Нагиб Махфуз - Дети нашей улицы

• Название: Дети нашей улицы
• Автор: Нагиб Махфуз
• Издательство: Центр гуманитарного сотрудничества
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-903658-11-4

«Дети нашей улицы» — главный труд великого египетского писателя, лауреата Нобелевской премии Нагиба Махфуза.

Это роман-притча о возникновении трех мировых религий: иудаизма, христианства и ислама, аллегория религиозной истории человечества… Истории полной соперничества и борьбы, надежд и любви, предательств и чудес, а главное — веры.

Роман вошел в список 100 лучших книг мира, по версии британской «The Guardian».

---

— Что ты говорил об имении в курильне Шалдама?

Ясмина перепугалась, кровь прилила к лицу и голове. Но Рифаа, хотя и казался воробушком в когтях коршуна, спокойно ответил:

— Сказал, что дед желает нам счастья.

Ханфас тряхнул его.

— Кто тебя надоумил?

— Так он говорил Габалю.

Ханфас еще крепче сдавил ему плечо.

— Что об имении?

Рифаа больше не мог терпеть боль.

— Меня не волнует имение, — сказал он. — Счастье, которого я еще ни для кого на этой улице не добился, — нечто иное. Не имение, не вино, не гашиш. Я говорил об этом повсюду в квартале Габаль. Многие слышали это от меня.

Ханфас снова затряс его.

— Твой отец тоже сначала был непримиримый, но потом раскаялся. Смотри, не повторяй его ошибок! Не то раздавлю, как вошь.

Ханфас толкнул его — Рифаа упал навзничь на диван — и ушел. Ясмина бросилась к мужу, чтобы поддержать и размять плечо. От боли Рифаа прижал голову к плечу. Казалось, он был без сознания.

— Я слышал голос деда, — бормотал он, будто обращаясь к самому себе.

Она с сочувствием и тревогой заглянула ему в лицо. Неужели он и правда потерял рассудок? Раньше он такого не говорил. Ее охватил ужас.

Однажды Рифаа встретил на дороге женщину из другого рода. Она вежливо поздоровалась с ним:

— Доброе утро, уважаемый!

Он удивился, с каким почтением она его приветствовала, назвав уважаемым, и спросил:

— Чего ты хочешь?

— Мой сын одержим, — взмолилась женщина. — Прошу, избавь его от этого зла!

Как и все из рода Габаль, он смотрел свысока на остальных жителей квартала, и ему показалось недостойным оказывать женщине услугу — это могло обернуться презрением к нему самому.

— В вашем квартале нет знахарки?

— Есть. Но у меня нет денег, — ответила женщина плачущим голосом.

Сердце Рифаа растаяло. Ему также было лестно, что женщина обратилась к нему, ведь его род смеялся над ним и относился с пренебрежением. Он посмотрел на нее и решительно сказал:

— Я к твоим услугам.

54

Ясмина наблюдала за улицей, разглядывая новый вид из окна: внизу играли мальчишки, расхваливала свой товар торговка финиками, а в это время надсмотрщик Батыха одной рукой держал кого-то за шиворот, а другой бил его по лицу. Бедняга напрасно молил его о пощаде. Рифаа, сидя на диване и подстригая ногти на ногах, спросил ее:

— Тебе нравится наше новое жилище?

Она повернулась к нему:

— Здесь улица под окнами. А раньше из комнаты мы видели лишь полутемный коридор.

Рифаа заметил с сожалением:

— Жаль, что пришлось покинуть священное место, где Габаль одержал победу над своими врагами. Но невозможно было больше оставаться среди людей, которые издеваются над нами и не дают прохода. Здесь же бедняки такие добрые! Воистину велик тот, кто добр, а не тот, кто принадлежит роду Габаль.

— Я их возненавидела, после того как они чуть не прогнали меня, — с обидой проговорила Ясмина.

— Зачем же ты тогда напоминаешь соседям, что ты из рода Габаль? — улыбнулся Рифаа.

Обнажив белоснежные зубы, она с гордостью заявила:

— Потому что я выше их всех!

Рифаа положил ножницы на диван, опустил ноги на циновку и сказал:

— Ты станешь еще красивее и лучше, когда смиришь свою гордыню. Представители рода Габаль ничем не лучше остальных. Лучше всех тот, кто добр. Я ошибался так же, как ты, когда думал только о роде Габаль. Но счастья заслуживает лишь тот, кто искренне его ищет. Посмотри на этих простодушных, как охотно они идут очищаться от бесов.

— Но здесь все берут плату за свою работу, кроме тебя! — упрекнула его Ясмина.

— Если не я, то кто избавит этих несчастных от зла? Они хотят излечиться, но им нечем платить. Среди них я обрел настоящих друзей, которых у меня раньше не было.

Она не стала спорить, состроив недовольную мину.

— Если б ты доверилась мне, как они, я освободил бы тебя от того, что мешает тебе жить светлой, полной жизнью.

— Считаешь меня невыносимой? — рассердилась она.

— Есть люди, которые обожают своего беса, сами того не ведая.

— Мне неприятен этот разговор! — огрызнулась Ясмина.

— Ты тоже из рода Габаль. Они все отказались от исцеления, даже мой отец.

В дверь постучали — они ждали нового посетителя, и Рифаа готовился к его приходу.

