Клаудия Грей - Обреченная

• Название: Обреченная
• Автор: Клаудия Грей
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-03109-8

Новый роман Клаудии Грэй, чей знаменитый цикл "Вечная ночь" повторил успех "Сумеречной саги" Стефани Майер, очарует как поклонников романтической мистики, так и ценителей авантюрно-исторического жанра. Юной Тесс предстоит путешествие через Атлантику, в Америку, где она надеется начать новую жизнь. Но в день отплытия происходит странное — девушку едва не разорвали волки. И случилось это не в диком лесу, а на улицах Саутгемптона. Если бы не помощь загадочного незнакомца, Тесс никогда не поднялась бы на борт великолепного трансконтинентального лайнера. Но на этом ее приключения не заканчиваются — на борту "Титаника" с ней происходят удивительные и зловещие события, которые заставят Тесс поверить в невозможное. В том числе и в любовь вервольфа.

---

Я старалась не смотреть на дверь и не думать, не стоит ли с другой стороны Михаил. В основном мне это удавалось. Я старалась не думать о том, через что сейчас проходит Алек, и о том, что он наделал. Это удавалось хуже. Но этой ночью, в первый раз, как я ступила на борт «Титаника», мне удалось уснуть крепким, глубоким сном.

13 апреля 1912 г.

Следующим утром я надела свою униформу, чувствуя свинцовую тяжесть в желудке. Я убеждала себя, что Нед прав, хуже быть не может: Лайлы урезали мне жалованье, а все остальное не имеет никакого значения. Все равно я собираюсь через несколько дней уволиться, так какая мне разница, если леди Регина будет злиться из-за моих вчерашних приключений с Алеком? И почему я должна беспокоиться, если она меня уволит?

Кроме того, она уже сказала, что не уволит, а я твердо решила доработать до конца плавания, потому что не хочу, чтобы жалованье урезали еще сильнее. А это значит, что мне придется смириться с ее злобой и язвительностью, но прямо сейчас, пока мое сердце ныло из-за того, что Алек оказался убийцей, я не знала, сумею ли это выдержать.

«Выдержу, — сказала я себе. — Должна выдержать».

Однако леди Регина — это не самое страшное.

Я буквально на цыпочках вошла в каюту Лайлов, но семья еще толком не проснулась. Впрочем, Беатрис уже завывала, а Хорн пыталась ее успокоить. Держа сложенное розовое платье под мышкой, я вошла в комнату Ирен.

Ирен уже встала. Как обычно, она сидела в ночной рубашке, а ее волосы висели вдоль лица. Под глазами лежали темные круги, и в первый раз за все время она не улыбнулась мне.

— Доброе утро, Тесс, — произнесла Ирен вежливо, как всегда, но выглядела при этом так, словно собиралась разразиться слезами.

Вот оно, самое страшное, — понимать, что ты обидела единственного члена семейства Лайл, всегда бывшего к тебе добрым.

— Мисс Ирен, мне так жаль, — начала я. — Я вовсе не собиралась вас конфузить. Вы ведь это знаете, правда?

— Мы с мистером Марлоу не интересуем друг друга. — Ее губы изогнулись в некоем подобии улыбки. — Я не смогла убедить в этом маму, поэтому решила, что лучше это сделать тебе.

— Между мной и мистером Марлоу ничего нет! Вы же понимаете, что это невозможно. Для меня это была всего лишь возможность провести день на шлюпочной палубе и для разнообразия надеть что-нибудь красивое. А для него… думаю, просто небольшое развлечение богатого мужчины. И больше ничего.

За вчерашним приключением скрывалось куда большее, но я твердо решила, что буду все отрицать, как ради нее, так и ради себя самой.

Ирен положила ладонь мне на руку. У нее по-настоящему красивые руки — узкие, с длинными пальцами, жемчужно-белые, с такой нежной кожей, какой может позавидовать любая аристократка.

— Только не позволяй ему воспользоваться тобой, Тесс. Ты заслуживаешь большего.

Я едва не расплакалась:

— Не нужно быть ко мне такой доброй! Из-за меня ваша мать на вас рассердилась.

— Мама всегда на меня сердится и всегда будет сердиться. — Ирен откинулась к стене головой, словно та вдруг стала чересчур тяжелой.

И до меня дошло: ее западня намного прочнее моей. Во всяком случае, я могу в любой момент уволиться и перестать быть их прислугой, а Ирен даже не может уйти из дому и найти себе работу, потому что они как следует постарались и добились того, что она абсолютно беспомощна. За всю свою жизнь она ни разу не вымыла за собой тарелку и не зашила распоровшийся шов. Могу поспорить, она даже волосы сама себе никогда не расчесывала. Она играет на пианино, рисует расплывчатые акварели, немного говорит по-французски, но сама признается, что очень плохо. Ей остается только одно — выйти за кого-нибудь замуж, но даже мужа она себе выбрать не может.

Я протянула ей розовое платье. Ирен бросила его себе на колени:

— Пусть побудет у меня. Я подозреваю, что мама непременно про него спросит. Но когда мы доплывем до Нью-Йорка… Тесс, я собираюсь вернуть его тебе.

— Нет, мисс. Вы не должны так рисковать.

— Оно твое, — настойчиво повторила Ирен. — И ты не должна его лишаться только потому, что мама повела себя низко, а ты всего лишь захотела провести день на палубе.

Мы посмотрели друг на друга, и дистанция между аристократкой и прислугой вдруг заметно сократилась. В эту минуту я почти поверила, что мы друзья.

— Я знаю, что это такое — мечтать хотя бы об одном дне свободы.

Я кивнула, давая Ирен знать, что все понимаю. Она снова похлопала меня по руке, и мне показалось, что она готова меня обнять. Я бы не возражала.

Но тут вошла леди Регина.

— Ты, — бросила она, — приступай к работе. Что это ты себе позволяешь — явиться утром после такого возмутительного представления да еще и бездельничать?

Я потянулась за серебряной щеткой для волос, лежавшей на туалетном столике, и начала причесывать мисс Ирен.

Слова леди Регины словно хлестали меня по спине:

— Ты такая же, как твоя сестра, верно? Потаскушка без нравственности и приличий. Смотри, как бы тебе не оказаться в той же ловушке, моя дорогая. Или тебя уже поздно предупреждать, как и многих других?

Моя сестра, мать ее внука! Во мне вскипал жаркий гнев, и я чувствовала, что сейчас не выдержу и закричу.

Но закричала Ирен.

— Ирен?! — Леди Регина уставилась на нее. Должно быть, так громко Ирен не кричала с тех пор, как родилась. — Что это на тебя нашло?

— Оставь Тесс в покое! Оставь меня в покое! Убирайся из моей комнаты! Я тебя видеть не могу!

Ирен походила на сумасшедшую. Она схватила небольшой кувшин с водой, стоявший на тумбочке у кровати, и швырнула его в леди Регину. Кувшин ударился в стену, вода выплеснулась из него и примяла пышную прическу матери. Не будь я настолько поражена, начала бы аплодировать.

Леди Регина даже глазом не моргнула.

— Тесс, оставь нас одних! — скомандовала она. — Иди помоги Хорн. От нее сегодня нет никакого толку, она не справляется с Беатрис.

Я повиновалась, хотя предпочла бы остаться, чтобы не пропустить ни словечка.

Дверь комнаты Ирен закрылась, я направилась в детскую, но мне перегородили дорогу. Лейтон.

Он выглядел хуже, чем обычно. Светлые волосы были зализаны назад, и теперь стало особенно заметно, как сильно он похудел. Должно быть, Нед причесал его так специально. Но больше всего меня поразили бледность и одутловатость его лица. Он всегда пил много, но, похоже, последние два дня буквально не просыхал. Благодаря Михаилу, сообразила я. Не я одна пешка в играх богатых людей.

Лейтон смотрел мимо меня на закрытую дверь спальни Ирен. Скандал между матерью и дочерью слышался оттуда приглушенно, но, когда они начинали кричать, он мог разобрать каждое слово. Я сообразила, что он чем-то сильно расстроен, и, думаю, поняла, чем именно. Я застала его в минуту слабости, а через несколько дней я просто уйду и больше никогда не увижу Лейтона Лайла, и если я хочу ему что-нибудь сказать, то это был самый подходящий момент.

— Значит, мою сестру уже поздно предупреждать, да? — спросила я. — Сэр.

Он мог бы начать надо мной презрительно насмехаться, или сказать, что я все придумала, или просто уволить меня. Я до такой степени разозлилась, что мне было плевать на все.

Он придвинулся ко мне — от него ощутимо несло спиртным. Или еще не выветрились следы ночной попойки, или он начал пить уже за завтраком. Думаю, скорее, последнее.

— Я не собирался… не думал… э-э-э… что все так обернется.

Он не собирался? Еще как, черт побери, собирался сделать то, от чего моя сестра забеременела!

— Могли бы заступиться за нее.

— Что? И повести ее к алтарю? Устроить большую церемонию с епископом в Солсберийском соборе? — Вот теперь Лейтон насмехался, но запавшие бледные глаза его выдавали. Он не получал удовольствия от своих колкостей. — Неужели ты такая простота, что думаешь, будто это возможно?

— Я знаю, как устроен мир, сэр. Но вы могли бы о ней позаботиться. Могли бы повести себя порядочно, а не заставлять ее голодать.

Он побелел так внезапно, что я поспешно вытянула вперед руки, не сомневаясь, что он рухнет на пол, и собираясь его подхватить.

— Дейзи… она… она не могла голодать.

Боже милостивый! В некотором смысле он и вправду за нее переживает, просто недостаточно.

— Нет, она не голодает, но не благодаря вам. Она вышла замуж за хорошего человека, и он о ней заботится.

Лейтон облегченно выдохнул. Уж не знаю, насколько он о ней беспокоился, но ревновать Дейзи к ее новой любви не собирался; то, что она вышла замуж, для него означало только, что можно больше не терзаться чувством вины.

— Значит, все устроилось, так?

— Она голодала. Мерзла, осталась одна и очень боялась. Люди в деревне над ней смеялись и всячески обзывали ее. Мой отец никогда больше слова ей не скажет. И все это сделали вы и ваш эгоизм.