Клара Лучко - Я - счастливый человек

• Название: Я - счастливый человек
• Автор: Клара Лучко
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5–9697–0153–Х

Книга мемуаров народной артистки СССР Клары Степановны Лучко (1925–2005), названной Международным биографическим центром Кембриджа (Англия) «Женщиной тысячелетия», — это яркий, эмоциональный рассказ о ее жизни, о людях, которых она знала и любила, о работе в кинематографе, о замечательных режиссерах и актерах — С. Герасимове, И. Пырьеве, В. Пудовкине, И. Хейфице, Т. Лиозновой, С. Юткевиче, Л. Орловой, Н. Крючкове, Е. Урбанском, И. Смоктуновском, Л. Быкове, о встречах с мировыми знаменитостями — Дж. Неру, П. Пикассо, Ф. Леже… «Ах, как хочется иногда, чтобы время остановилось!» — восклицает КЛучко на первых страницах. И ей удалось это сделать в своих воспоминаниях.

---

Он был любим зрителями. Картины «Баллада о солдате», «Коммунист», «Чистое небо» — всего несколько сыгранных ролей, но они покорили страну. Появился новый герой, красивый, мощный, влюбленный в работу и жизнь, нежно любящий муж. Он стал как бы идеальным героем.

Перед отлетом в Москву мы пошли в магазин. Денег у нас было немного, но он все их потратил на Дзидру и будущего малыша.

— Я все покупаю будущей маме и нашему ребенку.

Я ему советовала:

— Вот это купи. Это подойдет…

— Нет, Клара, нужно чуть побольше. Дзидра скоро родит…

В последний день фестиваля всех актеров пригласили на завод шампанских вин. Рассказывали легенды про это невероятное шампанское, дегустаторы демонстрировали тонкости своей профессии. Для меня это было внове, я впервые попала на дегустацию, а все было устроено как представление. На прощание преподнесли нам шампанское. Каждому актеру по ящику.

Когда мы сели в самолет, я вижу, что Женя начинает нервничать. Пытается со мной о чем‑то говорить; чтобы отвлечься, стал тихо напевать: «Ту-104 — самый лучший самолет» — на мотив похоронного марша. А нам еще лететь несколько часов до Москвы. И тут мне пришла в голову хорошая идея.

— Женя, — предложила я, — давай угостим весь самолет, всех пассажиров шампанским. Пригласим стюардессу, пусть она объявит по радио, что мы возвращаемся с фестиваля и всех пассажиров угощаем шампанским.

Он обрадовался и с благодарностью посмотрел на меня. Мы позвали стюардессу, ей понравился наш план. Пассажиры оживились, девушки разносили по салонам пластмассовые стаканчики с шампанским.

Я сказала:

— Женя, спой… Свой любимый романс.

Женя взял у стюардессы микрофон и запел:

Гори, гори, моя звезда…

Пассажиры аплодировали, и, пока это происходило, объявили, что всем надо пристегнуть ремни и приготовиться к посадке. Самолет пошел на снижение. Когда приземлились, Женя сказал:

— Я так тебе благодарен. За всем этим я просто забыл, что мы летим. Для меня каждый полет — это испытание. Я столько трачу нервов, а на этот раз так легко прилетел. Большое тебе спасибо.

Осенью я была на съемках в Вильнюсе, там я встретила Женю, и он мне рассказал, что снимается в картине «Директор», играет главную роль. Предстоят натурные съемки… Через пустыню идут наши машины. Они получили высокую оценку… И он сам будет сидеть за рулем машины…

Мы попрощались. Вскоре после этого я опять получила приглашение приехать в Чехословакию.

Я много раз бывала в этой прекрасной стране, люблю тихие улочки Старой Праги. В молодости я снималась на студии «Баррандов», была участницей многих делегаций, входила в жюри фестиваля в Карловых Варах. Это один из красивейших городов Европы, уютный, чистенький, знаменитый мировой курорт. Я любила прогулки по тропе Бетховена, к Тургеневой хате, я пила воду из источников, которые дают жизненную силу. В Чехословакии шли многие мои фильмы, и люди очень хорошо ко мне относились.

На этот раз ехала делегация, чтобы отметить ноябрьские праздники. В Госкино мне сказали, что Урбанский тоже приглашен.

Прилетела в Прагу, меня встретила добрая знакомая пани Славка. Мы вспоминали те дни, когда вместе с нею и Женей участвовали в Кинофестивале трудящихся. Пани Славка приготовила фотографии, чтобы подарить нам на память.

— Завтра прилетает Женя Урбанский. Я поеду его встречать, — сказала пани Славка.

— Славка, — говорю я, — если нас разобьют на группы, давай поедем, как и прежде, ты, Женя и я…

На следующий день я приехала в отделение «Совэкспорт- фильма», чтобы встретиться с делегацией. И вдруг вбегает представитель Госкино, с ним пани Славка:

— Клара, Женя погиб!

— Как погиб?

