — поэтому это и смогла совершить моя мать, — но и твоему брату удалось это сделать! Камень Мира теперь другой, настолько, что даже Инарий не может в это поверить, отсюда и такая реакция.

Поначалу это пробудило надежду в Мендельне, но затем он вспомнил, что ангел сказал напоследок. «Значит, он наверное обрёк вас всех…»

Мендельн посмотрел на то, что даже малая ярость Инария смогла сделать с вершиной горы, и содрогнулся.

— Ратма, а что он имел в виду своими последними словами?

Сын Лилит высоко держал кинжал, словно искал что-то с его помощью. Мендельн нетерпеливо ждал, пока высокий человек поворачивался кругом, а затем убирал своё потустороннее оружие в полы плаща.

— То же, почему мы всё ещё живы, хотя и не смогли простоять так, как я надеялся — да это и не понадобилось, потому что, судя по всему, Инарию не удалось внести в Камень изменения, которые я могу уловить. Зачем ему заботиться о двух незначительных смертях, когда, если он достигнет заключения, к которому, я чувствую, он стремится, он сможет одним махом убрать всё и начать Санктуарий заново?

Только теперь Мендельн по-настоящему понял то, о чём, осознал он, Ратма и Траг’Оул говорили всё это время.

— Вместо того чтобы… Чтобы позволить Лилит… Или людям… Действовать в разрез с его приказами… Ты говоришь, ангел может… Полностью уничтожить наш мир?

— А затем построить новый на утеху его мании величия, да.

Мендельн даже представить не мог такую силу в руках одного существа.

— Он может… Сделать это?

— Может, — Ратма начал чертить круг в воздухе, и круг немедленно расширился. Тогда Мендельн увидел, что внутри круга сплошная чернота… Он знал, что это проход в мир Траг’Оула. — У него есть эта сила… — продолжил сын ангела, впервые звуча очень встревоженно. — У него есть сила, в тысячу раз большая… И он будет просто счастлив воспользоваться ею…

* * *

Лилит материализовалась на троне. Лишь короткое время она была самой собой, прежде чем облекла себя в личину Примаса. Демонесса сидела в темноте, не издавая ни звука. Окажись сейчас кто-нибудь здесь и загляни в лицо, которое она в это время носила, он не смог бы прочитать ни единой эмоции, пронизывающей её.

Спустя несколько минут она вдруг поднялась и вышла из личных покоев Примаса. Стражники снаружи аж подскочили. Хотя они и находились на своих постах, они полагали — и полагали правильно, — что их хозяина внутри нет. При этом никто не задался вопросом об этом чудесном появлении… Ведь это, в конце концов, был Примас.

Во всяком случае, так они думали.

С всё тем же непроницаемым выражением Лилит пошла по огромному храму. В её маршруте не прослеживалось ни цели, ни порядка. Жрецы, стражники, новички и другие прислужники выказывали своё почтение, когда она проходила мимо, каждый из них старался поклониться или припасть к земле ниже, чем ближний.

Затем в огромной зале, где стояли статуи Мефиса, Диалона и Балы, она остановилась. Вокруг неё верующие отвлеклись от своих занятий, осторожно гадая, что́ Примас делает здесь.

Она взглянула на каждую статую… На статуе Мефиса её взгляд задержался дольше.

А потом… Поглядев на нечётко высеченное лицо духа, Лилит позволила крохотной улыбке появиться на лице Примаса.

— Да, — прошептала она. — Да, так всё и будет. О, да…

Один из наиболее смелых жрецов подошёл к ней. Плотно сцепив руки и низко опустив голову, он сказал:

— Великий Примас, могу ли я что-нибудь сделать для тебя?

Лилит посмотрела на него и обратила внимание на его молодость и хорошее телосложение, не говоря уже о том факте, что у него одного хватило духу подойти к ней.

— Скажи мне… Как там тебя зовут, сын мой?

— Дюррам, Великий Примас, — он носил мантию, посвящённую Диалону, и, несмотря на показную его скромность, она уже ощущала, что тьма Владыки Ужаса коснулась Дюррама. Он был амбициозен.