Действительно, это были самые счастливые дни в жизни Рифаа. В этом квартале к нему обращались «уважаемый Рифаа», принимали с любовью и радушием. Все знали, что он изгоняет бесов и дарует исцеление, не требуя ничего взамен. Такого чистого человека никто из них в жизни не встречал. Поэтому бедняки и полюбили его как никого другого. И не было ничего удивительного в том, что Батыха, надсмотрщик этого квартала, терпеть не мог Рифаа, который, с одной стороны, снискал всеобщую любовь, а с другой — не мог платить дань. Батыхе нужно было только найти повод, чтобы придраться.

У каждого, кого излечил Рифаа, была своя история. Умм Дауд, например, в нервном припадке кусала своего ребенка, а сегодня она само спокойствие и уравновешенность. Санара, у которого было только две страсти — ругаться и играть в азартные игры, стал кротким и умиротворенным. Карманник Таляба искренне раскаялся и устроился подмастерьем к лудильщику. Авис наконец-то женился. Из всех исцелившихся Рифаа выделил четверых — Заки, Хусейна, Али и Карима. Почувствовав в них искренность, он назвал их своими братьями. До этого никто из них не знал ни дружбы, ни любви: Заки бродяжничал, Хусейн не мог очнуться от гашишного дурмана, Али хотел стать надсмотрщиком, а Карим занимался сводничеством. Все они переродились в людей с добрым сердцем. Они собирались у скалы Хинд, где было пустынно и свежо, разговаривали о любви и чистоте. Глазами, которые горели любовью и преданностью, они смотрели на исцелившего их и мечтали о счастье, которое на белых крыльях спустится на их улицу. Однажды, когда в полной тишине они наблюдали за догоравшей зарей, Рифаа спросил их:

— Почему мы счастливы?

— Ты, ты открыл нам путь к счастью, — с воодушевлением ответил Хусейн.

Рифаа благодарно улыбнулся:

— Потому что мы избавились от бесов. Мы очистились от зависти, алчности, ненависти и другого зла, которое губит жителей нашего квартала.

Али, внимавший его словам, подхватил:

— Мы счастливы, хотя мы бедные и слабые. Владеть имением или быть надсмотрщиком — счастье не в этом.

Рифаа кивнул:

— Люди истязают себя ради призрачного имения, ради того, чтобы обладать слепой силой. Прокляните это имение и всех надсмотрщиков!

Каждый произнес слова проклятия. Али поднял с земли камень и швырнул его со всей силы в сторону горы. Рифаа продолжил:

— Поэты рассказывают, что с тех пор как аль-Габаляуи сподвиг Габаля сделать из каморок, принадлежавших роду, жилища не хуже Большого Дома по красоте и размерам, люди захотели обладать такой же силой и таким же положением, как дед, позабыв о других его достоинствах. Значит, Габаль не смог изменить их лишь тем, что добился для них прав на имение. А когда он упокоился с миром, сильнейшие превратились в грабителей, слабейшие в завистников, и всех постигло горе. Я же открываю врата в счастье, где не существует никакого имения, никакой силы и власти.

Карим склонился к нему и поцеловал.

— Завтра, — продолжал он, — когда сильные увидят счастье слабых, они поймут, что их сила, их власть и деньги, добытые обманным путем, — ничто.

Друзья отвечали ему одобрением и похвалами. Ветер донес до них из пустыни песнь пастуха. На небе зажглась звездочка. Рифаа вгляделся в лица товарищей.

— Но для излечения жителей квартала моих усилий недостаточно. Пришло время и вам научиться всем секретам изгнания беса из одержимого.

Радость отразилась на их лицах.

— Это наша заветная мечта! — воскликнул Заки.

— Вы будете ключами к счастью нашего квартала, — улыбнулся Рифаа в ответ.

Когда они вернулись на свою улицу, в одном из домов горели праздничные свадебные огни. Завидев Рифаа, люди обступили его, чтобы пожать руку. Сидевший в кофейне Батыха вскочил со своего места. Выкрикивая проклятья, от злости раздавая пощечины направо и налево, он двинулся на Рифаа:

— Ты кем возомнил себя, мальчишка?

— Я — друг бедных, — наивно ответил Рифаа.

— Тогда и веди себя как бедняк, а не как жених на свадьбе! Забыл, что тебя прогнали из квартала, что ты муж Ясмины и всего-навсего знахарь?! — плюнул Батыха в раздражении.

Люди расступились. Стало тихо. Но тут раздались свадебные песни.

55

Баюми, надсмотрщик улицы, стоял у задних ворот своего сада, откуда открывалась дорога в пустыню. Ночь только наступила. Мужчина ждал, вслушиваясь в тишину. Когда в дверь тихонько постучали, он распахнул ее, и в сад, будто отделившись от ночи, в черной накидке и чадре проскользнула женщина. Он схватил ее за руку и повел по дорожкам, сторонясь дома. Дойдя до крытой веранды, Баюми толкнул дверь, и они вошли внутрь. Он зажег свечу и поставил ее на подоконник. Помещение выглядело заброшенным: диваны сдвинуты в ряд, посреди поднос с кальяном и всеми принадлежностями, вокруг разбросаны тюфяки. Женщина сняла с себя покрывало и чадру, и Баюми притянул ее к себе с такой силой, что кости у нее чуть не хрустнули и она посмотрела на него, прося пощады. Женщина ловко высвободилась из его объятий. Тихо усмехнувшись, он присел на тюфяк и стал искать на подносе в кучке пепла еще тлеющий уголь. Она устроилась рядом с ним, поцеловала в ухо и сказала, указывая на кальян: