Павел Мисько - Земля у нас такая

• Название: Земля у нас такая
• Автор: Павел Мисько
• Жанр: Прочая детская литература

---

- Вот так люди и становятся куркулями...

- Н-не говори! - ворчал Хмурец добродушно. И не понять было - осуждает ли Витя Гороховых или восхищается ими.

Пока шли от улицы к двору, не переставала лаять собака. И хорошо, что лаяла, иначе Петя услышал бы по своему адресу еще и не такое. Горохов-младший, оказывается, сидел на вишне, притаившись, и ждал, когда мы подойдем поближе.

В траве - тазик с вишнями. Подняли головы. Пете не оставалось ничего другого, как обрадоваться.

- Ой, ребята, какие вы молодцы! - сказал он. - Хорошо, что пришли...

Затряслись ветки. Петя слезал неуклюже, долго прицеливался то одной ногой, то другой. На верхушке осталась висеть подцепленная на крючок корзинка.

Не только рот, даже щеки и лоб Пети были измазаны свежим вишневым соком. Руки - совсем черные.

- Привет! - подал он Чаратуну пухлую ладошку.

Гриша спрятал свои руки за спину.

- Иди сначала вымой хорошенько, тогда и будешь совать.

- Ты что - нарочно надавил вишен, размалевал себя? - съехидничал Хмурец.

- Скажете! Я просто объелся. Угощайтесь и вы...

Гриша хмурил брови, рассматривал, словно оценивал, дом, сад, улья. Витя присел возле тазика и давай бросать в рот самые крупные и зрелые вишни. Соблазн был большой - присел и я...

Около дома надрывался, гремел цепью барбос.

Чаратун попробовал заткнуть уши.

- Вот хорошо, что вы зашли... А то сидишь целый день один... - Петя, видно, искал сочувствия.

- А кто тебе запрещает ходить везде? Ходи! Лето на то, каникулы... Витя выплюнул косточки под ноги Горохову.

- Я ходил бы... - вздохнул Петя. - Но надо вишни обирать - перезрели. Сегодня мне задание - целый тазик собрать. И косточки булавкой повынимать мама вечером будет варенье варить. Помогите, хлопцы, а? Полтазика осталось, и пойдем купаться...

Петя присел на корточки, начал палочкой вдавливать в землю косточки вишен.

Мы с удивлением смотрели на его манипуляции. Собака начала уже от ярости грызть забор и хрипеть.

- Иди угомони ее, а то как схвачу кол... - не выдержал наконец Гриша.

Петя сходил во двор, загнал собаку в конуру, прикрыл лаз тяжелым свиным корытом и вернулся.

- Хлопцы, я же не задаром предлагаю помочь. Будете лопать вишни от пуза. Все равно скворцы их поклюют... Как налетят стаей! И такие гады: не клюют одну до конца, а дернет и бросит, дернет и бросит. За пять минут всю землю укроют... И чучела не боятся... Воробьи, черти, садятся на это чучело и клювики чистят. Папа думает ружье покупать...

- На скворцо-ов ружье-е-о?! - удивился Гриша.

- Да нет, он скворцов стрелять не будет! На охоту зимою будет ходить. А скворцов так - пугать... А если и убьет одного, то повесим на шесте над вишнями. Птицы очень боятся своих мертвецов... Я из рогатки пробовал - разве попадешь!

Гриша как сидел, так и бросился на него с кулаками.

- Ты что? Ты что? - Петя упал навзничь, защищая лицо руками, а коленками - живот.

Пока мы оторвали Чаратуна, у Горохова уже был расквашен нос.

- Пустите! - рванулся из наших рук Гриша, но больше Петю не трогал, побежал к улице. Руками он отбрасывал от лица ветви с такой яростью, что вишни сыпались градом.

- Бешеный! Посадят в сумасшедший дом! Ты еще попомнишь меня!

Петя плакал, размазывая кровь по лицу, и уже нельзя было понять, где вишневый сок, где кровь.

Грохнуло, падая, корыто. Из конуры вырвалась собака, хрипло залаяла, загремела цепью. Хмурец зажал ладонями уши, простонал:

- Умир-р-раю...

Горохов неохотно встал, пошел усмирять пса.

- Ты умойся и приходи сюда - дело есть! - крикнул я.

У нас пропал аппетит, на вишни смотреть не хотелось.

Слышно было, как воюет с собакой Горохов, как звякает умывальник...

Петя появился перед нами умытый, но с синими пятнами-разводами на лице - следами сока. Нос его подозрительно увеличился в объеме, покраснел.

- Если хочешь, мы попросим у тебя прощения. За Гришу... - сказал Хмурец.

- Больно нужно мне ваше извинение... Он еще сам прибежит ко мне... грозился Петя. - Как скажу своему отцу!..

- Не прибежит Чаратун, ты его плохо знаешь... - сказал я.

- Зачем пришли? Говорите быстрее, некогда мне с вами лясы точить?

Ого, в голосе у Горохова прорезались решительные нотки!

- Вадим Никанорович сказал: надо завтра всем отрядом идти выбирать "рожки", спорынью из семян. Председатель колхоза просил помочь... - выложил ему Хмурец цель визита.

- Вам сказал, вы и собирайте отряд... - повернулся спиной Петя. Видно, задело его самолюбие.

- А что - ты уже не председатель совета отряда? - с невинным видом полюбопытствовал Хмурец. - Может, тебя уже погнали, а мы и не знаем?

- Ну - я! Никто меня не прогонял и не прогонит. А почему я должен вам верить? Может, вам пошутить захотелось, разыграть меня.

- Разве этим шутят? - начал закипать и я.

Боевое настроение Горохова исчезло бесследно. Он сморщил лицо, как будто раскусил недозрелую вишню.

- Хлопцы, давайте дня через три пойдем, а? Отец настрого приказал, чтоб я все вишни оборвал... Или хоть через день, а? Только вы помогите мне, хорошо? Вишни будете от пуза лопать... Берите хоть сейчас. Только косточек не бросайте под ноги.

Хмурец глубоко задышал, и я поспешно сжал ему локоть: спокойно, спокойно!..

- Знаешь что, Горохов? Не хочется твоих вишен. Колхозу пора семена в другие хозяйства отправлять, "элиту"! Сеять людям надо - ты это понимаешь?! - Витя кричал Горохову, как глухому. И наконец махнул рукой: А-а, черт с тобой!

Он решительно зашагал к улице. В конуре выл и, казалось, кусал сам себя от злости, барбос Горохова.

Я догнал Хмурца.

- А что, если он ничего не сделает? Ну и председателя мы себе выбрали!

- Увидим. А нет - сами всех обежим, созовем.

Витя вдруг схватился за голову, затеребил волосы. Там зло жужжала, запутавшись, пчела.

- Помоги!!

Я взял за крылышко пчелу и бросил. Витя тер укушенное место, ругался:

- Чтоб им... И пчел выдрессировали: как собаки бросаются. А мед, гляди, ведрами таскают в улья...

Мы опять направляемся к дому деда Стахея. Я думаю о Чаратуне. Повзрослел он за лето, но нервный какой-то стал, невыдержанный. И Вадим Никанорович эту черту его как-то подметил. "У вас переходный возраст, кончается детство... - сказал он. - А повзросление не в дерзости или грубости должно проявляться, а в рассудительности, самостоятельности. Вот и смекайте, что к чему..."

А я, наверное, нисколечко не изменился. Ничего такого не заметно и у Вити. Хотя нет, Хмурец как раз стал и более рассудительным и самостоятельным. И он, и я уже не преклоняемся так перед Гришей.

ДРУЗЬЯ ВСТРЕЧАЮТСЯ ВНОВЬ

Уже который день на небе ни облачка.

Жара...

Воробьи и голуби лезут в лужи у колодцев, топчутся, бьют крыльями по воде. Куры прячутся в тень, купаются в песке, в золе.

Промчится по улице машина, и туча пыли надолго повисает над садами, огородами. Густой, перегретый машинный дух вызывает тошноту, головную боль.

От всего этого мы сегодня спасены. Мы сегодня в амбаре, тут прохладно.

Где-то монотонно гудят-дышат вентиляторы, прогоняют воздух через толщу зерна...

Посреди амбара площадка чуть не с волейбольную размером. На этой площадке детворы, как муравьев: и наш отряд, и еще два. Кто лежит на животе и болтает в воздухе ногами, кто прилег боком, кто поджал ноги по-турецки. Около каждого что-нибудь разостлано, около каждого мешок с рожью и жестянка из-под консервов, коробочка или стеклянная банка - для "рожков".

Я и Гриша лежим напротив друг друга и перегребаем зерно. Наш мешок повален на бок, мы выгребаем из него зерно на подстилку. У других мешки стоят рядом, надо чем-то набирать, рассыпать перед собой. Волокита!

Когда мешок кончается, я или Гриша цепляем его на ступни и раз-раз-раз! - заталкиваем рожь назад. Наловчились, таская кострицу.

А Витя устроился с комфортом. Поставил столик дядьки Нестера, кладовщика (столик - три доски на козлах), вбил в край стола гвозди, цеплять мешок, растянул щепкой. Рационализация... Посмотрит-посмотрит в кучу зерна, "поклюет" пальцами - шморг! Летит чистое, перебранное зерно прямо в мешок. Чудак: зато неперебранное приходится брать с пола, из другого мешка нагибаться, разгибаться.

Витя сегодня не Витя, а хан Батый: вместо глаз - щелки. Все утро он возмущался, почему так несправедливо устроен мир.

- Ты чего скалишься? - набрасывался он на меня. - Тебя или Гришу пчела хоть под самый глаз ужалит - никакого следа! А меня в пятку - и готово: пухнет лицо!

Дядька Нестер - невысокий, уже в годах человек. Топает и топает по амбару. Вот он катит перед собой смешную тачку на двух малюсеньких колесиках-подшипниках и с козырьком. Ставит эту тачку торчком вверх около мешка, подбивает козырек под низ. Кувырк! - лежит мешок, как откормленный поросенок, на тачке, а Нестер везет его поближе к выходу, где уселась на мешке Хмурцова бабка и зашивает большущей иглой, "затаривает" мешки, цепляет этикетки. Дядька Нестер и ребятам подвозит мешки, забирает другие, с чистым зерном. Только я и Гриша подтаскиваем свои мешки к бабке сами.