— У него были трюковые съемки. За руль должен был сесть дублер, но он решил сниматься сам…

Да, в ту пору трюк стоил двести восемьдесят рублей. Это более половины месячной зарплаты киноактера высшей категории. Деньги были нужны на покупку квартиры. Жене показалось, что трюк совсем несложный. Машина как бы прыгает с трамплина, и ничего с ней случиться не должно. Машина крепкая, устойчивая.

Рассказывали, что на съемку собралось множество зрителей, его поклонниц. Его приветствовали, многие принесли цветы.

А он встал на трамплин и громко крикнул:

— Хороший был парень, Женя Урбанский…

Сел за руль и погиб. У него сломался позвоночник, его не успели довезти до больницы.

Дзидра лежала на сохранении в клинике. Боялась, что будут преждевременные роды. В те дни ей никто не осмелился сообщить скорбную весть. Она родила сына и только тогда узнала, что у него нет отца.

Как же хрупка наша жизнь! Такая огромная любовь, такая прекрасная карьера, такой талантливый актер — русский актер, широкий, сильный, добрый… Лучшего не представишь. Вот- вот должен стать отцом, и вдруг — какие‑то двести восемьдесят рублей… И — смерть.

Я часто вспоминаю его, нашу поездку по городам Чехословакии, наши долгие беседы, тот день на ленинградском стадионе и тот панический страх в его глазах, когда мы сели в самолет, распрощавшись с гостеприимной Братиславой.

И шампанское на борту лайнера. И романс «Гори, гори, моя звезда…».

А в ушах звучат прощальные слова:

— Хороший был парень, Женя Урбанский!

День приключений в Кижах

Когда я рассказывала о Евгении Урбанском, я вспомнила о праздниках на стадионах. В шестидесятых — семидесятых годах они устраивались в летние месяцы чуть ли не во всех крупных городах Советского Союза. Это были действительно массовые, народные праздники. Часто они приурочивались то ко дню города, то к профессиональному празднику, давали возможность представить и достижения города, и знаменитых земляков. В заключение выступали известные актеры. Обычно в субботу и воскресенье было по два представления — днем и вечером.

Для артистов это был хороший повод встретиться со старыми друзьями, поговорить. Ну и, конечно, немного заработать.

Но такими большими представлениями управлять было трудно. Множество актеров, массовка, солдаты… Потому нередко случались и казусы, о которых нельзя вспоминать без улыбки.

В год пятидесятилетия Октября представление открывалось торжественным прологом. На поле стадиона выезжал броневик, вокруг — матросы и солдаты, а на башне — вождь революции. То есть актер, загримированный под Ленина.

Помню, кончилось дневное представление и актер, стоявший на броневике, после пролога уехал в гостиницу. А в это время с опозданием прилетел замечательный комедийный актер Борис Новиков, любимец публики. Вот — вот его выход, а ботинки, в которых он должен выступать, пропали. Нет ботинок. Как быть? Костюмер начала искать, но нашла только ботинки актера, который в прологе исполнял роль Ленина. Костюмер выдала Новикову под честное слово эти ботинки.

— Пожалуйста, только прошу вас, обязательно верните. Тотчас же поставьте ботинки на место.

Новиков поклялся, что он это сделает, но после выступления его кто‑то угостил в буфете, и он в хорошем расположении духа отбыл в гостиницу. Пришел в номер и уснул в кресле. В тех самых ботинках, которые поклялся вернуть.

И вот второе представление. Опять же первым должен на поле появиться броневик. Приехал актер, его загримировали, стали искать ботинки, а их нет. Попробовали обувь подобрать, но нога у него была большого размера. Что делать?

— Ладно, — говорит актер, — с трибун не видно, я буду в носках.

А температура — за тридцать градусов. Броневик несколько часов жарился под солнцем. Металл раскалился…

Зазвучала музыка, пошел пролог. Актер влез на броневик… Руку протянет и тут же начинает переминаться с ноги на ногу. На одной постоит, потом на другой. Что с ним происходит? А он от этой жары на раскаленной башне просто не может стоять. Так пекло.

А в одном украинском городе не оказалось ведущего и дирекция в спешке решила привлечь кого‑то из местных актеров. Сказали, что у него хорошо поставленный голос, звучит торжественно, и его пригласили. Он начал объявлять:

— Народный артист Советского Союза… Заслуженный артист республики…

Поскольку номеров много, представление продолжается два часа, местный актер — то ли для храбрости, то ли по привычке — прихватил с собой бутылку коньяка.

То и дело слышалось в микрофон, как булькает жидкость, звенит стакан… И когда дело подошло к финалу, голос у местного актера охрип, язык стал заплетаться…

Последним выступал Олег Стриженов. Он вышел на гаревую дорожку и слышит:

— На перегаревой дорожке народный артист… Извините… Минуточку… Ах да, конечно, это народный артист Олег Стриженов. По перегаревой дорожке идет Олег Стриженов.

Стадион оживился, публика хохотала…

А один из актеров выступал с монологом Василия Теркина. Артист был в плащ — палатке, надеялся, что военная форма поможет скрыть его полноту. Перед выходом он подозвал кого‑то из молодых и говорит: